Онлайн книга «В дебрях Атласа»
Как мы уже говорили, и магнат обладал геркулесовой силой, так что до известной степени мог потягаться в этом отношении с палачом бледа. Он схватил первый прут и яростно потряс его. Уже расшатанный, прут сильно погнулся и выскочил из рамы. Второй, третий, четвертый выпали точно так же вместе с поперечным переплетом. — Готово! — сказал в эту минуту тосканец, — И у меня! — ответил гигант. — Ты лев или сам Геркулес. — Геркулесом был Штейнер. Адвокат вскочил с нар и стал рядом с графом, вынимавшим две полосы из решетки, чтобы пустить их в ход в случае надобности. — Хорошая получилась дверь!… Теперь только жалюзи… — Справлюсь и с ними… Если ты мне поможешь. — Подумаешь, какого носорога или слона нашел, — сказал тосканец с грустной улыбкой. — Блед сожрал мои мускулы, да еще эта проклятая лихорадка. А когда-то, еще на борту отцовского брига, я такого тумака задал какому-то нахалу-матросу, что он три недели пролежал в госпитале. — Пусти в ход и ноги. — А часовые? — А гром-то! Они, наверное, оглушены. Помогай, друг. Деревянные жалюзи не могли долго сопротивляться. Они быстро уступили усилиям ног и рук и выпали наружу. Дорога перед узниками была свободна. — Лезть? — спросил тосканец, жадно глотая сырой воздух, струившийся в душную каморку. — Подожди немного: в подобных делах слишком спешить не следует. Недолго ружью выстрелить. — Разве здесь есть часовые? — Кто их знает? У меня глаза не кошачьи. Граф взял один из железных прутьев, а тосканцу показал знаком на другой. Конечно, прутья не могли служить защитой против ружей, но при стычке один на один все же могли оказать услугу. Граф в десятый раз выглянул из окна. Гроза продолжала бушевать. Ослепительная молния освещала равнину. Ветер по-прежнему завывал, и дождь лил потоками. — Видишь кого-нибудь, граф? — спросил тосканец. — Нет… — Стало быть, трубили… — Чтоб часовые оставили свои посты. Ты ведь помнишь, как несколько недель тому назад убило молнией сразу четверых. — Да, помню. — Должно быть, вахмистр велел спаги уйти в палатки. — Благословенный ураган! — Ты готов? — Да, граф. — Взял прут? — Держу в руке. — Прыгай. Мадьяр был уже на земле. Тосканец последовал за ним. Теперь они застыли, ожидая, чтобы молния осветила равнину. Кое-кто из часовых мог стоять, прислонившись к стенам, и выстрелить им вдогонку, потому что в дисциплинарных ротах надзирающие имеют формальное приказание не щадить беглецов. Наконец сильная молния, сопровождавшаяся оглушительным раскатом грома, осветила равнину к югу от бледа. — Я видел махари! — с волнением проговорил граф. — При них человек. — Ты уверен? — Да, кажется. — А Афза? — Она будет ждать меня в дуаре. Мадьяр не знал, что в эту минуту Звезда Атласа ужинала с вахмистром, потому что всегда осторожный Рибо, конечно, не сообщил им этого. — Не видать часовых? — спросил тосканец. — Нет, — отвечал мадьяр. — Ну так живо! — Момент, мне кажется, самый подходящий. — Беги во все лопатки, а когда опять сверкнет молния, ложись на землю, как делают конокрады в пустыне. Оба бросились бежать со всех ног под ливнем. Граф уже более или менее определил, где должны находиться верблюды, и с быстротой молнии мчался по этому направлению. Его остановил крик: — Кто там? — Михай! Закричал Хасси аль-Биак. Мавр, увидев две тени, быстро зарядил свое алжирское ружье, которое тщательно прятал до тех пор под большим войлочным плащом, непроницаемым для дождя, и прицелился. — Это ты! — воскликнул Хасси. — Хвала Аллаху. А Афза? — Афза? — спросил мадьяр, задерживая тосканца, чуть было не ударившегося лбом о четырех верблюдов, испуганных страшной грозой и сбившихся в кучу. — Где моя жена, Хасси? — Ты не видал ее в бледе? — Ты говоришь, в бледе? — Она пошла к вахмистру. — Зачем? — Чтобы дать тебе время убежать. — Несчастная! — воскликнул граф. Мавр подошел к нему и, положив ему руку на плечо, сказал серьезно: — В жилах мавров течет хорошая кровь, она передается и дочерям. Чего ты испугался? Звезда Атласа вооружена лучшим отцовским кинжалом, и теперь она уж, верно, справилась с начальником бледа. Ручаюсь тебе за храбрость и смелость дочери, граф. Вместо ответа мадьяр обратился к тосканцу, как бы окаменевшему. — Железный прут у тебя? — Да, — ответил адвокат-неудачник. — Пойдем спасать Афзу, мою жену!… Оба повернули в сторону бледа, но мавр поспешно удержал графа за руку. — Куда ты? — Спасать жену. — С этим железным прутом? Против ружей часовых? — Так дай мне твое ружье. — Лишнее. Под попоной махари есть и карабины, и пистолеты; но повторяю тебе: ты должен остаться здесь и ждать жену. Тебе удалось вырваться из тюрьмы, все готово для бегства, — зачем подвергать себя опасности снова попасться? Вот и Ару подъехал еще с тремя верблюдами, навьюченными провизией и моими богатствами. Подожди же. Или ты потерял веру в Звезду Атласа? Граф в тяжелой нерешительности смотрел на мавра при вспышках молнии, повторяя: — А как же Афза? Хасси аль-Биак заставил встать четырех махари, поднял попоны, вынул два длинных ружья в тяжелых войлочных чехлах и, передав их графу, сказал: — Будем ждать с оружием в руках, готовясь защищать отступление Звезды Атласа. Если спаги начнут преследование, мы вчетвером сумеем отстоять ее. — Но Афза в бледе! — Разве не с ней кинжал ее отца? — Зачем она пошла к вахмистру с оружием в руках? — Вы, европейцы, должно быть, еще не знаете, как метят арабы? Завтра начальника уж не окажется в живых, или, по крайней мере, он не будет так же здоров, как сегодня. Все зависит от удара. Но я знаю, у Афзы рука крепкая, она не дрогнет в решительную минуту. — И все же я неспокоен, Хасси. — Ты хочешь идти туда? — Она моя жена. — Ару, дай ружье и пистолет графу: он имеет право защищать жену. |