Онлайн книга «Иоланда, дочь Черного корсара»
— Вот как! — пробурчал нотариус. «Видать, стал настоящим скупердяем, — подумал Кармо. — Это вовсе не тот человек, который принимал нас в Маракайбо. Правда, тогда ему некуда было деваться. Но бутылочки-то он и сейчас вытащит, клянусь Богом». Когда ужин подходил к концу, нотариус, так и не сказавший ни слова, а лишь изредка поглядывавший на флибустьеров, пошел за флягой и, наполнив стаканы вином, сказал: — Пейте и расскажите, кто вы и что вам от меня надо. — Сеньор, — сказал Кармо. — Если дон Рафаэль вам еще не объяснил, кто мы такие, го я вам скажу, что мы здесь по воле королевского аудитора Панамы и хотим навести справки о графе Медине, о котором ни слуху ни духу после его бегства из Маракайбо. — Вам бы следовало обратиться к губернатору Куманы. — Мы не сочли это возможным, сеньор нотариус, по причинам, которые, по крайней мере, сейчас нельзя изложить. Правда ли, что граф прибыл сюда? — Да, — ответил нотариус. — И весьма неожиданно, с небольшим эскортом и молодой девушкой. — И уже отбыл? — с тревогой спросил Кармо. — Сегодня в полдень. — Куда? — Говорят, в Шагр. — Значит, в Панаму? — Думаю, да. — На каком корабле? — На «Андалузе». — Значит, на военном корабле? — Да, это двадцатичетырехпушечный корвет, — ответил нотариус. Кармо невольно сделал раздосадованный жест. Нотариус, который некоторое время не спускал с него глаз, живо поднял голову и спросил: — А почему королевского аудитора Панамы интересуют эти сведения? Позвольте спросить, дорогой сеньор. — Понятия не имею, — не спасовал Кармо. — Ах так! — намотал на ус нотариус. Помолчав несколько минут, он снова уставился на Кармо. — А скажите, — спросил он без обиняков, — не вы ли в стародавние времена побывали в Маракайбо? Флибустьер чуть не подскочил от неожиданности. — Я был там только раз, сеньор, два месяца назад. Почему вы это спрашиваете? — Понимаете, мне кажется, что я уже слышал ваш голос. — Вы меня с кем-то путаете, сеньор. — Безусловно, — сказал нотариус таким ехидным тоном, от которого обоим флибустьерам стало не по себе. — К тому же прошло столько времени, что я мог ошибиться. Тогда еще был жив ужасный Черный корсар. — Вы были с ним знакомы? — спросил Кармо, чтобы замести следы. — К несчастью, да. По его вине я лишился дома, прекрасного дома, сгоревшего в огне. — Вы мне как-то рассказывали об этой беде, — вступил в разговор дон Рафаэль. — С ним были два корсара и здоровенный негр, — продолжал нотариус, — и им не пришло ничего лучшего в голову, как укрыться у меня в доме. — Но вас пощадили? — спросил гамбуржец, с трудом сдерживая смех. — Да, но наполовину опустошили мой погреб. — Ну и натерпелись же вы, наверно, — сказал Кармо. — Кровь стынет в жилах. — Я думаю, Черный корсар всех держал в страхе. — Но, говорят вам, с ним было еще двое... О Боже!.. — Что с вами, сеньор? — спросил Кармо. — Не может быть!.. — Что? Нотариус не ответил. Он не сводил глаз с гамбуржца, который изо всех сил корчил рожи, чтобы не быть узнанным. — Похоже, память у меня сдает, — сказал наконец нотариус. — Не помню уж, как мне удалось выбраться из горящего дома. — Может, выскочили в окно, — подсказал Кармо, покрываясь при этом холодным потом. — Возможно. Уже поздно, сеньоры, а я привык вставать рано. Увидимся утром за завтраком. Плантатор зажег свечу и сделал знак флибустьерам следовать за ним. — Спокойной ночи, сеньор, и спасибо за любезный прием, — сказал Кармо, отвешивая поклон нотариусу. Плантатор, должно быть, знакомый с домом, провел обоих флибустьеров длинным коридором и открыл дверь в большую, прилично обставленную комнату. Как только они остались наедине, Кармо страшно выругался. — Старик узнал нас, кум? — спросил Ван Штиллер. — Я почти в этом уверен, и ночью лучше задать деру. Как вы думаете, дон Рафаэль? — Давайте я прежде расспрошу нотариуса. При малейшей опасности я вас тут же предупрежу. — А не полицию? — усомнился Кармо. — Нет, я хочу следовать за вами. — Вы! — в один голос воскликнули флибустьеры. — Вы же поплывете в Панаму? — Да. — И я с вами: хочу отомстить проклятому графу. Едва испанец вышел, Кармо открыл окно и выглянул наружу. — Выходит в сад, — сказал он Ван Штиллеру, — а до земли не более двух метров. Так что и дон Рафаэль спрыгнет не сломав ноги. — Морган, поди, уже прибыл? — сказал гамбуржец. — С сегодняшним ветром вряд ли он от нас отстал. Вот увидишь, он сразу ответит на наш сигнал. — Молчи, идет дон Рафаэль. Через миг в комнату влетел плантатор. — Немедленно бежим! — воскликнул он. — В чем дело? — в один голос вскричали флибустьеры. — Нотариус вас узнал. — Чтоб ему пусто было, как говаривал Пьетро Олоннэ, — ругнулся Кармо. — Надо иметь чертовскую память, чтобы узнать нас спустя восемнадцать лет. — Говорю вам, бежим, и как можно быстрее, — повторил дон Рафаэль. — Он побежал уже за стражей. — Тогда, — сказал гамбуржец, — ничего не остается, как только прыгнуть в окно. Взобравшись на подоконник, Ван Штиллер спрыгнул в сад, смяв прекрасную клумбу с розами. Кармо тут же последовал за ним, сказав плантатору: — Если можете, следуйте нашему примеру. Прикинув высоту, дон Рафаэль сиганул вслед за флибустьерами. — А теперь давай Бог ноги, — сказал Кармо. — Прямо к баркасу. В мгновение ока все трое пересекли обширный сад, проломили изгородь из кактусов и устремились в пустынный переулок. — Дон Рафаэль, — крикнул Кармо, — ведите нас к пристани. Несмотря на округлость брюшка, дон Рафаэль припустил так, словно за ним уже гналась стража. Менее чем через пять минут беглецы добрались до пристани, где у полуразрушенного форта по-прежнему стоял баркас, уткнувшийся носом в песок. — А теперь сигнал! — сказал Кармо. Взяв ракету, он вскарабкался на бастион и запустил ее в небо. В то же время Ван Штиллер поднял триселя, а дон Рафаэль натянул кливер. |