Онлайн книга «Невеста на уикэнд»
— Да что б ты понимал, хомо мужикус, в тонкой душевной организации женщины! — возмутилась его жена. — Бери свой каменный топор и чеши отсюда за мамонтом! — Действительно, Толик, — проворчала я. — Не разобравшись, сразу ярлыки вешаешь. Тут трагедия всей жизни, а ты… — Понял-понял! — поднял руки человек-мужик. — Надрывайтесь от души, я в ваши тонкости не полезу. Так вообще без мозгов остаться можно. Я к Димону. — Не пить! — грозно напутствовала мужа Лёлик. — Да понял же, говорю, — донеслось от двери. — С моим споются, как пить дать, — мрачно возвестила я и вздохнула «с моим…». Звучит-то как! — А он-то тебе, что рассказал? — на волне моего умиления вплыла в сознание подруга, и я отмахнулась: — Да неважно. Главное, что я его доверие вроде как обманула. Он, значит, душу нараспашку, а я ему фигу с маслом. — Драматизируешь, — фыркнула Лёлька. — Дядя все недомолвки окупит. — Дело не в дяде, и не в его деньгах, дело в доверии, — вздохнула я. — Думаешь, поймет? — Если любит, поймет и простит, — кивнула подруга и заныла: — Ну, скажи-и-и… — Да нечего рассказывать, — снова отмахнулась я, и Лёлька насупилась: — Вот и вали к нему каяться, а у меня лимит жалости исчерпан. Не могу я сочувствовать два часа без передыха, когда меня не стимулируют информацией. Всё, баста, мать. Дальше своему мужику мозг выноси, мой аудиенцию закончил. — Хорошая мысль, — согласилась я. — Только он с утра со мной не разговаривает. Лёлик посмотрела на меня с новым интересом: — Поясни. Я достала телефон и показала сообщение, полученное поздно вечером: «Спокойной ночи, тигрик. Надеюсь, тебе холодно так же, как и мне. Люблю. До завтра». — И? — не поняла Лёлька. — И всё, — ответила я. — Вечером созвонились. Он спросил, как у меня дела, поболтали немного. Потом написал. А утром — всё. Ни ответа, ни привета. Трубку не берет, не перезванивает, на сообщения не отвечает. У меня паника, а она обостряет угрызения совести. Может из-за этого молчит? Обиделся? Лёлик снова зафыркала и покачала головой. — Мать, мозг включи, если он еще не весь в сиропе. На ночь — люблю, а утром обиделся? Скорей, его дом террористы взорвали, вот и не отвечает. — Террористы? — гулко сглотнула я и схватилась за телефон, сраженная нехорошей мыслью. — Я из дома уходила, он телевизор смотрел. Он никак не мог… — Набрав нужный номер, я уставилась на подругу шальным взглядом: — Молчит, Лёль. Не отвечает! Вообще вне зоны! — Кто? — Дядя! — Думаешь, уже знакомятся? — насторожилась Лёлька. — Да, ну-у… Не паникуй! Твоего Колчановского запросто в землю не закопаешь… — Мама, — снова сглотнула я и сорвалась с места. — Мамочка-а-а, — подвывая, натягивала я босоножки. — Убью! Я его точно убью! Если только что-то такое выкинет… Ой-ой-ой… — Не кипешуй! — крикнула мне вслед подруга. — Хочешь, я с тобой пойду? — Позвоню, — бросила я на ходу и поспешила спасать шефа… когда найду, конечно. Вопрос, где искать, оставался насущным. Я снова набрала его, но никто не спешил радовать меня новостями, что всё хорошо, и дядя не добрался до мужчины, потерю которого я ему точно не прощу. — Боже, — выдохнула я, глядя на потемневший экран, и мотнула головой. — Соберись! Отставить панику и включить здравый смысл. Дав себе команду, я присела на лавочку и попыталась спокойно обдумать происходящее. Вышло не сразу, но все-таки мне удалось переключиться с внутренних восклицаний на размышления. — Итак, что мы имеем? Мы имеем двух упертых мужиков, и оба близкие мне люди. Вопрос: кого убить первым? Ощерившись, я обвела взглядом двор подруги. Сначала найти, а потом убить обоих разом, чтобы не тревожили мои бедные нервы. Гады. — Дядя Ваня, — проворчала я себе под нос, все-таки отыскав первую жертву. Ну, неужели нельзя дать мне самой выстроить свою жизнь? Почему надо во всё совать нос? Я люблю, меня любят, и в этом я ни капельки не сомневаюсь. Ну, зачем всё портить? — Стоп. Я остановила свой бег по кругу и набрала номер такси. Надо с чего-то начать, например, нагрянуть в гости к Колчановскому и посмотреть, что там происходит, если, конечно, происходит. Мог дядя рвануть к нему? Запросто. Он уже всё знает о моем шефе, успел собрать информацию за неделю, что прожил без меня в моем доме. С кем и куда я уехала — дядя Ваня знал уже через пять минут после того, как его громилы взломали дверь моей квартиры. Портрет в рамочке-сердече никуда не делся, он стоял на журнальном столике, так что выяснить, кого это я увековечила, труда не составило, достаточно было навести справки о компании, где я работаю и ее владельце. Дальше дело техники, связей и любознательности дяди Вани. Так что когда мы сели с ним за стол переговоров, передо мной уже лежало целое досье, нарытое службой охраны господина Кольцова. Скажу честно, листала его я с замиранием сердца, опасаясь, что увижу что-то, чего не знаю, или обнаружу ложь в словах Кости. А потом готова была разрыдаться от стыда и злости. Стыд перед Колчановским за недоверие, и что все-таки начала читать нарытый дядей материал. А злость на родственника за то, что ввел в искушение и опять творил, что хотел, не спрашивая моего мнения и разрешения. — И? — спросила я, глядя на дядю, когда закрыла папку. — Не удивлена? — полюбопытствовал он. — Я всё это знала, — я отодвинула папку и встала из-за стола. — А если бы и не знала, то всё это уже прошлое, и мне нет никакого дела до того, что он творил в двадцать лет. Может, вспомнишь, чем сам занимался в его годы, Ваня Бур? — Ладно, уела, — усмехнулся дядя. — Был косячок. Его опекун тоже начинал бурно. — А кто тогда начинал иначе? — Верно. Но он бабник, часто меняет женщин, — пошел с другой карты родственник. Я вздохнула и покачала головой. Привлекательный свободный мужчина, финансово не обижен. Почему он должен быть затворником? Подруги у него менялись достаточно часто, Костя к ним не привязывался, потому никем не дорожил. Была какая-нибудь Анжела, сменилась Снежаной, затем Лизой. Статусная девушка для определенных нужд и времяпровождения — обычное дело, таких и у дяди полная пригоршня. Я всё это знаю. — Дядя Ваня, есть карта покрупней? — спросила я, оборачиваясь. — Что тебе в нем не нравится? — Мне хочется узнать, что не нравится тебе, — сказал он, сложив на груди руки. Я пожала плечами. Для меня бреши не было. Втянул в аферу, так я не хило за это содрала с него. Он меня использовал, я его использовала — никаких претензий. А теперь всё иначе. Он искренен, что только что подтвердило досье. Заботлив — это я и сама прекрасно чувствовала, даже когда он не должен был ничего, кроме денег. Самодостаточный, сильный, упорный. Умеет принимать решения и идти к цели. Не бежит от ответственности. И ко мне относится не как к развлечению — это я тоже отлично почувствовала. |