Книга Пари, леди, или Укротить неукротимого, страница 36. Автор книги Марьяна Сурикова

— Может, не надо? — еле слышно выдохнула Алис.

— Надо.

— А вдруг плохо будет?

— Хуже, чем сейчас?

Мышцы его каменели, рука напрягалась сильнее и сжимала пальцы девушки уже так крепко, что стало больно и косточки захрустели. Свечение нарастало и нарастало, и вдруг с громким писком нечто пушистое метнулось к ним из-под кресла и вцепилось лапками в ладони.

Алисию оглушило взрывом, откинуло от лорда, и она распласталась на полу. Даниара отшвырнуло к стене, о которую он ударился больным плечом.

В голове леди гудело, тело болело, а запястье нещадно пекло.

— Ваша светлость, — прошептала она, немного придя в себя, а увидев мужчину на полу с закрытыми глазами, перевернулась на живот и ползком добралась до лорда. — Вы живы? — похлопав его по щекам, уточнила она.

Он не двигался. Алисия размахнулась посильнее и влепила звонкую пощечину. Голова лорда дернулась.

— Живы?!

Он открыл глаза, увидел Алис и то ли утвердительно, то ли разочарованно простонал:

— Вы тоже.

— Хвостик. — Алисия заметила у правого бока лорда муфтеныша и, схватив, прижала к груди, слушая, как быстро дышит зверек и как колотится маленькое сердечко. — Мой хороший, в порядке? Что же ты сделал, глупенький?

— Попытался вмешаться в магический процесс, — опираясь на левую руку, Даниар принял сидячую позу. — Как не убило паршивца?

Он устало прикрыл глаза.

— И что теперь? — прислонившись к стене рядом и укрыв Хвостика от лорда собой, спросила Алисия.

— Вы увол… — Его светлость замолчал.

— Увол… — Алис тоже не смогла договорить.

— Он все-таки нарушил. Отлично. Просто отлично. — Голос Даниара мог бы звенеть от бешенства, имей он силы злиться, но сейчас оставалось просто констатировать факт: — Клятва до конца не расторгнута, силы заклинание вытянуло, и попробуй разобраться, до какой части дошел процесс.

— Что означает последнее? Насчет процесса?

— То, что предстоит разобраться, возможно ли завершить его, когда силы вернутся.

Он опять закрыл глаза и с тяжким вздохом откинул голову.

— Шею свернуть — и то возможности нет, — пробормотал он. — Как дожить до конца третьего месяца? Вы же не Алисия, вы Апокалипсия.

— Прошу не коверкать мое имя. Его дала мама, и оно мне дорого в этом виде. Раз удосужились запомнить, будьте добры не искажать.

— О нет, я не запомнил! Оно въелось в кровь, начиная отсюда, — и Даниар попытался указать ладонью на раненое плечо, но рука обессиленно упала. — Оно неразрывно связано с образом хрупкой с виду девушки, совершенно не таящим в себе и толики той опасности, которую эта девушка реально представляет. Когда только произносишь первый слог, в душе стремительно растет тревога, стоит проговорить первую часть — «Алис», — как горло перехватывает, и ты начинаешь оглядываться по сторонам, ожидая, рухнет потолок или, может быть, стены. Я отравился этим именем!

— Зато с какой страстью вы его произносите, — искренне восхитилась Алисия. — Даже готова забыть, что вы долго его запоминали.

Даниар повернул голову и молча, но выразительно посмотрел на леди. В ответ на колючий взгляд она призналась:

— Меня в озноб бросает при звуках вашего голоса, милорд. Еще сердце колотится и из груди выпрыгивает. Полагаю, мы квиты?

— Это вряд ли, — покачал он головой.

— Видите, насколько вы непримиримы? Так стоит ли одну меня во всем винить? Вы настояли на трех месяцах и закрепили клятвой. Вот зачем, скажите? Я ведь просила уменьшить хотя бы до месяца. Почему именно три?

— Потому что мне нужен был постоянный секретарь, а после трех месяцев я возвращаюсь к непосредственным обязанностям и перестаю курировать университет изнутри. Согласен с вами в одном: это была ошибка. Мне стоило вспомнить, что наша встреча началась с удара канделябром.

— Скажите, милорд, а сколько нам так сидеть?

— Вероятно, до полуночи. Подвиньтесь, я собираюсь прилечь.

— В моей комнате? А где мне спать?

— Плевать я хотел. Если не подвинетесь, лягу прямо на вас.

Алисия отодвинулась от стены, освобождая мужчине место.

— И подушку дайте. Вы же еще в состоянии двигаться.

— Это уже перебор.

— Все мои рубашки!

— Хорошо! Дам вам подушку.

С трудом доковыляв до кровати, она подняла подушку, которая вдруг стала весить тонну, и бросила лорду. Замах даже ей показался весьма хилым, и подушка до лорда не долетела. Однако верный Хвостик вцепился в нее зубами и дотащил до головы бывшего хозяина.

— И покрывало, — устроившись на подушке, потребовал его светлость.

— Ну знаете…

— Все мои ботинки!

— За исключением одних! Вы в них обуты! — воскликнула Алис, запустив в него покрывалом.

Укрывал лорда тоже Хвостик: изо всех сил упираясь лапками, он натянул покрывало Даниару по пояс.

— Интересная зверюга, — приоткрыл один глаз его светлость. — Значит, не только на шарф сгодится.

— На что? — воскликнула Алисия, а Хвостик жалобно пискнул.

— Утром поглядим.

— Знаете… Вы устраиваетесь спать в моей комнате, а мне придется уйти.

— Угу, — невнятно пробормотал лорд, — идите.

— И пойду. — Она попыталась подняться с кровати, на которую неосмотрительно села, но ноги отказались держать. — Боги! Я теперь даже в коридор не выберусь?

— Не рыпалась бы, — прошептал на ухо домовичок. — Магия больше вытянет. Ляг отдохни и восстановишься скорее. Вон лорд уже дрыхнет вовсю. Ему что леди здесь, что ее нет — все одно, а ты переживаешь.

— Ширму, Шуш, хотя бы ширму передвинь вот так, в изножье кровати.

— Передвину, передвину, ложись скорее.

— Это совершенно неприлично, — в полусне пробормотала Алисия. — Правду Атильда говорила. Первый шаг…

Не закончив, она заснула. Шуш укрыл ее одеялом и еще немного посидел на кровати, наблюдая, как Хвостик забирается под руку девушки и сворачивается пушистым клубочком. После домовичок передвинул ширму, как обещал, затем еще минуту наблюдал за мирно спящим лордом, которого в данный момент совершенно не заботило, что он расположился на ковре.

— Умеют же поладить, когда спят, — подытожил Шуш и, загасив светильники в комнате, тихонько исчез.

Разбудила Алисию рука. Мужская рука, упавшая сверху.

Ойкнув, леди открыла глаза и чуть не свалилась с кровати. Она узрела лорда Морбей де Феррес рядом. То ли устав от жесткости пола, то ли обретя к утру достаточно сил, чтобы перебраться на более удобное ложе, его светлость занял практически все пространство. Он комфортно устроился на спине и широко раскинул руки, одна из которых упала на Алисию. Будто почувствовав, что о нем думают, или ощутив, как скинули его Ладонь, Даниар заворочался во сне и пошарил по кровати. Нашарив бедро девушки, он весьма фривольно его сжал.