Онлайн книга «Изящно, дорого, смертельно»
А тот, приняв последний вздох отца, через час у двери Евдокии оказался. …Дуся отвернулась от Муромцева и сменила тему: — Вы думаете, убийство Василины может быть как-то связано с последними городскими событиями? Главный городской полицейский, что опять-таки понятно, смотрел на происшествие со своей колокольни, в глубину и в ширину. На воду повсеместно дул. — Твои неприятности, Дуся, начались на следующий день после смерти Воропаева. Сейчас — докатились, убийство. Евдокия фыркнула: — Ну вы связали! Где я, где Воропаев! — Не скажи. Вы — дружили. Дружили — смелое преувеличение. Контакт поддерживали. Дуся несколько раз навещала Ивана Ивановича в больнице, тот, кстати, каждый раз намекал, что зря она от его сына нос воротит. Антон, мол, по ней с ума сходит… Опять преувеличение. Крученый давно разгадал, как действует на Евдокию. Его слова «Я знаю, как тебя ко мне тянет» показались сыщице высокомерием зазнавшегося самца: куда ты, дорогуша, от меня денешься! Пальцем поманю — придешь. Пришел, правда, он, а Дуся его пожалела. Потеряв отца, он выглядел таким пришибленным, непривычно мягким… Ух! Хватит вспоминать. — Я думаю, все это совпадения, Максим Ильич. — А я имею повод думать, что каждый раз, когда вокруг тебя начинается какая-то возня, все заканчивается бардаком в этом городе! — Разошедшийся полковник поглядел на девушку, когда-то вычислившую убийцу его отца и как раз спасавшую Н-ск от кровавых разборок, запнулся. — Проехали, прости. Давай прикинем, в чем смысл наезда на твое агентство. Я твоих дел не знаю, говори. Сыщица развела руками: — А нету смысла, Максим Ильич. Нету. Если бы сегодня нашли не Ваську, а меня с проломленной башкой, все могло бы получиться, как вы подозреваете: Воропаев умер, меня теперь некому защитить… а кто-то давно зуб точил… — Нет. За тебя впишется Крученый. Дуся немного помолчала. — Предполагаете, что, ударив по мне, ударили как бы по нему? — Я рассматриваю все вероятности. Крученого, Дуся, собираются «на город ставить». Утверждение пока решили отложить — некоторые авторитетные люди не смогли приехать, но… — Подождите! Я, конечно, могу ошибаться, но смотрящим должен быть вор в законе! — Ошибаешься маленько. Но разве ты не знаешь, что Крученого короновали? — Муромцев искренне поразился, а шокированная известием сыщица молча помотала головой. — Чудны дела Твои, Господи. Но Дуся никаких чудес не наблюдала: Антон не из хвастливых, а Нифасе она запретила даже упоминать Крученого, хотя тот уважал последнего от всей души. — Крученый проходил не единогласно, — продолжал полковник, — но, скорее всего, «город примет» он. — Хотите сказать… меня могли сделать заложницей обстоятельств, чтобы заставить Антона… Нет! Мы не настолько близки, чтобы он отказывался от «поста»! — Тебе виднее, — хмуро буркнул Муромцев. Не исключено, приехавший сюда именно для этого разговора. — Тогда, может, это привет от СВК? — Напомню, в морге окажусь не я, а Василина. СВК незачем устраивать этот карамболь, они бы попросту меня прихлопнули. — Вот то-то и оно. Не хочется мне бардака, Дуся. А что-то назревает. Если, конечно, это не твой Сашка жену кочергой огрел. — Не он, — твердо заявила собеседница. — Его подставили. — Опять-таки скажу: вот то-то и оно. Подстава — ловкая. Причем замазала вас обоих. Вначале ты приехала, крутилась. Потом он не смог алиби предъявить… Ну ничего, Кашин следователь толковый, разберется. Евдокия догадалась, что полковник собрался уезжать. — Я могу с Нифасей поговорить?! Пожалуйста! Максим Ильич скроил такое лицо, что сыщица не поняла: она слишком много просит или полковник в принципе не хочет высвечивать возле влипших в серьезный криминал сфинксов и просить о чем-то Кашина. Сама дала задний ход: — Простите за вопрос. — Позже порешаем, — буркнул полковник. — Я тебе позвоню. Евдокия выбралась из салона, пронаблюдала, как черная машина начальственно таранит толпу зевак. Отвернулась к дому и достала мобильный телефон — пора звонить Людмиле, сисадмин уже должна освободиться. — Ты где? — спросила отозвавшуюся Люсю. — За твоей спиной. Евдокия обернулась и заметила вынырнувшие из-за фуражки важного сержанта знакомые помпоны-рожки. Сисадмин просемафорила начальнице яркой шапкой, и рожки поплыли над толпой в сторону соседнего дома. За полтора года Дуся многому научила своих сотрудников. Прежде всего, вдолбила им: никогда не суетитесь! Не лезьте на рожон. Лучший друг сыщика — незаметность, умение сливаться с окружением и мебелью. Порой, когда тоска по малой родине наваливалась, уже подумывала: «Все. Беру последнее дело и отваливаю в Москву. Ребятишек уже можно оставлять одних». Двоюродным родственникам детективные расследования легли на сердце, и закрывать «Сфинкс» надобности нет, агентство продолжит функционировать под умелым руководством Саши. …Сисадмин вошла в калитку соседнего дворика. Дождалась начальницу. — Тетя Маша там, — мрачно кивнула на ворота брата, — пройдем через ее огород, а дальше через Николаевых. — Давно здесь? — скупо поинтересовалась Евдокия. — Минут десять. Ваську убили, да? — Угу. — Ни фа се, — произнесла сисадмин любимый усеченный вульгаризм двоюродного брата «ни фига себе», давший ему прозвище. — Нифасю задержали, но это, будем надеяться, обычная проформа. Он муж, он Ваську обнаружил мертвой… — Евдокия торопливо семенила вслед за Люсей по разбухшей картофельной меже. — Сейчас нам нужно сделать копию записи с твоих камер наблюдения. Подозреваю, что вскоре к тебе за ними придут и могут изъять оригинал, а нам нужно сделать дубликат и рассмотреть все вдумчиво, без спешки. Прошив насквозь два огорода и двора, коллеги прошагали до Люсиного крыльца. Сбросив в прихожей куртки и ботинки, рассредоточились: Людмила направилась к домашнему компьютеру, Евдокия — чай заваривать. Окоченела до звона костей! Когда внесла в комнату-кабинет две большие чашки с чаем, Люся уже вглядывалась в монитор с часовой отметкой в уголке — 19:07. — Это я уже уехала, — усаживаясь рядом, определилась Евдокия. Кусок двора Нифаси попадал под одну камеру сестры — малоинтересный сыщицам газон с кустами по периметру, треть плиточного пятачка, фонарь и половинка лужи. Маленько виднелся край ворот, но, к сожалению, не калитка. — Машину Васька сегодня не выводила, — принялась рассуждать Евдокия. — Почему так думаешь? — Листья, — не отвлекаясь от съемки, произнесла начальница. — На них шины отпечатались бы не хуже, чем на снегу. Меня, Люся, очень интересует время — 19:58. |