Онлайн книга «Годы риса и соли»
– Ты же там был! – закричала она. – Вспомни! Вспомни! В её глазах он как будто увидел, как всё произошло. – Ох! – потрясённо протянул он, глядя сквозь неё. – О, боже мой! Ох… Она отпустила его, и он рухнул на пол. Он похлопал рядом ладонью, ища свои очки. – Иншалла, Иншалла, – он шарил вокруг себя, глядя на неё снизу вверх. – Ты была ещё совсем ребёнком… Она вздохнула и опустилась на пол рядом с ним. Она рыдала, у неё текло из глаз, текло из носа. – Это было так давно. А я так одинока, – она шмыгнула носом и вытерла глаза. – Они постоянно нас убивают. Нас постоянно убивают. – Это жизнь, – сказал он, одним движением вытирая и свои глаза. Он взял себя в руки. – Такое случается. Только это мы и запоминаем. Когда-то ты была чернокожим юношей, красивым чернокожим юношей, я теперь вижу. А в другой раз – моим другом. Два старика, мы изучали мир, мы дружили. Вот это дух. Пламя свечи медленно вернулось на свою обычную высоту. Они сидели рядом на полу, не в силах пошевелиться. Наконец Пао нерешительно постучала в дверь, и они виновато вздрогнули, хотя оба были погружены в собственные мысли. Они встали, уселись на подоконнике, и Кан отправила Пао принести персикового сока. К тому времени, когда она вернулась с напитками, оба уже пришли в чувство; Ибрагим водрузил очки на место, а вдова Кан открыла ставни на окне, чтобы впустить ночной воздух. Свет затянутого облаком полумесяца добавился к пламени свечи. Взяв трясущимися руками стакан, вдова сделала глоток персикового сока и откусила кусочек сливы. Тело её тоже дрожало. – Боюсь, я не смогу больше продолжать, – сказала она, глядя в сторону. – Всё это для меня слишком. Он кивнул. Они вышли в приусадебный сад и, расположившись на свежем воздухе под облаками, ели и пили. Они проголодались. Темнота благоухала ароматом жасмина. Они не разговаривали, но молчание было дружеским. Я старше самого Китая. Я охотилась в джунглях, питаясь своей добычей. Я плавала по всем морям мира, Сражалась в долгой войне асур. Меня резали, я истекала кровью. Конечно. Конечно. Понятно, отчего так безумны мои сны. Понятно, отчего я так утомилась. Понятно, отчего я всегда Зла. Сгущаются тучи, пряча тысячи горных вершин; Налетают ветры, раскрашивая десять тысяч деревьев. Приди ко мне, муж мой, и будем жить Ещё десять жизней вместе. Когда Ибрагим пришёл в следующий раз, у него было серьёзное выражение лица, и одет он был не как обычно, а в дорогие одеяния мусульманского священнослужителя. После обычных приветствий, когда они снова остались одни в саду, он поднялся и повернулся к ней. – Я должен уехать в Ганьсу, – сказал он. – Некоторые семейные обстоятельства ждут моего возвращения. И мой суфийский наставник в медресе рассчитывает на мою помощь. Я откладывал столько, сколько мог, но сейчас мне пора уезжать. Кан отвела взгляд. – Я буду сожалеть. – Да. Я тоже. Нам ещё многое нужно обсудить. Молчание. Затем Ибрагим придвинулся к ней и продолжил: – Я придумал, как можно решить эту проблему, эту столь нежеланную разлуку между нами, и решение состоит в том, чтобы вам выйти за меня замуж… принять мое предложение руки и сердца и уехать вместе со мной и всеми вашими домочадцами в Ганьсу. Вдова Кан была несказанно изумлена. Она слушала, разинув рот. – Как же… я не могу выйти замуж. Я вдова. – Но вдовы могут выходить замуж повторно, – возразил Ибрагим. – Знаю, что Цин пытается препятствовать этому, но Конфуций нигде не высказывается против. Я смотрел и спрашивал совета у лучших специалистов. Люди так делают. – Но не добропорядочные люди! Он прищурился, внезапно становясь похожим на китайца. – По чьим порядкам? Она отвела взгляд. – Я не могу за вас выйти. Вы – хуэй, а я – та, которая ещё не мертва. – Императоры династии Мин велели всем хуэям жениться на женщинах из приличных китайских семей, чтобы у них рождались китайские дети. Моя мать была китаянкой. Она снова вскинула на него удивлённый взгляд. Её лицо заливал румянец. – Прошу вас, – сказал он, протягивая руку. – Понимаю, что эта мысль нова. Я застал вас врасплох. Извините. Но, пожалуйста, подумайте об этом, прежде чем дать окончательный ответ. Подумайте. Она выпрямилась и встала к нему лицом в чопорной позе. – Я подумаю. Она взмахнула кистью руки, намекая, что желает остаться одна, и он, обрывисто попрощавшись, заканчивая фразой на другом языке, произнесённой с самым недвусмысленным напором, покинул усадьбу. После этого вдова Кан отправилась бродить по дому. Пао на кухне отдавала распоряжения служанкам, когда вдова нашла её и попросила присоединиться к ней в саду для беседы. Пао вышла следом за ней во двор, и Кан рассказала ей обо всём, что сейчас произошло, и Пао рассмеялась. – Почему ты смеёшься? – огрызнулась хозяйка. – Неужели ты думаешь, что меня так волнует императорская грамота? Что я должна запереться в этой клетке на всю оставшуюся жизнь ради бумажки с росчерком киноварных чернил? Пао застыла, сначала от удивления, потом от испуга. – Но, госпожа Кан… Ганьсу… – Ты ничего в этом не понимаешь. Оставь меня. После этого никто не осмеливался заговорить с ней. Она бродила по дому, как голодный призрак, никого не замечая вокруг. Она почти перестала говорить. Она посетила алтарь в Храме лиловой бамбуковой рощи, пять раз прочитала Алмазную сутру и вернулась домой с болью в коленях. В памяти всплыло стихотворение Ли Аньцзы [29], «Внезапный взгляд на возраст»: Порой нити на ткацком станке Сами сходятся в новый ковёр. Так мы знаем, что наши будущие дети Ждут нас с надеждой в бардо. Для них мы и плетём, пока не устанут руки. Она велела слугам отнести её в здание магистрата, где они поставили паланкин на землю и она целый час не двигалась с места. Мужчины видели только её лицо за тюлевой занавеской в окошке. Она так и не вышла, и они отнесли её домой. На следующий день она велела отнести себя на кладбище, хотя день был не праздничный, и под чистым небом прошла своей странной шаркающей походкой, подметая подолом могилы предков, и села у могилы мужа, обхватив голову руками. На следующий день она спустилась к реке одна, пройдя всю дорогу пешком, вымучивая шаг за шагом, поглядывая на деревья, уток, облака в небе. Она сидела на берегу неподвижно, словно в одном из храмов. |