Книга Синдром бесконечной радости, страница 39 – Марина Крамер

– Увы, Анюта.

– Но… почему, зачем?!

– А ты не понимаешь, да?

– Нет, Тимур, я не понимаю.

Тут вмешался молчавший и наблюдавший за ними с нескрываемым интересом Вовчик:

– Уважаемые, я, конечно, лезу не в свое дело, но мне кажется, у вас огромные неприятности?

– Еще бы! – вдруг зло сказала Анна. – Узнать, что ты вот уже долгое время спишь с человеком, который за твоей спиной тебя же и продал, – какое изящное определение «огромные неприятности»!

– Не понял…

Она развернула к Добрыне папку и ткнула пальцем в лежавшее в ней фото:

– Вот это – мой заместитель и любовник Валера Зотов. А снимок сделан камерой, расположенной в доме члена совета акционеров комбината Артема Строкина, которого убили, инсценировав самоубийство. Так понятно?

– Так понятно, но это вовсе не значит, что именно ваш Валера убил Строкина, – спокойно произнес Добрыня.

– А по времени выходит, что как раз он, – сказал Тимур, вытаскивая из стойки зубочистку и ломая ее в пальцах.

– Ну, в квартиру он мог входить, тут не поспоришь. А что он там делал – из снимков не следует.

– А больше на камерах никого нет, записи никто не редактировал, там все. И больше в квартиру Строкина никто не входил и из нее, соответственно, не выходил, – Тимур взял очередную зубочистку.

Добрыня взъерошил волосы и произнес:

– И все равно я бы не торопился с выводами. Этот ваш Строкин точно был убит?

– В крови снотворное, в желудке – остатки алкоголя, следов борьбы нет.

– То есть – выпил добровольно?

– Получается, что так.

– А посмертно влить не могли?

– Могли. Но все равно его как-то же обездвижили как минимум? Он парень не мелкий, на пол бы упал с грохотом, а соседи ничего не слышали.

– Неожиданный удар в болевую точку, следов нет, если профессионал работал, – упорствовал Добрыня, и Анна невольно прониклась к нему благодарностью – выходило, что Вовчик изо всех сил пытается обелить в ее глазах Валерия, которого даже никогда не видел.

– Ну, хоть пятно-то должно остаться? – упорствовал Тимур.

– А его искали?

Сагитов побагровел, лысина покрылась испариной:

– А ты прав. Не искали. Если ударили, скажем, пальцем, то огромного синяка не будет… – Он вскочил из-за стола и умчался в холл, на ходу вырывая из кармана телефон.

Добрыня проводил его взглядом и повернулся к Анне:

– Вы всегда верите всему, что вам говорят и показывают? Ну, похож мужик фигурой – что с того?

– Тут не только в этом дело… Валера в курсе всех моих дел, он сестру мою хорошо знает, знает о ее привычках… вполне мог этим воспользоваться. Он знает о предложении «АлмазЗолотоИнка» по поводу слияния.

– И что? Я так понимаю, на вас давят, вы не хотите отдавать комбинат, и сестра ваша стала заложницей ситуации?

– Да… здесь вообще многое происходит, и Валера вполне может быть в этом замешан. Вы просто не представляете, какие деньги на кону, Вовчик. Золото…

– Я всегда говорил, что от больших денег людям срывает крышу. Вы подозреваете всех, даже человека, с которым делите постель, – как можно так жить?

– Если вы думаете, что я держусь за деньги, то нет, не особенно – их у меня и после слияния останется больше, чем я смогу потратить, – произнесла уязвленная его словами Анна. – Я не хочу, чтобы все, что сделал в этом городе мой муж, пошло прахом. Не хочу, чтобы город вновь превратился в грязный умирающий поселок с пьющими жителями. Не хочу! А «АлмазЗолотоИнк» сразу убивает всю социальную структуру, мы ведь навели справки, я для того и держу на комбинате Тимура – он все пробил, все узнал. Узнал и то, что директор одного из заводов, не согласившийся на условия, погиб. И точно так же погибли члены нашего совета – Анжела Липская и Артем Строкин. Я думаю, что тоже есть в этом списке, но без моей подписи ничего не состоится, потому у меня просто украли сестру.

– А Валерий… он тоже акционер?

– Да.

– Тогда почему вы сбрасываете его со счетов? Уверены, что он приложил руку к происходящему? И доказательства есть, кроме вот этих снимков? – Добрыня кивнул в сторону папки, сиротливо сдвинутой на угол стола.

Анна молчала. Подозревать Валерия было отвратительно, невыносимо больно. Но стоило ей задуматься – и картина складывалась весьма неприглядная и не в пользу Валерия.

– Из вашего молчания, Анна, я делаю вывод, что Валерий для вас по другую сторону баррикад, да? – чуть надавил Добрыня.

– Я не знаю, – призналась она. – Мне омерзительно так о нем думать… Валера всегда был рядом… когда с Владленом случилось несчастье, он первым оказался возле меня, во всем помогал, успокаивал, врачей привозил… он ведь мог в тот момент обставить все так, чтобы я отдала комбинат ему, я же невменяемая была от горя…

– Во-от… мы уже нашли в Валерии огромный плюс. Продолжайте, – отхлебнув кофе, предложил Добрыня, и Анна, воодушевившись, начала вспоминать все хорошее, что сделал за эти годы Зотов.

Примеров набралось изрядно, куда больше, чем негативных моментов, и это словно возвысило Валерия в ее глазах.

Добрыня, внимательно слушавший, вдруг сказал:

– И вы до сих пор считаете, что это он Строкина вашего повесил? Он хотя бы в армии служил?

– Нет…

– А там явно профессионал работал, и вовсе не тот, кто всего два года отслужил. Этому учат спецназовцев, разведчиков – и никак не простых солдат. Чем увлекается ваш Валерий?

– Часами, – улыбнулась Анна, вспомнив большую коллекцию в квартире Зотова. – Он коллекционирует часы.

– Согласитесь, это увлечение никак не делает его человеком, способным вырубить кого-то ударом пальца, правда?

– Но ведь и не исключает…

– Опять за рыбу деньги! – развел руками Добрыня. – Я тут распинаюсь битый час, а вы все равно думаете, что он причастен. Я бы Тинку сразу бросил после такого.

Анна опустила голову.

В ней боролись два чувства – привязанность к Зотову и одновременно страх за то, что подозрения Тимура окажутся правдой. Что ей тогда делать?

– В общем, Анна, я бы на вашем месте скороспелых выводов не делал. И вообще – задайте ему вопрос напрямую, что вам мешает это сделать? По реакции сразу можно понять, правда ли это, ведь вряд ли ваш Валерий еще и актерскую школу закончил, чтобы отыграть нужную эмоцию, да еще в момент, когда к этому совсем не готов, – донесся до нее голос Вовчика, и Анна немного воспрянула духом.

«А ведь он прав! Что мешает мне приехать к Валере прямо сейчас и в лоб спросить, был ли он у Строкина в день его гибели?» – подумала она, глядя на Кущина с благодарностью.