Онлайн книга «Изящно, дорого, смертельно»
Еще порадовало, что Людмила исхитрилась подобрать в досье две исключительно акцентные фотографии. Синицына пятилетней давности — тяжеловесная студентка-москвичка с настороженным язвительным взглядом. (Евдокия даже порядком удивилась: откуда выкопала-то, а?! Линка все прежние фото давным-давно подчистила!) И снимок, сделанный не более года назад: удивительно похорошевшая и похудевшая после замужества и родов Ангелина, в сногсшибательном брючном костюме, из-под пиджака которого кокетливо виднеется кружевной бюстгальтер. Длинные волосы струятся по плечам, белозубая улыбка — чистый Голливуд. Поджарой кучерявой Дусе, помнится, эта фотография подруги особенно понравилась. Короче, отлично постаралась девочка с малиновыми дредами. Акцентные фотографии, правда, несколько отдавали маркетингом, получились как бы в стиле «до» и «после»: на первом снимке унылая пожилая тетенька, на втором — эта же повеселевшая, помолодевшая тетка после использования «нашего чудо-крема». Но, стоит признать, Люся сделала все грамотно и деликатно. Нашла акценты и выставила их на обозрение сквозным намеком. В общем, к удивлению Евдокии, совсем юная сестра Нифаси оказалась докой. А главное, работала, что называется, с задором, с огоньком. Едва коснулась пальцами клавиатуры, как лицо потеряло напускное наплевательство и зарозовело. А сыщица уважала в людях это качество — любовь к тому, что делаешь. Она попросила кандидатку оставить ее наедине с измаявшимся двоюродным братом; едва закрылась дверь, кивнула Нифасе: — Вполне неплохо. Пускай приносит трудовую… — Подожди, — облизнув губы, перебил друг. — Я тебе не все сказал. Позавчера Люсь-ку выперли из универа. Она какую-то базу вскрыла… — Приложил обе ладони к груди: — Из любопытства, типа на слабо! — Какую базу? — мигом потеряв интерес к ушлой девочке, буркнула начальница. — Не говорит, — загрустил Нифася. — Хотели уголовное дело завести, но те, чью защиту она взломала, спустили ситуацию на тормозах — им тоже шум не нужен. — Но из института детку таки выперли. — Угу. Этим геморрой с моей сестрицей тоже не нужен. Люська… — Нифася замялся, подбирая слова. — Неформал, — закончила за него Евдокия. — Строптивая, — более точно определился родственник. — Я предлагал «заслать» в универ, сколько нужно… Она — наотрез. — Характеризует, — пробормотала Дуся и задумчиво побарабанила пальцами по столу. Заметив, что подруга уже не кривит губы, Нифася умоляюще воскликнул: — Я за нее отвечаю, Дуся! Зуб даю — девчонка правильная! — Угу. — Евдокия саркастически подумала, что у нее с Нифасей несколько различные понятия о правильности поступков. Хотя… нанимать все равно кого-то нужно. Придется брать человека со стороны, а тут брат зубы в залог ставит. — Хорошо. Испытательный сорок — месяц. Попадется мне на чем-то, вылетит мгновенно. — Не попадется! То есть ничего не сделает! То есть сделает все правильно! Довольно скоро, попивая шампанское на дне рождения Терезы, жены младшего «таможенного» Муромца, Евдокия выслушивала отповедь Максима Ильича. — Ну и команду ты себе подобрала, — брюзжал слегка подвыпивший полковник, от которого в городе ничего не укрывалось. — Со мной посоветоваться не могла? Я предлагал. Понимая, что компания в «Сфинксе» и впрямь подобралась своеобразная — сыщица в бегах, бывший бандюган и проблемная девчонка, — Дуся каяться не стала. — Спасибо, — поблагодарила. — Но моя команда меня вполне устраивает. — Ну-ну… Сейчас, поглядывая на раздосадованного полковника, Евдокия вспомнила то многозначительное «ну-ну». Но сделала вид, будто не поняла намека. Рапортовала: — Люся еще днем предупредила, что поедет на квест, куда-то за город, и некоторое время будет вне зоны доступа. — У Василины с сестрой мужа были разногласия? Евдокия заметила, что Максим Ильич разглядывает дом, разделенный не только тощим забором из штакетника, но и явной разницей благосостояния владельцев: Нифасина половина обложена нарядным желтым кирпичом, вторая часть несет следы явного наплевательства к совместному жилищу — синяя краска на деревянной облицовке давно облупилась. Тут полковник верно угадал: пригламуренную жену Нифаси вызывающая разница бесила бесконечно! А Люське хоть бы хны. Этот дом достался в равное наследство родителям Нифаси и Людмилы, которые давно разъехались — мама Люси живет у нового мужа, родители Нифаси отбыли в деревню, где помогают старенькой бабушке, отказавшейся бросать хозяйство. По большому счету, пофигистка Люся могла неделями не встречаться с Василиной — длинный дом стоял перпендикулярно улице, имел два выхода в параллельные переулки и маленькую калитку в общем штакетнике, дорожку к которой сейчас засыпала рыхлая листва. Заметно было даже из машины, по ней никто сегодня не ходил, не приминал. А если и прошел, а после разрыхлил листву, то на необлагороженной плитками половине Люси останутся следы на земле. Но это легко проверить, сисадмин поставила у себя пару камер, которые функционируют отлично и за двором приглядывают. — Василина и Людмила — антиподы, — ответила сыщица на вопрос полковника. — Свели общение до минимума, но шибко не ссорились, Нифася не позволял Василине наезжать на сестру. — Держал супругу в строгости? Как же! Удержишь ее. — Нет, Люся сама справилась. Напугала Ваську, что продаст свою половину цыганам и те ее быстро научат родню любить. — Ты Кручёного давно видела? Резкий переход от дел Нифаси к знаменитому н-скому рецидивисту заставил Евдокию удивленно развернуться корпусом к полковнику. Тот кисло покривился: — Я знаю, что Антон приезжал к тебе в день смерти отца и ночевал. Пошли по второму кругу, да? Ошибся главный полицейский. Не по второму, по четвертому. Избегать встреч с Антоном не получалось: муж Линки его лучший друг, встречались на семейных праздниках. Сережа даже уговаривал Ангелину сделать его приятеля вторым крестным сына, на пару с Евдокией. Но Крученый, слава богу, отказался сам. Поскольку умный. И стоит еще отметить, едва Муромцев упомянул ее жутковатого любовника, Евдокия почувствовала, как по телу пробежали жаркие мурашки: ух! Крученый всегда действовал на нее ошеломительно, как опытный удав на глупую мартышку: мартышка понимала, что опять сглупила, но поддавалась магнетическому обаянию… Уже четыре раза за два года. — За мной следили или за ним? — уныло поинтересовалась. — За ним, естественно. Конечно. О том, что городской смотрящий Воропаев болен и вот-вот скончается, знал, вероятно, весь областной центр. На похороны вора в законе, что опять-таки понятно, слетятся законники со всей страны и из ближнего зарубежья. Полицейские не могли профукать такое событие, прослушивали пульс совсем не фигурально и за Крученым, внебрачным сыном Воропаева, приглядывали. |