— Идем! — Мария обняла сестру и повела в дом.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — нервно спросила Таня, войдя в дом.
— Конечно. Но ты же на машине? — удивилась Мария.
— Неважно. Может, я у тебя ночевать останусь… Если, конечно, не выгонишь…
— Ты скажешь! — рассмеялась Мария.
— Понимаешь, мне хочется тебе рассказать… Надо кое-что рассказать, но я так не могу. Если не выпью — язык не повернется!
Мария достала бутылку красного французского вина, сестры молча выпили.
— Чудесное вино! — немного расслабившись, сказала Таня. — Как же у тебя здорово! Другой мир! — воскликнула она, бросилась на ковер и растянулась. — Знаешь, Маша, у тебя тут вообще — будто не на земле. Как в сказке.
— А не хотела смотреть мои сказочные цветочки! — улыбнулась Мария, усаживаясь на ковре рядом с Таней.
— Это я на нервной почве, ты прости. — Таня вдруг вскочила. — Слушай, совсем забыла! Совсем у меня дырка в голове! Я ведь тебе всяких вкусностей привезла, а то ты тут сидишь, созерцаешь свои красоты и ничего не ешь. Сейчас принесу!
Она стремительно выбежала из дома и вскоре вернулась с большой сумкой. Мария чуть снисходительно покачала головой: да, сестрица была в своем репертуаре — ей обязательно надо о ком-то заботиться!
— Тащи тарелки, — скомандовала Таня, заметно повеселев.
Через несколько минут стол был накрыт. Его украсили какие-то невообразимые салаты, румяные котлеты, совсем теплые, которые Таня вытащила из маленького термоса, кусочки запеченной рыбы, даже пирожки с капустой — в общем, настоящее домашнее великолепие. Сестры выпили еще немного и с удовольствием принялись за еду.
— Господи, какая же я, оказывается, голодная! — воскликнула Мария, доедая третью котлету. — Если бы не ты, наверное, о еде и не вспомнила бы!
Но ела в основном Мария, а Таня только поковыряла вилкой салат, откусила кусочек пирожка и потянулась за сигаретой.
— Танька, ты что, куришь? — удивилась Мария, заметив сигарету в руке у сестры. — Ты ведь никогда не курила!
— Я много чего раньше не делала, — вздохнула Таня. — Надо же когда-то начинать! Ладно, давай еще выпьем!
Таня жадно сделала несколько глотков. Бутылка незаметно закончилась. Мария достала из бара следующую и сказала:
— Теперь ты точно у меня заночуешь! Никуда тебя не отпущу!
Таня вдруг загадочно улыбнулась.
— А если за мной приедут?
— Ну, это, конечно, меняет дело, но надо еще посмотреть, кто приедет! — Мария лукаво подмигнула сестре.
— В общем, так… — начала было Таня и вдруг уронила голову на руки и заплакала.
Мария бросилась к ней, обняла.
— Танюшка, милая! Да что ты, успокойся, родная!
— Как, как успокоиться? Маша, я не знаю, что делать! — бормотала Таня сквозь слезы. — Кошмар какой-то!
— Да что же случилось? — спросила Мария с беспокойством.
— Понимаешь, он сделал мне предложение!
— Да, дела… — сказала Мария, стараясь не выдать голосом своего удивления.
— То-то, что дела! — Таня вытерла слезы, шмыгнула носом, посмотрела на сестру. — Это уже давно, почти год… Ну, я не думала, что так серьезно, я думала, просто так… А он говорит — бросай все и выходи за меня замуж!
— И кто же, если не секрет? — спокойно спросила Мария.
— Да наш директор банка! Помнишь, я говорила, его год назад назначили… Ну, тут все и началось. И что теперь делать, я совсем-совсем не знаю!
— Ты его любишь? — тихо спросила Мария.
Таня вздохнула и молча кивнула.
— Знаешь, Танюшка, — ласково сказала Мария, — мне сегодня не спалось и что-то пробило на воспоминания. Помнишь, как мы с тобой по ночам шептались, все наши любовные тайны обсуждали?
Таня снова кивнула.
— А помнишь, как я тебя спросила — а если ты четвертый раз влюбишься, что будешь делать? И что ты ответила? Что, что — разведусь, сказала. Все люди женятся по нескольку раз. А тут вроде бы еще только второй намечается. Или я чего-то не знаю?
— Да все ты знаешь! — Таня вскочила и стала ходить по комнате. — У меня, правда, ничего и никого не было. Как зачумленная жила. Федечка мой — один свет в окошке, за него в огонь и в воду! Сама не думала, что на кого-то вообще погляжу. А тут — будто в первый раз. А он, ты представляешь, вообще не женат — развелся давно, стерва ему какая-то попалась, и после этого, говорит, три года на женщин смотреть не мог. И вдруг — я. Ну, он и говорит, что теперь оттаял, будто солнце взошло. Вроде как жизнь его началась заново.
— Танюшка, родная моя! Как же это прекрасно, как здорово! — воскликнула Мария. — Нет ничего на земле важнее, прекраснее и выше любви! Как же я рада, что это случилось с тобой!
Таня снова всхлипнула.
— Мне страшно, Маша! Я очень люблю Сергея, но как я Федьку брошу? Он ведь без меня пропадет.
— Не пропадет твой Федька! — уверенно произнесла Мария. — Может, наоборот — за ум возьмется, человеком станет. Работать пойдет наконец.
— Да что он заработает?
— Ну, можешь первое время ему алименты платить, пока на ноги не встанет.
— Ты скажешь! — рассмеялась Таня.
— Что думаю, то и говорю, — улыбнулась Мария. — А дети… Ты их с банкиром своим, то есть с Сергеем, познакомила?
— Ага. Он нас в кино на Гарри Поттера водил. Так представляешь — вели себя при нем, как ангелочки. Придраться не к чему было!
— Они у тебя не дураки. И тебя любят, — улыбнулась Мария. — А Федору ты уже сказала?
— Ты что! Федор — ни сном ни духом! Думает, я на работе сижу допоздна. Он уверен, что я всю жизнь буду его с ложечки кормить, по головке гладить и ни на одного мужика даже не взгляну. — Таня горько усмехнулась. — Сама, конечно, виновата.
— Ты — чудо! Ты такая хрупкая, красивая! Тебя на руках носить надо! — взволнованно говорила Мария. — Тебе нужен сильный, настоящий мужчина, а не хлюпик и разгильдяй!
Танька улыбнулась сквозь слезы.
— А знаешь, Сережа и правда очень сильный. Такой характер крутой! Не терпит вранья и предательства. А за друга, за любимую женщину весь мир на уши поставит. Представляешь, Маша, он на тебя чем-то похож.
— Не преувеличивай, — усмехнулась Мария, — не такая уж я и сильная. Вон, целый месяц не могла с Валентином расстаться. Давно знала, что пора, а все тянула, сопли жевала. Но теперь наконец я свободна, как ветер!
— Ты ему отставку дала? Окончательно? — удивилась Таня.
— Окончательно и бесповоротно! — весело сказала Мария. — И прекрасно себя чувствую!
— А мне жаль, — вздохнула Таня. — Он славный.
