Онлайн книга «Последние дни. Том 1»
– Конечно. – Но, прежде чем сделать это, нужно кого-нибудь облапошить. – Ко… – он расхохотался, – конечно. Как говорится: не согрешишь – не покаешься. – Не согрешишь… – Она вскинула пустой усталый взгляд на его лицо, озаренное белым сиянием вывески. – Не разговаривай там, ладно? Ты знаешь какой-нибудь иностранный язык, кроме старого доброго мексиканского? – Oui, mademoiselle, je parle Français, un peu [27]. – Это французский, да? Клево, будешь французом. Они решат, будто ты не понимаешь, что написано на твоей дурацкой футболке. Она толкнула стеклянную дверь «Замороженного гиганта», и порыв вырвавшегося оттуда теплого, отдающего ванилью воздуха шевельнул волосы Кокрена. В ярко освещенном зале имелся лишь один посетитель, женщина в свитере с эмблемой «Рейдерс», устроившаяся в кабинке у дальнего окна. Пламтри направилась прямо к кассе и со смущенным смехом высыпала кучу бумажек и мелочи на белый пластик. – Нельзя ли попросить вас о большой любезности? – обратилась она к юноше-кассиру. – Мой друг вернул мне двадцать долларов, которые был должен, но он ничего не понимает в американских деньгах – все это просто не поместится ко мне в карманы! Не согласились бы вы поменять мне все это на одну двадцатидолларовую бумажку? – Э-э… вряд ли, леди. – Юный кассир нервно улыбнулся. – А почему бы вам не избавиться хотя бы от части, купив мороженое? В дальней кабинке что-то негромко хрустнуло, и женщина в свитере раздраженно воскликнула: – Черт возьми! Неужели у вас нет ни одной нормальной ложки? Пламтри с сочувствием улыбнулась молодому человеку, который достал из-за стойки пластиковую ложечку и поспешил к посетительнице. – Я вас отлично понимаю, – сказала Пламтри, когда он вернулся на свое место, – и мы завтра, возможно, и впрямь зайдем и купим у вас мороженое. Но вот этот мой друг совершенно не говорит по-английски и считает всех американцев глупыми – и меня в первую очередь. Я пообещала ему, что смогу поменять эти деньги на одну купюру, и если вы мне не поможете, он снова назовет меня haricot vert, то есть чертовой дурой. Вы только посмотрите на него – он ведь уже так думает. – Она махнула рукой Кокрену: – Momentito, Pierre! [28] – Ce n’etait pas ma faute, – не без труда выговорил Кокрен. – Cet imbecile m’est rentre dedans. – Это была одна из немногих фраз, которые он запомнил из разговорника Берлица: «Я не виноват, этот имбецил сам врезался в меня». На бейджике, пристегнутом к рубашке кассира, было написано «Карен», и Кокрен, воспринимая его как такую же, как он сам, жертву нелепой мужской одежды, с сочувствием думал о том, как поведет себя этот юноша, когда обнаружит, что нацепил на себя бирку с женским именем. – Ну, – сказал тот, – пожалуй, можно пойти вам навстречу. Мелочь нам в любом случае пригодится. – О, я вам чрезвычайно признательна, – сказала Пламтри и принялась поспешно выкладывать купюры на стойку, чтобы парню было удобнее считать. А тот открыл кассу, достал двадцатидолларовую купюру и протянул ей, не сводя глаз с кучи, лежавшей на стойке. – Что вы мне такое даете? – тут же спросила Пламтри. В протянутой руке она держала однодолларовую бумажку. Парень воззрился на нее в неподдельной растерянности. – Я дал вам вот это? – Ну да. Я же просила двадцатку. У вас, наверно, это случайно попало в отделение с двадцатками. – Я… не может быть, чтобы я дал вам такую купюру. – Вы, значит, хотите все мои деньги забрать, а мне всучить всего доллар? – жалобно проскулила Пламтри. У женщины в свитере «Рейдерс» снова сломалась ложка. – Эй, безмозглый! – рявкнула она. – За те деньги, на которые ты добрых людей разводишь, мог бы хотя бы ложки приличные завести. После напряженной паузы юноша забрал доллар, вынул из ящика двадцатку, пристально посмотрел на купюру и лишь после этого поднял голову. – Очень надеюсь, – чуть слышно сказал он, отдавая ее, – что у нас потом не окажется недостачи. Вы выглядите симпатичной. Кокрен стиснул зубы и почувствовал, что его лицо залилось горячей краской. Это было омерзительно. Он знал, что следовало бы заставить Пламтри вернуть вторую двадцатку, которую она ловко спрятала, но думать мог только о том, как выбраться отсюда. – Ух-х! – выдохнул он, ощущая, как по ребрам течет струйка пота. – Merde [29]. – Завтра я вернусь, и мы проверим, все ли в порядке, – сказала Пламтри, быстро отступая от стойки и на ходу пряча купюру в карман. Снова взяв Кокрена под руку, она развернула его к выходу. – Еще раз спасибо! Кокрен растерянно понял, что способен поддерживать ее развеселый тон. Когда они снова оказались на улице, он попытался было заговорить, но она махнула рукой, и он лишь сжал губы. Дурацкая футболка пропиталась потом, и его знобило на холодном ветру. Прервала молчание она лишь после того, как они покинули полукруг света, расходившегося от «Замороженного гиганта». – Вот, у нас есть двадцатка специально на еду и выпивку. – Она тяжело дышала и цеплялась за его руку, как будто разговор в кафе-мороженом совершенно вымотал ее. – Мальчонка прав, – с трудом выговорил он. – Ты казалась симпатичной. Он, наверно, вылетит с работы. – Он может вылететь с работы, – равнодушно сказала она, по-видимому, соглашаясь с Кокреном. – Я пойму (и отнесусь с уважением!), если ты решишь, что не станешь есть ничего из того, что мы купим на эти деньги. – Она хмуро посмотрела на него: – Ты это имел в виду? – Нет. Дело сделано… – Я могу вернуться. – Она выпрямилась и выпустила руку Кокрена, хотя все еще выглядела слабой и нетвердо держалась на ногах. – Хочешь, чтобы я возвратила их ему? Кокрен зябко поежился, сунул замерзшие руки в карманы брюк и подумал о том, насколько энергично полиция может разыскивать его и Пламтри и легко ли на самом деле будет получить в это время деньги, которые ему переведут из Сан-Франциско. Где их можно будет получить? Не потребуется ли для этого водительское удостоверение или какой-нибудь другой документ? К тому же он чертовски проголодался, чертовски хотел передохнуть в тепле и уже с удовольствием предвкушал пару стаканчиков бурбона… – Нет. В смысле: что сделано, то сделано… – Все верно, – сухо перебила она. – Ты точно такой же, как Дженис. – Я слышал, что ты, на самом деле, не охранница, – сказал он довольно рассеянным тоном, потому что увидел впереди, на своей стороне Роузкранс, красную неоновую вывеску «МАУНТ-САБУ – КОКТЕЙЛИ». – Говорят, ты на самом деле воровка. |