Онлайн книга «1917: Государь революции»
|
– Какие вести, Константин Иванович? – Имею честь доложить, ваше величество, – начал Глобачев, – что, по данным МВД, тезисы вашего выступления на съезде Фронтового Братства стали основными темами последних двух суток и живо обсуждаются среди представителей различных сословий. Иногда обсуждений довольно бурных. Так, в Петроградском и Московском университетах вчера прошли стихийные собрания студентов. По моему приказу полиция препятствий не чинила. Кроме того, есть живой отклик среди образованной части публики. По имеющимся у меня данным, в Москве сейчас собирается толпа для встречи вашего величества. – Где собирается? – Прошу простить неполноту моих слов, государь. Толпа собирается на площади у Александровского вокзала. – Настроения? Лозунги? – Про лозунги пока не имею информации, государь. По настроениям можно судить лишь предварительно, но смею предположить в целом благоприятное настроение среди собирающихся на площади у вокзала и в общем по Москве. Я бы охарактеризовал настроение как смесь любопытства и надежды. Ну, и проявление верноподданнических чувств, разумеется. – Разумеется, – кивнул я, задумавшись. Глобачев поклонился и добавил: – Более точный доклад о настроениях толпы я представлю вашему величеству через пять минут после прибытия поезда на Александровский вокзал. Насколько я знаю, там еще будет и депутация от городской думы, и представители разных сословий, желающие выразить верноподданнические чувства. – По настроениям толпы я жду информацию. Что филеры говорят о настроениях среди гарнизона Москвы? – Некоторые брожения все еще имеют место, но в целом ситуация уже не опасна. – Высший свет? Министр слегка замялся. – Говорите, как есть, меня интересует реальное положение дел. – Я не могу сказать, что высказанные вашим величеством идеи вызвали всеобщее одобрение в высшем обществе. Отношение скорее настороженное. – Или враждебное? Глобачев позволил себе улыбку. – Думаю, государь, что за последние дни число тех, кто готов открыто выступить в оппозицию вашему величеству, заметно поубавилось. Наверняка в беседах тет-а-тет встречаются подобные проявления, но про такие случаи на публике мне пока неизвестно. Впрочем, по прибытию я прикажу усилить надзор за высшим светом. – А что рабочие столиц? – Рабочие больше обсуждают возможности мира, чем Союз Империи Освобождения. Последний пока не очень понят в этой среде. – Понятно. Благодарю вас, Константин Иванович. Вы свободны. Следующим у меня был Суворин с обзором прессы. – Что пишут в столичных газетах? – Ваше императорское величество! В газетах обеих столиц обсуждают ваше выступление на съезде Фронтового Братства. Вчера в утренних газетах обеих столиц был напечатан практически полный текст вашего выступления. Вечерние газеты дали основные выдержки и расширенные комментарии, разбирая речь по отдельным тезисам. Отдельной темой идет вопрос возможности новых российских предложений о мире. Общая тональность прессы – осторожный оптимизм, хотя, разумеется, глубина и характер оценок разнятся, в зависимости от партийной принадлежности или ориентации газеты. Тем не менее можно с уверенностью констатировать, что высказанные вашим величеством идеи, касаемые Союза Освобождения и мирных инициатив, вызвали живейший интерес в обществе. Во всяком случае, газеты печатают дополнительные тиражи, а некоторые выпустили даже экстренные выпуски. – Что провинция? Суворин виновато развел руками. – Прошу меня простить, ваше величество, но боюсь, что в дороге у меня было не так много возможности для получения достаточных сведений о прессе провинции. Но сразу же по прибытию в Москву я постараюсь подготовить всесторонний доклад по данному вопросу. – Хорошо, Борис Алексеевич, я благодарю вас. Что еще в темах? – Прибытие вашего величества в Москву. – Что пишут? – Судя по полученным мной в пути телеграммам из московского отделения РОСТА, общая тема для всех утренних газет Первопрестольной – Высочайший визит в Москву. Смею предположить, что встречать ваше величество соберется немалая толпа верных подданных. – Какие настроения в толпе вы прогнозируете? – Полагаю, что живейший интерес, ваше величество! Ваши тезисы в центре внимания, а Высочайший визит сам по себе эпохальное событие. Так что помимо благодарных подданных я ожидаю там увидеть представителей всех крупных газет России и иностранную прессу. Особенно много я ожидаю прессы из Североамериканских Штатов. В последние дни американские репортеры и фотографы просто потоком прибывают. – Когда же они успели так быстро сориентироваться? – удивился я. – Просто поразительно! – По имеющимся у меня данным, ваше величество, они начали выезжать из Америки еще в конце февраля. – Вот как? Любопытно. Я прошелся по кабинету. Интересное кино. Если это так, то они отправлялись писать о Февральской революции, едва та только началась. Точнее, когда только появились ее первые признаки в виде первых очередей за хлебом и забастовок. В России еще не во всех городах тогда знали о событиях в Петрограде, а вот, поди ж ты, американская пресса уже все поняла и выслала репортеров и хроникеров. Прелестная картина получается. Что ж, придется им делать репортажи уже о другой революции, ничего тут не попишешь. Сами напросились. Следующим был начальник охраны генерал Климович. Тот сразу взял быка за рога. – Государь, по имеющейся у меня информации, ваше императорское величество будет встречать большая толпа. Толпы опасны сами по себе, но это все же стихия и дело случая. Но совсем иное дело, если о прибытии вашего величества известно заранее и в толпу могут проникнуть бомбисты, которых будет очень трудно определить и нейтрализовать. – Что вы предлагаете? Мой начальник охраны ответил без запинки, хотя и без оптимизма: – Предлагаю изменить место прибытия и прибыть на другой вокзал. Например, на Императорский или Курско-Нижегородский. В данной ситуации лучшим вариантом было бы прибытие на иной вокзал, откуда можно, не привлекая особого внимания, проследовать в Кремль на закрытом автомобиле. – В новую столицу с черного хода? – покачал я головой. – Нет уж, увольте! – Прошу простить, ваше императорское величество, но вы сами настаивали на максимальной безопасности ваших маршрутов. – Нет, Евгений Константинович, я не могу себе сейчас этого позволить. Москва ждет своего императора. И въеду я в свою новую столицу со всей помпой. Так что готовьтесь! Москва. Площадь новых триумфальных ворот. 10 (23) марта 1917 года |