Онлайн книга «Годы риса и соли»
– Это единственное, что у нас получилось. Столько приспособлений – и мы научились делать розовую воду. Ступки и пестики, пузырьки, склянки, тазы и мензурки, стеклянные кристаллизаторы, графины, тигели, свечи, масляные лампы, жаровни, лопатки, щипцы, ковши, ножницы, молотки, алудели, воронки, разнообразные линзы, фильтры из волос, ткани и льна – наконец, на солнце было вынесено всё. Калид сделал жест, как бы отмахиваясь. – Сожгите это, а то, что не горит, разбейте и бросьте в реку. Но в этот момент появился Иванг, неся с собой небольшой прибор из стекла и серебра. Увидев такую картину, Калид нахмурился. – Кое-что из этого ты мог бы, по крайней мере, продать, – упрекнул он Калида. – Разве ты все долги погасил? – Всё равно, – ответил Калид. – Я не стану продавать ложь. – Приборы не лгут, – возразил Иванг. – Они могут сослужить тебе хорошую службу. Калид смерил его мрачным взглядом. Иванг решил сменить тему и обратил внимание Калида на устройство, которое принёс с собой. – Я принёс тебе игрушку, которая начисто опровергает всего Аристотеля. Калид с удивлением осмотрел предмет. Два железных шарика крепились к каркасу, который показался Бахраму похожим на молоточек водяного колеса в миниатюре. – Вес воды, наливаемой сюда, приводит в движение рычаг, а две дверцы работают как одна и открываются одновременно. Одна створка не может открыться, пока закрыта вторая, понимаешь? – Конечно. – Казалось бы, просто, но вспомни слова Аристотеля о том, что тяжёлые объекты падают быстрее, чем лёгкие, потому как у них сильнее тяга соединиться с землёй. Однако смотри. Вот два железных шарика, большой и маленький, тяжёлый и лёгкий. Положи их на дверцы, при помощи ватерпаса установи устройство на высоком заборе, чтобы падать было дольше. Минарет подошёл бы лучше, Башня смерти ещё лучше, но даже с забора всё должно получиться. Всё сделали так, как он предложил. Калид не спеша взобрался по лестнице, чтобы осмотреть установленное устройство. – А теперь налей воды в воронку и смотри. Вода наполняла резервуар, пока дверцы внезапно не распахнулись. Шары упали вниз. Они коснулись земли одновременно. – Хм, – Калид спустился вниз по лестнице, чтобы поднять шары и повторил эксперимент, после того как взвесил их на ладони, а потом ещё раз – на точных весах. – Убедился? – спросил Иванг. – То же самое можно проделать с шарами разного или одинакового размера, без разницы. Всё падает с одинаковой скоростью, за исключением лёгких и плоских предметов, таких как пёрышко, что просто парит в воздухе. Калид попробовал ещё раз. – Вот и весь твой хвалёный Аристотель, – бросил Иванг. – Тем не менее, – ответил Калид, осмотрев шары, а затем поднимая их над головой в ладони левой руки. – Он мог ошибиться в этом и оказаться прав во всём остальном. – Разумеется. Но если хочешь знать моё мнение, все его теории должны быть подвергнуты испытанию и, кстати, сопоставлены со словами Синь-Хо, Ар-Рази и индусов. Чтобы мы могли воочию убедиться, что правда, а что ложь. Калид закивал головой. – Не скрою, у меня возникли некоторые вопросы. Иванг махнул рукой на алхимическое оборудование, вынесенное во двор. – То же касается и твоих приборов: сперва испытай их, проверь, что может быть полезно, а что нет. Калид нахмурился. Иванг снова переключился на падающие шары. Мужчины стали сбрасывать с устройства различные предметы, продолжая разговор. – Но что-то же заставляет их падать, – сказал Калид. – Заставляет, притягивает, влечёт – что бы это ни было. – Разумеется, – ответил Иванг. – Всё на свете имеет свою причину. Притяжение должно быть вызвано каким-то фактором, действующим по определённым законам. Но каким может быть этот фактор?.. – Но так можно сказать про что угодно, – проворчал Калид. – Мы ничего не знаем, вот и вся история. Мы живём во тьме. – Слишком много взаимозависимостей, – заметил Иванг. Калид кивнул, взвешивая на ладони резную деревяшку. – Но я так устал. – Мы будем пробовать. Делать что-то одно, получать что-то другое. Как в причинно-следственной цепочке. Это можно описать как логическую последовательность, даже как математическую операцию. В каком-то смысле, так проявляется реальность. Не слишком заботясь о том, чтобы объяснить нам, в чём её сила. – Быть может, сила – в любви, – предположил Бахрам. – Та же влекущая сила, что влечёт людей к людям, распространяется на всю природу в целом. – Это объяснило бы, почему мужской член встает, удаляясь от земли, – с улыбкой отозвался Иванг. Бахрам рассмеялся, но Калид сказал: – Шутники. То, о чём говорю я, совершенно не похоже на любовь. Это физическая сила, такая же неизменная, как положение звёзд в небе. – Суфии говорят, что любовь и есть сила, всё наполняющая и всё приводящая в движении. – Суфии, – презрительно фыркнул Калид, – последние люди на Земле, к чьим воззрениям я прислушаюсь, если захочу знать, как устроен мир. Они вздыхают о любви, пьют вино и слагают небылицы. Ха! До суфиев ислам являлся интеллектуальной дисциплиной, изучающей мир таким, каков он есть, у нас были Ибн Сина, Ибн Рушд, Ибн Хальдун и многие другие, но потом пришли суфии, и с тех пор не появилось ни одного мусульманского философа или учёного, который бы хоть на йоту приблизил нас к истинному пониманию вещей. – Они и приблизили, – возразил Бахрам. – Они объяснили значение любви в мире. – Ах да, любовь, всё есть любовь, Бог есть любовь. Но если всё есть любовь и все едины с Аллахом, зачем же они так беспробудно пьют? Иванг рассмеялся. – На самом деле это не так, – сказал Бахрам. – Ещё как! Славные братья-суфии набиваются в залы своего славного братства в поисках приятного времяпрепровождения, в то время как медресе пустеют, и ханы не выделяют им денег, и вот результат: в 1020 году мы с вами спорим об идеях древних франгейцев, не имея ни малейшего представления, почему что-то происходит так, а не иначе. Мы ничего не знаем! Ничего! – Мы начнём с малого, – предложил Иванг. – Мы не можем начать с малого! Всё связано воедино! – Тогда мы обособим одну совокупность явлений, которые сможем наблюдать и контролировать, после чего изучим каждое из них, и постараемся постичь их природу. А дальше будем отталкиваться от результатов. Вот, например, это падение – самое элементарное действие. Если мы сможем постичь движение, мы сможем изучить и его проявление в других вещах. Калид задумался. Он наконец остановился, перестав сбрасывать вещи с устройства. – Пойдёмте со мной, – сказал Иванг. – Я покажу вам одну вещь, которая вызывает у меня любопытство. |