Онлайн книга «Черный корсар»
— Это я помню, — сказал африканец. — Но тело его не досталось диким зверям. — Нет, потому что Черный корсар с горсткой верных ему людей пробрался ночью в Маракайбо и выкрал тело брата, чтобы похоронить его в море. — Да, об этом мы узнали после. Ван Гульд же, говорят, пришел в ярость оттого, что упустил второго брата, и приказал расстрелять четырех часовых, охранявших повешенных на площади Гранады. — Потом пришел конец Красному корсару, и он теперь тоже лежит на дне Карибского моря, но третий брат, самый отчаянный из всех, не успокоится до тех пор, пока не сотрет с лица земли всех Ван Гульдов. — Он скоро вернется в Маракайбо, кум. Он расспрашивал меня о таких подробностях, без которых не обойтись при взятии города с моря. — Пьетро Нау, известный под грозной кличкой Олон-нэ, еще на Тортуге, и он дружен с Черным корсаром. А кто в силах устоять перед этими храбрецами? К тому же… — Тут Кармо остановился и, толкнув в бок африканца и стоявшего рядом Ван Штиллера, сказал им: — Взгляните на Черного корсара!.. Разве он не внушает всем страх? Да он вылитый морской бог!.. Флибустьер с африканцем перевели взор на капитанский мостик. Корсар был там, как всегда в черной одежде, с надвинутой на лоб широкополой шляпой, на которой развевалось огромное черное перо. Бесшумно, в полном одиночестве, медленно прогуливался он по мостику, опустив голову и скрестив руки на груди. Его помощник Морган наблюдал за ходом корабля, не осмеливаясь прервать раздумья капитана. — Ну, чем он не призрак? — пробормотал вполголоса Ван Штиллер. — А Морган ничуть не отличается от своего компаньона, — заметил Кармо. — Если один мрачнее ночи, то другой отнюдь не веселее. Вот уж, действительно, два сапога — пара. Тихо!.. В сумерках прозвучал чей-то возглас. Он донесся с рей грот-мачты, на которой неясно чернел силуэт наблюдателя. Дозорный дважды прокричал: — Вдали, слева по ветру, корабль! Прохаживавшийся по мостику Черный корсар резко остановился. Стоя неподвижно, он в течение секунды всматривался в наветренную сторону, но с палубы невозможно было заметить корабль, плывущий на расстоянии шести-семи миль. Обратившись к Моргану, также смотревшему вдаль, он-приказал: — Распорядитесь потушить огни. Получив приказ, моряки поспешили прикрыть два огромных фонаря, горевших на баке по левому и правому борту. — Марсовый, — спросил корсар, когда на «Молниеносном» воцарилась полная тьма, — куда плывет корабль? — К югу, капитан. — К берегам Венесуэлы? — Скорей всего. — Сколько миль до него? — Пять или шесть. — Ты уверен, что не ошибся? — Да, мне ясно видны его фонари. Перегнувшись с мостика, корсар крикнул: — Свистать всех наверх! Менее чем за полминуты все сто двадцать флибустьеров, составлявшие команду «Молниеносного», оказались на боевых местах: палубные у парусов, марсовые на мачтах, стрелки на марсах и на баке, остальные расположились вдоль бортов, а артиллеристы с зажженными фитилями в руках стали наготове у пушек. Порядок и дисциплина, царившие на борту флибустьерских кораблей, были таковы, что в любой час дня или ночи, независимо от обстоятельств, все моряки занимали свои места с удивительной быстротой, невиданной даже на военных кораблях, ходивших под флагом великих морских держав. Смелые мореходы, стекавшиеся в Мексиканский залив со всех концов Европы, где их вербовали из числа отверженных в морских портах Франции, Италии, Голландии, Германии и Англии, люди, не лишенные подчас самых ужасных пороков, но не боявшиеся смерти и готовые на любое отчаянное предприятие, на флибустьерских кораблях были послушнее овечек. Они отлично знали, что их предводители не простят ни малейшего проступка и что за трусость и неповиновение их могут тут же прикончить или высадить на берег какого-нибудь пустынного островка. Убедившись, что люди его на месте (для чего пришлось пересчитать всех поголовно), корсар обратился к ожидавшему его распоряжений Моргану: — Вы полагаете, что корабль… — Испанский, синьор, — ответил помощник. — Вечно эти испанцы! — воскликнул мрачно корсар. — Эта ночь кончится для них плохо, и вряд ли многие из них доживут до завтрашнего дня. — Мы нападем ночью, синьор? — Да, и отправим на дно. Там спят мои братья. — Как вы прикажете, синьор. Вскочив на фальшборт и держась за канат, Морган вглядывался в даль… В темноте, скрывавшей шумевшее море, у самой воды мерцали две светлые точки, которые невозможно было спутать со звездами, блестевшими на горизонте. — Они в четырех милях, — сказал помощник. — И по-прежнему идут на юг? — спросил корсар. — Да, в Маракайбо. — Тем хуже для них. Дайте команду развернуться и идти наперерез. Велите принести на палубу сотню гранат и проверьте, все ли закреплено в каютах и проходах. — Мы пойдем на таран? — Да, если это будет возможным. — Пленных брать, синьор? — Зачем они нам? — На корабле могут оказаться ценности. — У меня на родине есть пока обширные владения. — Я имею в виду наших людей. — Для них у меня есть золото. Перемените галс, синьор. После первой команды на борту пиратского судна раздался свисток боцмана. С неописуемой быстротой маневровые принялись брасопить паруса, в то время как рулевой круто повернул румпель влево. «Молниеносный» лег на другой галс мгновенно и, подгоняемый легким бризом, дувшим с юго-востока, взял курс на далекие огни. Легкий как птица, он, словно призрак, бесшумно скользил в потемках, оставляя за кормой пену. Неподвижные, как статуи, стрелки молча следили за вражеским кораблем, сжимая в руках аркебузы, из которых они стреляли без промаха, в то время как артиллеристы, суетившиеся у пушек, раздували фитили, готовясь открыть ураганный огонь. Черный корсар и Морган не сходили с капитанского мостика. Облокотившись на перила друг возле друга, они не сводили взора с двух светящихся точек, двигавшихся в темноте на расстоянии менее трех миль. Стоя на полубаке, Кармо, Ван Штиллер и африканец беседовали вполголоса, поглядывая то на преследуемый корабль, спокойно продолжавший свой путь, то на Черного корсара. — Скверная ночь выдалась для этих людей, — сказал Кармо. — Боюсь, капитан никого не пощадит: он сегодня особенно зол на испанцев. — Кажется, кораблик-то внушительный, — заметил Ван Штиллер, прикинув на глаз высоту фонарей от уровня моря. — Не хотел бы я, чтобы он оказался линейным кораблем, идущим на соединение с эскадрой адмирала Толедо. |