Онлайн книга «Танкист из штрафбата»
|
А на исходном рубеже с горечью и болью смотрели, как последний боец роты все ближе и ближе подползал к ДОТу. Он полз тяжело, наверное, был ранен. Еще немного – и вот оно, расстояние для броска гранаты. Но другое оружие держал солдат для своего последнего боя – бутылку с зажигательной смесью. Он запалил «коктейль Молотова», рванулся к амбразуре. Пулемет огрызнулся очередью, одна из пуль разбила бутылку. Мгновение – и боец превратился в огненный факел. Он сделал еще несколько шагов и замертво упал возле самой амбразуры, уже не чувствуя боли. Родин и Деревянко глянули друг на друга, подумав одно и то же: их ждет такая же участь. Еще восемьдесят человек сгинули в адской топке боя за высоту. Приползли с поля боя трое раненых, двое из них – тяжелые. Ничего путного сказать не могли: «Лупят, гады, со всех сторон». Их отправили в тыл, война для них делала паузу. Командир первого взвода Шамиль Сыртланов хмуро, пока в роли наблюдателя, смотрел, как безуспешно закончились одна за другой атаки штрафников. Следующим был его взвод. Шамиль лихорадочно, с напрягом всех извилин думал, как не лечь костьми следом, как прорваться внутрь обороны опорного пункта, как уничтожить, прежде всего, этот чертов ДОТ? – Что думаешь, лейтенант, как нам эту амбразуру заткнуть? – Зверев повернулся к стоявшему рядом Сыртланову. – Думаю сосредоточить всю огневую мощь на этом ДОТе, а потом обойти его с левого фланга. – И я так думаю… Мы их пехоту все же пощипали. На левом фланге тоже. Сейчас практически точно знаем позиции их минометов. Дымовую завесу перед их передним краем тоже в момент штурма обеспечим. Потом Зверев спросил: – А где твой лейтенант-танкист, давай его сюда! Через пару минут Родин появился перед ротным. – А тебе, лейтенант, особое задание. Выдаю тебе оружие из резерва Ставки Главного командования. И Зверев показал на ранцевый огнемет РОКС-3, который лежал в углу палатки. – Умеешь обращаться? – Танкисты все умеют! – Смотри, умелец, пуля попадет – сгоришь… сам сейчас видел. – Хрен редьки не слаще, – с вызовом ответил Родин. Зверев не обратил внимания на дерзость: – Постарайся, лейтенант, очень тебя прошу, поджарь их, гадов! Столько людей положили! – Задачу понял, гражданин капитан! Только уж и артиллеристы пусть поточнее постараются. – Не твои заботы, лейтенант! На последнем рубеже сделаем дымовую завесу. И этот момент надо максимально быстро использовать. – Я понял, товарищ… гражданин капитан! – Выполняй! Он обнял Родина, хлопнул его по плечу. Иван нацепил ранцевый огнемет, два баллона и ружье, по весу определил, что заправленный. В окопах его появление вызвало оживление. – Это что у тебя за чемодан, Иван? – спросил мужичок с обвисшими усами. – Никак в отпуск собрался? – Угадал, Петро, с переносным душевым комплексом. Только сначала на фрицах обмывку попробую. Взводный Сыртланов был хмурый, как туча: он попросил разрешения участвовать в штурме опорного пункта, но командир роты категорически отказал: не с кем потом воевать будет. А у Сыртланова душа уже перекипела-выкипела: каждый раз, когда его взвод вновь почти в полном составе уходил на небеса, он не мог смириться в бессилии от того, что эта боевая задача могла быть выполнена с меньшими жертвами. Хотя бы на несколько бойцов, если бы он сам руководил ими на поле боя. А Родину стало вдруг удивительно спокойно на душе. В этом умиротворении жизнь его уже ничего не стоила, на жертвенном алтаре его высшая миссия была – адским пламенем выжечь дотла этот почерневший, но продолжающий сеять смерть ДОТ. Всего лишь один ДОТ на бескрайних рубежах боев и сражений. Уже все слова были сказаны, команды отданы, боеприпасы розданы, штыки примкнуты. Тридцать пять бойцов Родина, его взвод, ждали сигнала к атаке. Пять-шесть из них были совсем пацаны из последнего набора, наверняка, драпанули с поля боя, а в основной массе это были мужики средних лет: дезертиры, растратчики, рукоприкладчики, антисоветчики и пораженцы. И самым старшим, годков под сорок пять, был хохол Петро. Ему дали ручной пулемет Дегтярева. – Что это вы, ребята, приуныли? – пройдя вдоль строя и глянув каждому в глаза, сказал Иван. – Не до веселья, – заметил один из бойцов. – А у меня есть чудо-оружие, надо только добраться с ним до амбразуры. – Ага, самая малость, – сказал все тот же солдат. – Возьмем хотя бы один ДОТ, потом легче будет. Иван обнял бойцов взвода, сказал каждому: «Держись, братан!» Тут появился Сыртланов с ППШ на груди, сказал, что следом за ними пойдет подкрепление, пятнадцать человек, с двумя пулеметами Дегтярева. И, глянув на часы, приказал: – Родин, вперед! Иван передвинул свой ППШ на грудь, поправил лямки ранцевого огнемета. – Ну, что, ребята, покажем фрицам, как мы воевать умеем! Пешим по-танковому, за мной! Словно неземные силы подбросили Родина, он вырос над бруствером, за ним неотлучной тенью – Саня Деревянко. Еще несколько мгновений, и первый взвод, покинув окопы, сначала мерной поступью, потом ускоряя шаг, двинулся в атаку. Следом на левом и правом фланге развернулись второй и третий взводы. «Сейчас, сейчас начнут!» – подумал Родин. Они уже вышли к рубежу первой крови: убитые штрафники, не разберешь, первой или второй атаки, из какого взвода, – всех уравняла, поставив свою точку, смерть. – Родин! – вдруг услышал Иван за своей спиной и обернулся: это Сыртланов нагнал их и теперь шел вместе с ними в строю. – Родин, командуй всем: залечь! Иван молниеносно отреагировал: – Взвод, всем залечь! Так же мгновенно бойцы залегли. Команда из самых приятнейших в атаке: есть возможность передохнуть и поразмыслить, как атаковать дальше. И вовремя: с секундным запозданием немцы открыли огонь из минометов и пулеметов. Щелкнули и несколько винтовочных выстрелов. – Перебежками – вперед! – взял на себя командование Сыртланов. И только бойцы ушли с рубежа, две мины упали точно на это место, подняв столбы пыли и дыма. – Где эта чертова артиллерия, где прикрытие? – Сыртланов обернулся, будто от его испепеляющих слов что-то зависело. В ответ в тылу громыхнуло, над головами бойцов с шелестящим звуком пролетел гаубичный снаряд. Это было везение, не частое дело на войне: прямое, с первого раза попадание на позицию миномета. И следом гаубицы по всему фронту немецких позиций прошлись чередой взрывов. Ни командир взвода, ни Иван не знали, что вражеский миномет уничтожен. В эту недолгую минуту Родин не раздумывал: |