Онлайн книга «Щучка»
Маше пришлось вернуться через рощу и сделать крюк, чтобы выйти к дому Люськи. Окно на кухню было распахнуто, и она увидела склонившегося над столом парня. Слава богу, её вещи так и остались висеть на верёвке. Чемодан стоял перед полуоткрытой дверью, будто Люська решил занести его в дом, а затем вдруг сорвался, чтобы закончить какое-то важное дело. Маша зашла во двор и, не спуская глаз с освещённого окна, стащила с верёвки одежду. Кое-как запихнув её в чемодан, она быстро выволокла его на дорожку. Ещё раз взглянула на подсвеченное лампой лицо. Рисует? Внезапно Люська повернул голову и внимательно посмотрел в окно. Маша замерла, чуть отклонившись и спрятавшись за ветку старой берёзы. Где-то вдалеке забренчал колокольчик. Пригнувшись, Маша стала тихо отходить, пока не оказалась на приличном расстоянии от улицы. Она наконец поставила чемодан на землю и поволокла его в нужную сторону. Фигуру человека, шедшего навстречу, она различила издалека и сразу же узнала. — Борис Егорович, — произнесла негромко, останавливаясь. — А, Машенька! Я смотрю, вы в своём репертуаре — нагуливаете аппетит на сон грядущий, — он улыбался, и в сумерках его улыбка, обнажающая крупные зубы, особенно выделялась на загорелом лице. — Да, у меня всё не как у людей… — хмуро заявила Маша. — Помощь нужна? — Борис протянул руку к чемодану, но она отрицательно покачала головой. — Ничего, справлюсь, спасибо. Есть новости? — А что именно тебя интересует? — Вы знаете… — Знаю, — усмехнулся Борис. — А что ты мне дашь взамен? — Вы же понимаете, что пока Кости нет, я не могу ничего вам… — Так уж и ничего? Борис подошёл ближе, обувь его скрипнула, и Маша замерла. Он не сделал больше ни одного лишнего движения. Но тягучее, вязкое, словно смола, молчание было понятнее любых слов. Даже Маше, неопытной в таких делах, стало абсолютно ясно, что имел ввиду Борис. Она медленно подняла глаза и не отводила до тех пор, пока он не моргнул, сделав вид, что отвлёкся на звон колокольчика, тренькнувшего где-то поблизости. — Они предлагали мне деньги, чтобы я бросила Костю. — Недостаточно много? — Недостаточно вежливо, — усмехнулась Маша. В глазах Бориса промелькнул интерес. — А ты не так проста, Маша. — Про три рубля — это точно не про меня, — Машу немного отпустило, но тело её было напряжено, словно струна. «Правильно, милая, так и надо. Не дрейфь…» Борис тихо рассмеялся. — Кажется, я начинаю понимать тебя. Хочешь и рыбку, и всё остальное? Машу передёрнуло от его слов, но вслух она согласилась: — Что же в этом плохого? — Ничего. Ты на правильном пути, — Борис потёр подбородок, разглядывая Машу. — Я ведь поначалу решил, что ты, как бы это сказать… — Романтичная? — Ага, а ты, — он поцокал языком, — с места в карьер начала, молодец! Не боишься, что раскусят они тебя? — Боюсь, — не стала врать Маша. — И что Костя догадается, что это по твоей наводке его мать под следствие попала? — Дарья Михайловна?! — растерялась Маша. — Подождите… как же так… Она не способна! — Люди вообще на многое способны… — Аркадий, он безобидный был… Как же… Борис вздохнул. — Её отпечатки на чашке, и на пузырьке… — То есть, как на чашке? Борис наклонился и понизил голос: — А я забрал её чашку тогда со стола, как только Георгий обмолвился, что Аркашка из неё пил. Видишь, помог тебе… — Я… я не хотела, чтобы так… — чуть не плача произнесла Маша. — Ну, ну, — Борис легко привлёк её к себе и стал гладить по спине. — Если сама не расскажешь, то чего тебе бояться? Кто ещё знает? — Люська. Поэтому и позвонил. — Он тоже побоится лезть. Ему это ни к чему. Ты с ним как? Спишь, пока Кости нет? — Да что вы говорите?! — Маша оттолкнула Бориса, но он лишь рассмеялся. — Это я так спросил, для профилактики. Я ведь к чему весь этот разговор веду, — Борис сделался серьёзным, — непростая это семейка. Уж поверь мне, много лет их знаю. Я потому тебя и прошу, чтобы ты не шастала по чужим мужикам, пока Кости нет. Ежели невтерпёж, так ты ко мне приходи, по деревне не болтайся. Разговоры пойдут, слухи… Тебе оно надо? — Да я… — Уж коли они тебя не приветили, так в том беды нет. Главное, чтобы Костя за тебя держался. А ты его, под это дело, расспроси потихоньку… — Но я не понимаю, о чём… — А о том, — Борис понизил голос до еле слышного шепота, — куда старуха схорон дела после сына. Там ведь такие сокровища, что… — он огляделся. — Косте-то рано или поздно Софья проговорится, двести лет не проживёт. Только у него это всё будет нечестным путём нажито, понимаешь? Сашка сам, может, и не воровал, да скупал. Поэтому не Константину всё должно принадлежать, а стране! Не с архитекторских денег они живут, чуешь? Сашку-то прижали в один момент, я знаю — видел документик. Да потом всё исчезло, как не было. Подтёрли всё. А всё благодаря Дашке, отцу её. Чин у него милицейский такого уровня был, что… — Борис потыкал пальцем вверх. — Провернули они схему какую-то, на тормозах дело и спустили. Сашка тот ещё жук был, не подберёшься к нему с голыми руками. За столько лет концов не найду. Ты вот честная, принципиальная, тебе и карты в руки. А я уж подсуечусь, чтобы тебе помочь. И ещё… — Борис бросил на Машу быстрый взгляд. — Ты когда к Люське моталась, ничего там не видела необычного? Ноги у Маши ослабели. Она присела на чемодан и сложила руки на коленях. — Борис Егорович, ну о чём вы? Там же ничего нет… — Ну да, ну да, — почесал нос Борис. — Это я так, чтобы всё контролировать… Ничего, значит? — Нет, — пожала плечами Маша. — Я в том плане, что может вещи какие, письма… Маша развела руками. — Откуда же мне знать? Это же личное. — Личное-неприличное, — оскалился Борис. — Вы сейчас о чём? Борис задумался, словно взвешивая все за и против, но потом, решившись, всё-таки, произнёс: — Дело прошлое, но… про мать свою ничего Люсьен не говорил? — Вот вы бы сами у него и спросили, Борис Егорович, — ответила Маша. — Он же ребёнком был, когда с ней это случилось. Вам ли не знать? — Да, да, — закивал Борис. — Но может что-то… связанное с кем-то… С кем она общалась… — Странные вещи вы у меня спрашиваете, — Маша слезла с чемодана и решительно взялась за ручку. |