Книга История Рунного посоха, страница 57 – Майкл Муркок

– Разве девушка могла оказаться посреди океана, за много сотен миль от Камарга? Это невозможно, герцог Дориан.

– Это ее кольцо. – Хоукмун не сводил глаз с мертвой руки, жадно ее рассматривая, как его вдруг осенило. – Но рука-то не ее. Гляди, кольцо едва налезло на мизинец. А граф Брасс надел ей кольцо на средний палец, да и то оно было великовато. Это рука какого-то вора. – Он сдернул драгоценное кольцо с пальца и отшвырнул руку. – Кто-то побывавший в Камарге, наверное, украл кольцо… – Он покачал головой. – Невозможно. Но как еще это объяснить?

– Может, она отправилась в путь, чтобы найти тебя, – предположил Оладан.

– Это была бы огромная глупость. Едва ли такое возможно. С другой стороны, если это так, где же Иссельда сейчас?

Оладан хотел было поделиться каким-то своим предположением, но тут сверху послышался низкий, наводящий жуть хохот.

Над трюмным люком, ухмыляясь, стоял один из одержимых, каким-то образом сумевший доплыть и зацепиться за корпус корабля. Хоукмун едва успел обнажить оружие, а тот уже спрыгнул вниз и атаковал. Металл зазвенел о металл.

Оладан тоже выхватил меч, к ним спустился и Д’Аверк.

– Брать живьем! – прокричал Хоукмун, атакуя противника. – Он нужен нам живым!

Д’Аверк с Оладаном убрали клинки в ножны и, подобравшись к сумасшедшему со спины, постарались его скрутить. Он дважды отбрасывал их, но потом все-таки упал, отбрыкиваясь, пока они накидывали на него один виток каната за другим. Лишившись возможности действовать, он притих и только тихо хихикал, пуская пену изо рта и уставившись в никуда пустым взглядом.

– Какая от него польза живого? – спросил Д’Аверк с вежливым любопытством. – Почему бы не перерезать ему глотку и не забыть о нем?

– Вот. – Хоукмун поднял кольцо, давая французу возможность его рассмотреть. – Я только что его нашел. Это кольцо Иссельды, дочери графа Брасса. Я хочу знать, как оно попало к ним.

– Странно. – Д’Аверк нахмурился. – Я уверен, что девушка в Камарге, выхаживает отца.

– Значит, граф Брасс ранен?

Д’Аверк улыбнулся.

– Ну да. Но Камарг стоит. Я просто дразнил тебя, герцог Дориан. Не знаю, насколько серьезно ранен граф Брасс, но он точно жив. А этот его мудрец, Боженталь, помогает ему командовать войском. Насколько я слышал, противостояние между Темной Империей и Камаргом пока не сдвинулось с мертвой точки.

– И ты ничего не слышал об Иссельде? О том, что она покинула Камарг?

– Нет. – Д’Аверк, снова нахмурившись, покачал головой. – Но, кажется, я припоминаю… Да-да, один человек, служивший в армии графа Брасса… Он был из числа приближенных, насколько я понял, и его уговорили похитить девушку, но попытка не увенчалась успехом.

– Откуда ты знаешь?

– Хуан Жинага, так его звали, исчез. Вероятно, граф Брасс догадался о предательстве и прикончил его.

– Мне трудно поверить, чтобы Жинага предал графа. Я мало его знал, но он был капитаном кавалерии.

– И был захвачен нами в плен во второй битве за Камарг. – Д’Аверк улыбнулся. – Насколько я понимаю, он германец, и кое-кто из его семьи находится у нас. В безопасности.

– Так вы его шантажировали!

– Его шантажировали, но я тут ни при чем. Я всего лишь слышал о таком плане в Лондре, на общем совете командиров, который созвал король Хуон, желая узнать, как продвигаются его европейские кампании.

Хоукмун нахмурил брови.

– Ну, предположим, что у Жинаги получилось, но он почему-то не смог доставить Иссельду в Гранбретань, и по дороге его перехватили слуги Безумного бога…

Д’Аверк покачал головой.

– Они не смогли бы забраться так далеко на юг от Франции. Мы бы узнали, если бы такое случилось.

– Тогда чем это объяснить?

– Давайте расспросим этого господина, – предложил Д’Аверк, толкнув безумца, который теперь хихикал все тише, иногда замолкая вовсе.

– Понадеемся, что он сможет рассказать что-нибудь внятное, – с сомнением протянул Оладан.

– А боль не развяжет ему язык, как по-вашему? – поинтересовался Д’Аверк.

– Сомневаюсь, – ответил Хоукмун. – Страх им неведом. Нам нужен другой способ. – Он с омерзением посмотрел на пленника. – Оставим его здесь, пусть немного очухается.

Они поднялись на палубу, захлопнув люк трюма. Солнце шло к закату, впереди уже можно было различить крымский берег – черные скалы четко вырисовывались на фоне багрового неба. Море было спокойное, пестрое от заходящего солнца, ровный северный ветер наполнял паруса.

– Надо бы подправить курс, – предложил Д’Аверк. – Мне кажется, мы забрали слишком далеко на север. – Он прошел по палубе, развязал штурвал и повернул на несколько румбов южнее.

Хоукмун рассеянно покивал, глядя на Д’Аверка, который, сдвинув на затылок кабанью маску, умело выправлял курс корабля.

– Сегодня стоит бросить якорь где-нибудь здесь, – заметил Оладан, – а путь продолжить завтра утром.

Хоукмун ничего не ответил. В голове у него роились вопросы без ответов. События последних суток обессилили его, а страх грозил свести с ума, уподобив тому помешанному, который сейчас сидел у них в трюме.

Поздно вечером, в свете ламп, подвешенных под потолком, они рассматривали лицо спящего человека, взятого в плен. Лампы покачивались в ритме стоявшего на якоре корабля, тени скользили по стенам трюма и по огромным кучам наваленных всюду трофеев. Где-то запищала крыса, но люди не обратили на нее внимания. Все они уже немного поспали и чуть-чуть успокоились.

Хоукмун опустился на колени рядом со связанным пленником и коснулся его лица. В тот же миг тот открыл глаза – мутные, но уже не безумные. В них даже сквозило изумление.

– Как тебя зовут? – спросил Хоукмун.

– Кориантум из Керчи, а вы кто такие? И где я?

– Сам должен знать, – сказал Оладан. – На борту своего корабля. Неужели не помнишь? Ты со своими товарищами напал на наше судно. Был бой. Мы сбежали от вас, а ты плыл за нами и пытался нас убить.

– Помню, как ставил парус, – сказал Кориантум с недоумением, – но больше ничего. – Он попытался подняться. – Почему я связан?

– Потому что ты опасен, – просто пояснил Д’Аверк. – Ты сумасшедший.

Кориантум засмеялся самым обычным, нормальным смехом.

– Я? Сумасшедший? Глупость какая!

Трое переглянулись, сбитые с толку. Действительно, в этом человеке сейчас не было и намека на безумие.

На лице Хоукмуна отразилось понимание.

– Твое последнее воспоминание?

– Капитан произнес речь.

– И что он сказал?

– Что мы примем участие в церемонии, будем пить особенный напиток… Больше ничего. – Кориантум нахмурился. – Мы выпили тот напиток…