Онлайн книга «В клетке. Вирус. Напролом»
– Да, и что? – Более того – это армия оплатила вам курсы интеграторов и последующую стажировку. – Да, оплатила. Я прошла школу подготовки офицеров запаса при Техасском университете, после чего получила назначение в Форт-Беннинг, где помогала армейским офицерам с синдромом клетки. Вам наверняка все это известно. – Иначе говоря, вы получили назначение в Институт западного полушария по сотрудничеству в сфере безопасности. Фаулер улыбнулась: – В чем вы меня подозреваете, агент Ванн? То, что там во время холодной войны была «Школа Америк» [44], теперь ничего не значит. Те дни давно миновали. – Не сомневаюсь, – сказала Ванн. – Но, как я понимаю, для повышения качества обслуживания тех, с кем вы там интегрировались, вы прошли и некий курс спецподготовки. Рукопашный бой. Приемы пыток. Что-то в этом роде. – Какое же у вас богатое воображение, агент Ванн. Мое служебное досье находится в открытом доступе. Можете заглянуть туда на досуге. А впредь, если вы еще раз захотите поговорить со мной, договаривайтесь через моих адвокатов. Или вы намерены арестовать меня прямо сейчас? – Нет, – ответила Ванн. – Не прямо сейчас. – Хорошо. Тогда проваливайте с моего крыльца. – Фаулер повернулась и шагнула в дом, не оборачиваясь на нас. – Какой-какой институт западного полушария? – спросил я, когда мы с Ванн остались вдвоем. – Институт западного полушария по сотрудничеству в сфере безопасности, – сказала Ванн, сходя с крыльца. – Там мы учим людей из других стран обеих Америк, как убивать тех, кто им неугоден. – Я не знал, что мы все еще этим занимаемся. – Мы никогда и не прекращали, – сказала Ванн. – Просто не распространяемся на эту тему. – Вы правда считаете Лену Фаулер убийцей? – спросил я. – Меня бы не удивило наличие у нее некоторых навыков, которые она не использует в своей нынешней работе. – И она вспомнила о них, чтобы убить Алекса Кауфмана? Но зачем? Он ведь вроде не враг государства. – Из списка ее клиентов ясно видно, что Фаулер перестала быть ура-патриотом уже довольно давно. – Вы всерьез думаете, что она его убила? Вот так пришла и сломала ему шею? – По крайней мере, она точно знает, почему он умер. – Даже если и так, вы же не надеялись, что она признается прямо на своем крыльце? – Конечно нет. Я знала, что она не скажет ничего полезного. – Тогда зачем мы вообще сюда ехали? – Потому что я хотела посмотреть, каким будет ее следующий шаг. – Иногда я вас совсем не понимаю, – сказал я. – Это несложно, – ответила Ванн и полезла в карман за сигаретами. – Что бы там ни произошло с Кауфманом, она была в номере именно для этого или хотя бы должна знать что-то очень важное для нас. С нами она говорить не станет. Но тот, с кем она поговорит в самое ближайшее время, нам точно поможет. – Вам понадобится разрешение на прослушку ее телефонов. – Я получила его вчера вечером после нашего с вами разговора. У судьи Казниа передо мной должок. – Фаулер наверняка уже догадалась, что у вас оно есть. Она, вообще, похоже, из тех, кто всех и во всем подозревает. Ванн кивнула: – Я не исключаю тот вариант, что Фаулер правильно оценивает масштаб нашего внимания к ней и понимает, что мы пасем ее с самой смерти Кауфмана и что мы нашли ее отпечатки в обоих номерах. Это еще одна причина нашего появления здесь. – Ванн мотнула головой в сторону дома. – Кстати, вы заметили, как она обернулась, когда первый раз открыла нам дверь? – Да. – Полагаю, у нее там гости. Какая-то встреча. И клиент среди них. – Значит, о чем бы они ни говорили, это подпадает под отношения «клиент—интегратор» и не подлежит разглашению. – Если только они не замышляют преступление, – сказала Ванн. – Хотя это трудно доказать, если даже и так. – Она достала зажигалку и прикурила. – И что вы собираетесь делать? – Отгоню машину за пару кварталов, вернусь сюда пешком, спрячусь в кустах и буду ждать, когда кто-нибудь выйдет. – А если нет никакой встречи? – Значит, подышу свежим утренним воздухом. – А как насчет меня? – Насчет вас? – переспросила она. – Вы отправляетесь в Бостон. – Да, но мой трил-то останется здесь. Я думал, мы вернемся в офис. – Сюрприз. – А машина с выключенным трилом внутри типа не вызовет подозрений? – Хорошо подмечено, – согласилась Ванн. – И что с этим делать? Прежде чем ответить, Ванн смачно затянулась. – Полагаю, на такой случай всегда есть багажник, – наконец сказала она. Глава 13
В багажник мой трил не поместился. Поэтому я вызвал такси и поехал к родителям. По пути набрал Тони. – Есть какие-нибудь подвижки с тем хранилищем данных на ошейнике? – спросил я его. – Никаких, – ответил он. – Пытаюсь крякнуть обычными приемчиками, но ничего не выходит. Вижу, что там что-то есть, и даже могу сказать, какого размера файл, но открыть его не получается. – А в чем проблема-то? – В алгоритме шифрования – вот в чем. Чтобы получить доступ, нужен ключ шифрования, это вообще не фокус, но вся загвоздка в том, что вводить его нужно через другое определенное устройство, которого у нас нет. – Значит, определенное устройство. – Точно. Оно должно законнектиться с хранилищем через «ближнюю бесконтактную связь». Их надо поместить на расстояние не больше двух метров друг от друга, и хранилище откроется. – И что, это нормальная практика? – спросил я. – Вполне. Производители телефонов уже десятки лет делают что-то подобное, чтобы можно было разблокировать телефон с помощью надежного устройства вроде домашнего компьютера или известной беспроводной сети. С точки зрения безопасности я бы не посоветовал этот способ, потому что в массе случаев эти так называемые «надежные устройства» совершенно не защищены. Но у нас этого устройства просто нет, поэтому и говорить не о чем. Если только ты не вынес что-то из того пожара. – У нас только обугленные остатки трилов. – Насколько обугленные? – Все, что не из металла, превратилось в пепел. – Ну да, тогда, наверное, ничего не выйдет. |