Онлайн книга «Настя как ненастье»
Иннокентий выругался и с опаской покосился на соседей: пронесло, удивился лишь внутренний голос. Где ей там застревать? Худая, жёлтый комбинезон в цветных заплатках мешком на ней висит. Снова уснула? Стоя? Он чуть не позвал спящую мышку по-настоящему имени — Настя! Она, ровная, что часовая стрелка, качнулась в сторону одного героя, потом — к другому, пока наконец не проснулась окончательно. И вместе с ней Иннокентий. Только все закончилось. И он, как какой-то ребёнок впереди, готов был зареветь рёвом, требуя вторую часть про спящую Мышку. Где он был все это время? Как мог проспать Настю? Или Мышки не было на сцене? — Господа родители! — зычно позвал герой в шляпе с пером. — Чей это мальчик? — Мой! Рыдал как раз Тимофей. Как он голос племянника не узнал? Сейчас рванул через ступеньки и чуть не растянулся на полу. — Ты что ревешь? — он присел подле Тимофея и грубо размазал ладонью по горящим щёчкам слёзы. — Хочу ещё! — завыл мальчик в голос да так противно, что Иннокентий тряхнул его за плечи. — Чё ты хочешь? Вышло грубо, но ничего не попишешь. Сделал машинально, не подумал. А думал о Насте, виляющей длинным атласным хвостиком по его правую руку или ногу: он присел на корточки подле рёвы. Хотел Тимофей ещё сказку. Не хотел уходить. На них оглядывались другие родители. Какая-то девочка с дурацким обручем с фигуркой пони, ткнула в них пальцем. Иннокентий не знал что делать. Хотел уже схватить дуралея подмышку и бежать вон. На улице угомонится. — Хочешь хвостик потрогать? Иннокентий машинально схватился за набитый ватой атлас и только потом поднял глаза: Настя хлопала ресницами: может, они нарощенные все же? — Я не вам предложила, — выдала она своим, не-мышкиным голосом. Иннокентий улыбнулся, чуть смущённо, и выпустил хвост из цепких пальцев. Тимофей орал в голос, слёзы текли по лицу, он весь побагровел. Иннокентия прошиб холодный пот. Он подумал, что сам сейчас покраснеет. — А ушки хочешь потрогать? Иннокентий прекрасно понял, что это не к нему вопрос. К тому же, Настя отползла на коленях на безопасное от него расстояние, поближе к ребёнку. — Слушай, Тим, кончай ты это давай! Опять сказал слишком громко. Опять на него обернулись. Даже те мамаши, которые бегали вокруг детей и актёров с телефонами. — Не надо кричать на сына, я сама, — прошептала Настя. — Он мне племянник, — буркнул Иннокентий, не сводя глаз с её лица. Покраснела. Или это грим? Или ей просто жарко в костюме да под софитами? — Всё равно… Она тыкалась поролоновым ухом в орущий ротик, и Тимофей начал от неё отбиваться. Довольно сильно, так что Иннокентию пришлось схватить его за руки. — Слушай, мужик, кончай это, я сказал! Снова взгляд. Осуждающий. Уже от настоящей Насти, не от Мышки. Она согнулась еще сильнее и почти подползла к ребёнку с протянутой лапкой: — Может, у тебя сыр есть? Мышки очень любят сыр. Мальчик вдруг перестал плакать и уставился на дядю. Очень вопросительно. — У меня ничего нет, — ответил Иннокентий машинально и даже хлопнул себя по карманам. — А я люблю волшебный сыр, — пищала Мышка. — Посмотри в кармане. Вдруг у тебя есть кусочек? Иннокентий вновь подчинился, но нащупал в кармане лишь бумажник. Дурак… Хорошо, что она смотрит на ребёнка, не видит его дурости. А Тимофей вновь надулся, раскраснелся, сейчас лопнет… И как заревёт в голос: — У меня карманов нет! И то верно: джемпер и брюки, аля мужские, но на резинке: ни ширинки, ни, разумеется, карманов. — А ты наколдуй мне сыр в ладошке! — уже чуть ли не плакала бедная Мышка. Иннокентий вскочил на ноги и схватил Тимофея за руку. — Пошли! — Купим ей сыра? Иннокентий встал, как вкопанный, и опустил к шмыгающему носом племяннику растерянный взгляд. — Зачем? — Она голодная. Мальчик ткнул пальцем в Настю, все еще стоящую перед ними на коленях. — Я же понарошку голодная, — она улыбалась, но Иннокентий видел, как у девушки уже нервно дёргается уголок рта от близкого знакомства с его племянником. — Покорми меня понарошку, пожалуйста. Я вижу, что у дяди Кеши в кулаке есть кусочек волшебного сыра. Он невидимый, но он есть. Иннокентий снова, как по команде, раскрыл ладонь, но Тимофей не обернулся к нему. Он смотрел на девушку. — А откуда ты знаешь, как его зовут? — А я всё знаю, — голос Насти перешёл на тихий мышиный писк. — Я волшебная мышка. Мышка… Иннокентий не сводил с неё глаз. Мышка… Хитрая Лисичка, вот кто она! Но Тимофей не плакал больше. И он… Он стоял рядом с Настей на коленях, а как так вышло, не знал. Накрыл ладонью ручку племянника и, когда тот поднял ладонь к лицу девушки, громко сглотнул. Настя нагнулась и провела носом по ладошке малыша. Иннокентий вздрогнул так, точно его шибануло током, и вскочил. — Вот так, видишь, — тянула Настя, глядя мальчику в глаза. — Мышки едят понарошку. — Ты врёшь! — выдал Тимофей громко. Иннокентий вновь затравленно оглянулся: не так страшно, большинство мамаш уже закончили фотосессии своих чад. — Тим, пошли! — с прежней злобой позвал Иннокентий племянника. Тот обернулся и снова ткнул в Настю пальцем: — Она голодная! Купи ей сыра! — Где я куплю ей сыра?! — уже в голос, не заботясь о посторонних, взревел Иннокентий. — Пошли домой! — В магазине! — не унимался мальчик. — В каком магазине, Тим?! Мышка не будет ждать тебя с сыром. Она — соня. Она убежит к себе в норку спать. — Мы возьмём её с собой, и она не уснёт! И Тимофей действительно схватил Настю за руку. — Я прибью тебя сейчас! Пошли домой! Иннокентий чувствовал, что теряет контроль, совершенно. Аж взмок, руки дрожат… — Купи ей сыр! — Тимофей топнул ногой. — Купи ей сыра! Иннокентий прикрыл глаза. И за эту секунду подле мальчика очутился тот самый актёр в шляпе с пером. Что-то говорил ему, но Иннокентий ничего не слышал за рёвом. В отчаянии он шагнул к Насте и осторожно тронулся до поролонового уха, которое дрожало сейчас как настоящее. — Настя, умоляю, — он говорил шёпотом. — Тут кафешка недалеко. Там есть чизкейк. Пожалуйста. Иначе мне это чудовище остаётся только силой запихнуть в машину. — Я знаю это кафе, — ответила она тихо обычным голосом. — Сейчас… Я только нижние конечности на кроссовки поменяю. — Спасибо, Настя. Я твой должник. |