Онлайн книга «Счастье оптом»
Он смачно откусил и умолк. Я задумчиво отпила кофе, обдумывая, насколько уместным будет сейчас попрощаться. Вроде и самой спать не хочется — уйду, буду скучать в одиночестве. А так… пусть человек душу изливает в свободные уши. Мне этого порой ух, как не хватает. — Моя не приедет, — доев, продолжил монолог Павел. — Три дня я ее уговаривал, чтоб с сыном сюда… а она мне только мозг выносила, кормила обещаниями. Сегодня точно сказала: не полетят! А мне здесь мочи нет. Зачем мы прилетели? Он уставился на меня, и мне пришлось изобразить задумчивость. — Вот именно! — согласился со мной брат по отцу. — Потому что идиоты. Что он тебе обещал? Денег? Мне ничего. Я просто захотел батю увидеть. Моя мать столько мужиков сменила — клеймо негде ставить было, а его помнила до самой смерти. И еще знаешь, что? Жалела вечно, что я на него совсем не похож. Прям бесилась из-за этого. — Дура, — вырвалось у меня. Павел замолчал и уставился на меня совершенно обалдев. То ли забыл, что я говорящая, то ли не знал, что могу другую женщину оскорбить… — Точно, — наконец улыбнулся он. — Но я-то мелкий не знал, что так не должно быть, и вечно старался быть похожим. У нас было две фотокарточки. Я стригся, как он, усы растил. Лопухин в молодости усы носил, ты знала? Я покачала головой. — Носил, — кивнул Павел. — И я лет до тридцати тоже. Они мне не шли совсем, баб всех отпугивал только. А потом Катьку свою встретил, и она сказала: брейся, а то никаких свиданий! Тогда у меня в башке и щелкнуло что-то. — Любовь, — подсказала я. — Вроде того, — согласился он. — И всё ничего было, пока он не позвонил. — Кто? — Лопухин. А Катька моя сказала — пошли его к… Паша посмотрел на меня совсем странно. Испуганно, что ли? — Но ты не послал, — напомнила я, качнув ногой в сторону виллы. — Хотел посмотреть, с кем меня мать столько лет сравнивала. А он — старикашка, весь из себя. Знаешь, что мне сказал при первой встрече? Паша не дождался моего ответа — заржал. Громко и немного истерично. Такой крепкий сильный на вид, и совсем слабый на голову. Я двинула ему локтем в бочину, чуть не расплескав ставший холодным кофе. — Дети спят, — зашипела, едва он успокоился. — Так что сказал? — Что я на него не похож, — тихо ответил Паша. — Разочарованно так еще. Как мать прямо. Пришлось отдать ему еще и кофе. — Пей, — велела, похлопав по плечу. — Трезвей и иди спать. И знаешь, что еще? Ты и правда на него не похож. Может, и не его сын совсем. А я может не его дочь. Экспертизы-то еще не было. — Завтра будет, — проговорил Павел. — Да и фиг с ней, — отмахнулась я. — Вот скажут мне, что он — чужой человек — обрадуюсь. Не тот он человек, которым можно гордиться в качестве предка, понимаешь? Паша нахмурился: — Но тогда вообще не ясно, от кого меня мать нажила. — И что? — удивилась я его растерянности. — Так половина мира живет. Смотри на это иначе: всё что может дать биологический отец — генетическую предрасположенность к болячкам и кое-какие внешние черты. Дальше отцом становится тот, кто воспитал. Иди, Паша, отдыхай уже. Дай мне пару минут насладиться одиночеством. — Пока, — смиренно исполнил просьбу он. — Спасибо за… кофе. — Заходи, если что, еще налью, — улыбнулась я, намекая, что готова выслушать и в другой раз. Лишь бы в привычку у него не вошло, а то я — не психолог, долго слушать нытье не люблю, — начинаю матом лечить. Перед уходом спать, я «словно нечаянно» заглянула за изгородь, к соседу. Прождала в этой нечаянной позе минут пять, пока нога не затекла, и, не солоно хлебавши, ушла домой. * * * — Мам, есть хотим! — привычно пробудили меня дети. — Сейчас, — попробовала отделаться я, натягивая одеяло на голову. — Животик урчит! — громко и совсем не жалобно заявил Артём, выдвинутый сестрами вперёд, дабы мать восстала с постели. — Пользуетесь моей добротой, — пробубнила я, вылезая из уютного кокона и совсем безрадостно глядя на часы, висящие напротив. — Уже восемь! — поиграла бровями Варя. — И мы нашли в шкафчике на кухне хлопья! — Лучше бы вы там совесть нашли! Поднявшись, я отправилась исполнять роль старшей по тарелочкам. Поминутно зевая и с трудом удерживая глаза открытыми, дошла до холодильника, открыла его и… только тогда до дремлющего еще сознания дошло: на диване рядышком сидел мужчина. — Привет, — оскалился очень довольный собой Игнат. Причесанный волосок к волоску, побритый и наглый. В голубой рубашке с коротким рукавом, в синих брюках… безобразно хорошо выглядящий по сравнению со мной. Я, закрыв холодильник, подтянула лямку съехавшей вниз сорочки и, поймав пробегающую мимо Аринку, уточнила: — Ты его видишь? Дочь посмотрела на дядю. — Ага. — Хорошо, — постановила, совсем не приветливо улыбаясь. — Потому что с шизофренией бороться тяжело. А с мужчинами, не имеющими понятия о том, что приходить нужно по приглашению — вполне! Игнат вскочил с дивана, посерьёзнел. — Маргарита, ну что вы? — заявил этот гад. — Я пришёл с миром. И с первой няней. — Что?! — совсем рассвирепела я. — И где она? В моей спальне сразу? — На вилле. — И на том спасибо! — я развернулась и пошла к себе, инструктируя пойманную Варю на ходу: — Смотрю, вы одеты? Прекрасно. Все идёте с дядей Игнатом на виллу завтракать. Я оденусь, причешусь, перебешусь и приду. Кто его пустил?! — Я, — растерялась дочь. — Он сказала, вы договаривались. — Даже если так — нужно было предупредить! Ты что, не видишь, что я в одной сорочке, едва прикрывающей «небалуйся»?! Варя улыбнулась и невинно ответила: — Так я думала, он тебе нравится. У меня пропал дар речи. Открыв рот, я пыталась что-то сказать, возмутиться, вразумить, но вместо этого выдавала гласные и махала руками. |