— Милорд, это ведь подарок. Вещь не должна быть обязательно какой-то совсем особенной. Что-то, что вам нравится, но у вас есть похожее, поэтому вы и не покупали. У меня ведь тоже есть меховые сапоги, но вы настаиваете на том, что нужно купить новые.
Он усмехнулся:
— Пожалуй, такая вещь есть.
Ею оказалась меховая шапка очень интересного кроя. Четыре кожаных клина формировали круглую тулью, а вокруг лица широкой пушистой полосой шел рыжий лисий мех. Большой назатыльник и выраженные уши надежно прикрывали от ветра и мороза.
— Это называется малахай, — пояснил командир. — Видите, на концах ушей и на назатыльнике есть шнурки. Можно либо под подбородком завязать, если совсем холодно, а можно и наверх поднять.
— Какая удобная вещь, — покрутив в руках необычную шапку, признала я. Только тогда сообразила, что у Тэйки была похожая. Я еще тогда подумала, что шапка практичней капюшона. Ее не сдует ветром, она не закрывает обзор.
Глянув на значительно менее теплую шапку супруга, вспомнила лаконичное и довольно мрачное убранство его спальни. В который раз пришла к выводу, что все душевное тепло, все силы он отдавал дочери. Забавно, но, только оценив поведение командира, сообразила, что сама поступала так же. Себе покупала лишь необходимое, готовила сытно, но без изысков, а Нинон баловала лентами, гребнями, выпечкой. Какое интересное сходство.
— Вам, я уверен, пойдет такая, — не заметив моей задумчивости, продолжал Эстас Фонсо. — Или можете по примеру хомленок повязывать платок, а сверху надевать вот такую круглую шапочку.
С этими словами он указал на полку, где лежали простые отороченные мехом шапки с кожаной тульей. Джози этот вариант понравился значительно больше, она сразу увлеклась разноцветными, пестрыми платками, а мне приглянулись малахаи. Шапка с черной тульей и чернобуркой оказалась очень удобной и подкупила меня длинным лисьим хвостом на затылке. Он придавал образу женственности.
Муж остановился на рыжей шапке, меховая оторочка которой почти совпадала с цветом его волос. Глядя на него, вспоминая, как искренне он переживал из-за моей болезни, порадовалась тому, что он выбрал малахай с простой тульей без орнамента. Я решила купить золотые нити и вышить защитные руны. Хоть как-то отплачу за лекарство, раз деньги он наотрез отказался брать, когда я очень осторожно предложила возместить затраты. Лишь снова подчеркнул, что я стала «госпожой Фонсо», и он считает своим долгом заботу о моем благополучии.
Такое заявление вынудило меня пару дней назад серьезно обсудить с ним денежные вопросы. Хотелось прояснить раз и навсегда, что три года замужества я не буду обременять его, потому что Ее Величество среди прочих выплат назначила мне месячное довольствие. Вполне достойную сумму, а не нищенскую подачку. Обычно я тратила на себя половину этих денег, но бывали и месяцы, когда я сокращала расходы и до четверти, экономя на всем. Кроме того, разрешив мне взять служанку, Ее Величество переняла и оплату работы и содержания Джози.
Супруг внимательно выслушал, посмотрел документы, подтвердил, что с начала года Джози будет проходить у него по ведомостям и получать деньги. А потом разговор ушел в совершенно неожиданное русло.
— Насколько я понял, вы много работали в столице, миледи. Выполняли заказы, изгоняли духов и нежить.
В глазах командира читался искренний интерес, а я почти через три недели после знакомства с удивлением поняла, что до того ни разу не обсуждала свою работу с супругом. Ему приходилось довольствоваться словами леди Льессир и рысей.
— Совершенно верно, — кивнула я.
— Признаться, мне этот вид деятельности представляется очень опасным, — заметил он. — Вы, наверное, рады тому, что сейчас будете обеспечены достаточно и вам не придется работать?
— Вы хотите услышать «да»? — улыбнулась я.
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, я хочу узнать ваше мнение.
Я чуть помедлила, но все же ответила правду:
— Думаю, небольшой отпуск я заслужила. Он пойдет мне на пользу. Последние месяцы были довольно напряженными.
Фонсо понимающе кивнул.
— Буду с вами откровенна. Я не отношусь к тому типу женщин, которые могут день деньской неделю за неделей посвящать себя рукоделию. В конце концов, я — боевой маг. Мне довольно скоро наскучит безделье, а в окрестностях Хомлена некроманту есть, чем заняться.
Командир посерьезнел.
— Вы правы, здесь не один раз велись кровопролитные бои. А вам, насколько я понял, и в мирной столице, которую войны обходили стороной, находилось достаточно работы. Нам следует поговорить с отцом Беольдом о вашем желании продолжать работать и в Хомлене.
Почувствовала, как брови от изумления поползли наверх. Я ведь была уверена, что он в лучшем случае не одобрит, а в худшем попытается запретить мне работать. Муж продолжал как ни в чем не бывало.
— Причем поговорить нужно уже сейчас, заранее. Годи разумный человек широких взглядов и, как вы наверняка убедились, поддерживал вас, когда вы защищали Рысью лапу. В то же время вы видели, как относились к вам рыси. И это несмотря на мои ежедневные объяснения, непрекращающуюся воспитательную работу господина Дарла и дополнительные проповеди отца Беольда.
Я кивнула. Даже Джози, настроенная тогда против Фонсо, признавала, что он изо всех сил старался улучшить отношение рысей ко мне.
— Священник подготовит Хомлен к тому, что некромант — такой же маг, как и прочие. Но на это нужно время, начинать нужно заранее. С одной стороны, вы моя жена, и относиться к вам будут с должным уважением. С другой — будет обидно, если к вам несколько месяцев просто никто не станет обращаться из-за предрассудков.
Я молча согласилась. В столице поначалу было именно так. Пришлось долго сидеть без заказов, и только постоянная работа над образом и ошибками помогла выбраться из этой ямы. Поразительно, что командир не просто подумал об этом, но и, казалось, совершенно искренне хотел оградить меня от подобного опыта в Хомлене.
— Нужно будет, наверное, снять вам квартиру, как это было в столице. А ездить в город вы сможете вместе с господином Дарлом. Мы подберем вам не норовистую верховую лошадь, но мысль о том, что вы будете ездить в карете, мне нравится больше. Так вы сможете взять с собой Джози в помощь и от непогоды будете защищены. Детали обсудим, когда вы решите начать работу, — подытожил супруг.
— Я рада, что вы не возражаете, — такое отношение и, более того, выраженное желание помочь, очень приятно меня удивили.
— Я совершенно не хочу становиться вашим тюремщиком, — спокойно встретив мой взгляд, признался Эстас Фонсо. — Еще меньше мне хочется ломать вас, вынуждать отказываться от части себя. Если вы хотите работать, я не считаю возможным запрещать.
Достойная позиция благородного человека вызвала закономерное уважение. Как же неверно в первые дни я оценивала мужа!
