Онлайн книга «Годы риса и соли»
Кан учтиво кивнула в ответ на слова удивительного гостя. – И вы пришли сюда затем, чтобы – что? Он поклонился. – Я помогал губернатору провинции в известных случаях… – Кражи душ? – перебила Кан. – Кхм. Да. Остригания кос, так или иначе. А уж были они вызваны колдовством или всего лишь мятежными настроениями против династии, не так-то легко установить. Я по преимуществу учёный, пусть и в области религии, но также изучал медицинские искусства, и ко мне обратились, чтобы я помог пролить свет на этот вопрос. Также я изучал случаи… одержимости душ. И другие подобные явления. Кан смерила его ледяным взглядом. Он замешкался, но всё-таки продолжал: – Ваш старший сын рассказал мне, что вы пережили несколько подобных инцидентов. – Я ничего об этом не знаю, – резко ответила она. – У моего младшего сына остригли косу, вот и всё, что мне известно. Расследование не принесло никаких результатов. Что до остального, не имею ни малейшего понятия. Несколько раз я пробуждалась ото сна, замёрзнув и не в своей постели. Где-то в другой части дома. Слуги говорили мне, что я произношу слова, которых они не понимают. Слова на каком-то чужом языке. У него поплыли глаза. – Вы знаете иностранные языки, госпожа? – Нет, конечно. – Простите. Ваш сын сказал, что вы исключительно хорошо образованы. – Мой отец был счастлив обучать меня вместе со своими сыновьями. – Вы славитесь как прекрасная поэтесса. Кан промолчала, но её щёки тронул румянец. – Надеюсь, вы окажете мне честь и позволите прочесть ваши стихи. Они могли бы помочь мне справиться с моей задачей. – С какой задачей? – Кхм… вылечить вас от подобных состояний, если это возможно. Ну и помочь императору в его расследовании. Кан нахмурилась и отвела взгляд. Ибрагим пил чай и ждал. Он производил впечатление человека, который способен ждать, ни много ни мало, целую вечность. Кан жестом попросила Пао подлить ему чаю. – Тогда приступайте. Ибрагим поклонился со своего места. – Благодарю. Предлагаю для начала поговорить о монахе, который умер, Бао Сю. Кан застыла на пристенной скамейке. – Понимаю, как вам это тяжело, – проговорил Ибрагим. – Вы ведь продолжаете заботиться о его сыне. – Да. – Мне говорили, когда он появился здесь, вы были убеждены, что знакомы с ним. – Да, всё верно. Но он объяснил, что приехал из Сучжоу и никогда прежде не бывал в этих краях. А я не бывала в Сучжоу. Но я чувствовала, что знаю его. – А по отношению к его сыну вы чувствовали то же самое? – Нет. Но я чувствую это по отношению к вам. Она зажала рот рукой. – Правда? Ибрагим не сводил с неё глаз. Кан покачала головой. – И зачем только я это ляпнула! Слова сами вырвались. – Такие вещи иногда случаются. Он только махнул рукой. – Так бывает с подобными признаниями. Но этот Бао, он вас не узнал. И вскоре после его приезда начали поступать сообщения о некоторых происшествиях. Отрезанные косы, имена людей, написанные на клочках бумаги и помещённые под сваи причала прямо перед тем, как те будут вбиты, и тому подобное. Приметы похитителей душ. Кан покачала головой. – Он не имеет к этому отношения. День за днём он проводил у реки, рыбача со своим сыном. Он был обыкновенным монахом, и только. Его пытали зря. – Он сознался. – Когда его ноги были зажаты в тисках! Он сознался бы в чём угодно, как и всякий на его месте! Какой глупый способ расследовать подобные преступления. Вот поэтому они и расползаются повсюду, как ядовитые грибы. – Согласен, – сказал гость. Он сделал глоток чая. – Я и сам не раз это говорил. Теперь мне становится ясно, что именно это и произошло здесь, в этой конкретной ситуации. Кан хмуро посмотрела на него. – Поясните. – Что ж, – Ибрагим опустил глаза. – Монах Бао и его сын впервые угодили на допрос в Анчи, о чём он, вероятно, вам рассказывал. Они пели песни, побираясь у дома деревенского старосты. Тот дал им по одному куску горячего хлеба, но Бао и Циньу были так голодны, что Бао проклял старосту; тому это не понравилось, и он снова велел им убираться восвояси. Бао ещё раз обругал его перед уходом, и староста так разозлился, что велел арестовать их и обыскать их вещи. В его котомке нашли какие-то письмена, лекарства и ножницы. – Так же, как и здесь. – Да. И тогда староста приказал привязать их к дереву и выпороть цепями. Больше выяснить ничего не удалось, однако оба сильно пострадали. И тогда староста отрезал кусок фальшивой косицы, которую носил лысый стражник в его услужении, подбросил её Бао в котомку и отправил того в префектуру, где его допрашивали, заковав в тиски для лодыжек. – Бедняга! – воскликнула Кан, закусив губу. – Несчастная душа. – Да, – Ибрагим сделал ещё глоток чая. – Так вот, недавно по приказу императора, который очень обеспокоен ситуацией, генерал-губернатор начал разбирательство по этим происшествиям. Я помогал немного в расследовании – не допросами, а изучением вещественных доказательств. В частности, обнаружил фальшивую косу, которая, как оказалось, была сплетена из нескольких типов волос. Старосту допросили, и он рассказал всё, как на духу. – Значит, всё ложь. – Именно. Более того, нам удалось выявить обстоятельства всех подобных инцидентов, во многом схожих с обстоятельствами Бао в Сучжоу… – Чудовищно. – … кроме случая с вашим сыном, Сихом. Кан промолчала. Она взмахнула рукой, и Пао снова наполнила чашки. После очень долгого молчания Ибрагим сказал: – Наверное, городские хулиганы воспользовались общественной паникой, чтобы напугать вашего сына. Кан кивнул. – И потом, – продолжал он, – если у вас бывали случаи… одержимости духами… возможно, он тоже… Она не ответила. – Вы не замечали ничего странного?.. Какое-то время они сидели молча, попивая чай. Наконец Кан сказала: – Страх как он есть – уже своего рода одержимость. – И то верно. Они ещё немного попили чаю. – Я сообщу генерал-губернатору, что здесь нет причин для беспокойства. – Спасибо. Молчание. – Но мне также интересна природа последовавших за этим… феноменов. – Понимаю. |