Онлайн книга «Любовь на карантине»
Вместо того, чтобы схватить кошку, я сорвал висящее над головой спелое желто-зеленое яблоко, устроился поудобней на ветке по соседству, прислонился спиной к нагретому стволу и, свесив ноги вниз, с наслаждением откусил от сочного бока антоновки. Отсюда хорошо просматривался весь соседний участок – совершенно пустой в жаркий полдень. Вероятно, родители Вероники спасались от зноя в доме. – Эй, ты чего там делаешь? – поразилась Вероника, задрав голову и приложив ладонь козырьком от бьющего в глаза солнца. – Яблоко ем. Хочешь? – Я сорвал ей второе, золотистое и гладкое, и кинул вниз на ее участок. Вместо того, чтобы поймать, она испуганно отскочила в сторону, и сочное яблоко вдребезги разбилось о землю. – Зря, – укорил я. – Оно вкусное. Поди, в городе таких не ела. – Спускайся сейчас же! – Она капризно топнула ногой. – И сними мою кошку! – А что мне за это будет? – лениво спросил я, продолжая лакомиться яблоком. Она растерялась. – В смысле? – Ну, чем ты мне заплатишь? – небрежно спросил я. – Когда мы с батей коробки таскали, твой отец нам денег хотел дать. А ты меня как отблагодаришь? Девчонка еще больше смешалась. – Так тебе денег надо? Я принесу. – Она метнулась было к своему дому, и я с досадой метнул ей вслед огрызок. – Да стой ты! Вика! – Я Вероника! – Она взбешенно повернулась. – Не нужны мне твои деньги. – А что нужно? – Она недоуменно взглянула на меня. – Поцелуй. – Что?! – Она аж подпрыгнула от негодования. – Никогда! – Ладно, тогда я спускаюсь. Я сделал вид, что собираюсь вниз. – А моя кошка? – охнула Вероника. – Пусть сидит, ей тут нравится. Воздух чистый, птички поют, солнышко светит. Красота! Я правда стал спускаться вниз – нарочито медленно, ожидая, насколько хватит ее терпения. Секунд через пять Вероника воскликнула: – Стой! Я согласна! – Стать моей женой? – усмехнулся я, глядя на нее сверху вниз. – Размечтался! – фыркнула она. – Поцелуя с тебя хватит. – Что? Я не расслышал? – Я приложил ладонь к уху, второй рукой держась за ствол яблони. – Я тебя поцелую, – недовольно повторила девчонка. – Только спаси мою кошку. – Ну смотри, ты обещала. В считанные секунды я взобрался обратно. Кошка, уже привыкнув ко мне, не стала шипеть и позволила схватить себя за шкирку. Спеленав ее низом футболки, чтобы не царапалась, я быстро спустился вниз и передал кошку через забор девчонке. – Спасибо, – поблагодарила она, прижала кошку к груди и засюсюкала с ней. А потом, отвернувшись, зашагала к дому, совершенно забыв обо мне. – Эй, Вера! Я и не думал, что ты сдержишь обещание! – с досадой крикнул я ей вслед. Она обернулась с кошкой на руках: – Я только занесу ее в дом и вернусь. Я ей не поверил. Сполоснул горящее лицо под холодной водой из шланга, вымыл руки от кошкиного пуха и на всякий случай сунул в рот мятный листик с маминой грядки. Хотел сменить рваные шорты, которые так некстати меня подвели, но тут в нашу калитку тихо постучали. – Не заперто! – крикнул я, незаметно сплевывая мяту и сходя с крыльца навстречу гостье. Вероника осторожно вошла, оглядывая наш двор – ухоженные мамины грядки, гладиолусы и астры у забора. – Это все твоя мама выращивает? – спросила она с независимым видом, как будто просто по-соседски заглянула в гости, а не пришла вернуть долг. – Да. – Я кивнул, не сводя глаз с ее лица, тогда как она упорно отводила глаза. – А она сейчас дома? – Вероника с надеждой взглянула на окна. – Нет, – усмехнулся я. – Я один. На мое счастье, отец работал на стройке, а мама очень удачно уехала в город по делам. Вероника в отчаянии взглянула на меня, а затем сделала ко мне решительный шаг. – Что ж, можешь меня поцеловать. – Что, так сразу? – Меня забавляла ее решимость скорее покончить с неизбежным. – Не знаю, как там принято у вас, в городе, – поддразнил ее я, – а я так с наскоку не привык. Она вспыхнула и рванула к калитке. – Да постой ты, – я догнал ее, притянул к себе за талию, и она испуганно притихла. Я тоже замер, глядя в ее широко раскрытые карие глаза. Впервые я видел ее так близко, что мог рассмотреть крапинки в ее глазах, крошечную родинку над правой бровью и гладкую светлую кожу. За целое лето на даче она так и не сумела загореть, как деревенские девчонки, которые уже успели покрыться золотистым загаром. И оттого казалась нездешней, словно тургеневская девушка, сошедшая со страниц школьных книг. От волнения она часто дышала, и я чувствовал запах ее тела – цветочно-фруктовый, с нотками персиков. Какие же на вкус ее губы – прохладные и сладкие, как лимонад? Я наклонился к ее лицу, и она закрыла глаза, а ее губы, наоборот, приоткрылись в ожидании поцелуя. Соблазн был велик, и я чуть было ему не поддался. Но в последний момент удержался в паре сантиметров от ее манящих губ. Это было неправильно. Этот поцелуй я не заслужил, я его выторговал. И сейчас сам на себя за это злился. Вероника открыла глаза, не понимая, почему я медлю. – Сколько тебе лет? – спросил я. – Шестнадцать, – она удивленно взмахнула длинными кукольными ресницами. И она еще называла меня мальчиком? Да я старше на целый год! – Тогда извини. Я не целуюсь с маленькими девочками. – Я убрал руки с ее талии, и она от неожиданности пошатнулась: – Что?! – Приходи, когда подрастешь. Я развернулся и зашагал в дом, пряча улыбку. За моей спиной громко хлопнула калитка. – Представляешь, в Италии еще тысяча новых заболевших, – донесся до меня взволнованный голос блогерши, возвращая из юношеских воспоминаний в больничную палату. И хотя я ее прекрасно слышал, даже головы не повернул в ее сторону, продолжая таращиться в раскрытую книгу. – Кирилл! – позвала она громче. – Ты глухой что ли? – А? – Я обернулся к ней. – Ты это мне? Я думал, что ты опять сторис записываешь. – Хорош придуриваться! – вспыхнула она. – Так и будешь теперь меня троллить? – А чем тут еще заняться? Ладно, извини. Просто со стороны все это выглядит очень странно. Ты правда этим зарабатываешь? – Правда. Блог – это моя работа. За сутки, что меня не было в сети, мне уже несколько рекламных предложений упало. И еще десять тысяч подписчиков прибавилось! – похвалилась она, как будто ей вручили премию «Оскар». |