Онлайн книга «Морок пробуждается»
Эдик перевел взгляд на левое запястье и увидел сплетение синих вен. Ему показалось, что одна из вен сильно пульсирует, будто кто-то внутри бьется в истерике, пытаясь выбраться наружу. Эдику вдруг захотелось помочь существу, находящемуся внутри его кровеносной системы. Полоснуть – и все. Всем сразу станет хорошо. Он представил, как кровь мощным потоком освобождает его. Освобождает всех. С каждым ударом сердца. «Нет!» Эдик встрепенулся. Рука с лезвием, поднесенная к левому запястью, снова затряслась. Он отбросил пластинку и уперся руками в края раковины. «Нет, не сейчас! Сначала надо поговорить с Ильей. Может, все еще наладится и ребята выживут. А потом уже можно подумать об освобождении места под солнцем для более достойного обладателя разума». Бриться он не стал в целях безопасности. Умылся, намочил волосы и тщательно расчесал их. Прошел в кухню. Достал из холодильника бутылку водки, откупорил и сделал два глотка из горлышка. Отрыгнул. Хороший знак, желудок работает. А вот поесть-то и нечего. Эдик посмотрел в сковородку с остатками жареной картошки. По застывшему жиру пробежал таракан и скрылся под хлебницей. Он поежился от отвращения, сделал еще один глоток и поставил бутылку рядом со сковородой. Затем встал и осмотрел себя. Не мешало бы душ принять. Трусы все в желтых пятнах. Еще пара дней – и их можно ставить у кровати. Сменить бы, да вряд ли он сейчас найдет что-нибудь чистое. Ладно, раздеваться не придется. Эдик влез в джинсы, надел черную водолазку, разыскал носки, но только от разных пар. Вышел в прихожую, обулся в старенькие стоптанные кроссовки и накинул зеленую ветровку с капюшоном. Словно вспомнив что-то, похлопал себя по карманам – кошелек на месте. Подошел к двери, подумал и вернулся в кухню. Сделал еще глоток из бутылки и быстро вышел из квартиры. Настроение улучшилось, но, чем ближе он подходил к клинике «alcoholu.net», тем сильнее пульсировала вена на левом запястье. И Эдик уже даже слышал тоненький голосок существа, бьющегося в ней: – Выпусти меня, выпусти! И всем будет хорошо! Просто сделай надрез! Эдик схватил левое запястье правой рукой. Голос затих. Но только на время. Эдуард вошел в кабинет и без приглашения плюхнулся в одно из кресел перед столом. – Что, так все хреново? – спросил Илья, выказав все свое неуважение к вошедшему. – А ты как думаешь, Айболит? – ухмыльнулся Эдик и отрыгнул. – А никак, – ответил доктор. Просто, без эмоций. – Никак? Никак?! – закричал Эдик, брызжа слюной. Он был пьян. Это Илья понял сразу, как только пациент вошел в кабинет. – Не надо так нервничать, Эдуард Филиппович. И кричать тоже не надо. Объясните, в чем дело. – Пауза. – Прошу вас. Эдик сидел сгорбившись и затравленно смотрел на Илью Сергеевича. Со дня их последней встречи он постарел лет на десять. – Они тоже умрут, да? – Глаза Эдика наполнились слезами. – Думаю – да. Но это уже не важно. Процесс пошел. Механизм запущен. Эксперимент практически закончен, – улыбнулся Илья. – Какой эксперимент? – спросил Эдик, по-детски шмыгнув носом. – Вон, видишь? – Соколов показал на стеллаж с медицинскими энциклопедиями. На одной полке вместо книг стояли такие же черные коробки, как та, что гуляла по рукам. Эдик теперь даже и не мог с уверенностью сказать, у кого она. У Ивана? У Алексея? А может, у Максима? – Здесь порядка семидесяти копий. Для начала неплохо, да? – Илья развалился в кресле. – Какой эксперимент? – повторил Эдуард. – Эти молодцы были подопытными кроликами в великом, на мой взгляд, эксперименте. – Ты знал? Ты знал, что они все вот так… – у Эдика язык не поворачивался сказать, что парни повесились, – …умрут?! – Их смерти – во благо, – произнес Соколов и улыбнулся еще шире. Эдик опустил голову и зарыдал. Илья посмотрел на наручные часы. Надо выпроваживать эту царевну Несмеяну. – Если у вас ко мне все, – перешел на официальный тон Илья Сергеевич, – то я бы хотел распрощаться с вами. Желательно навсегда. – Он встал из-за стола и подошел к Эдику. Тот поднял на Илью полный боли взгляд и, тоже поднимаясь, закричал: – Сука, ты хотя бы понимаешь, что убиваешь людей?! – Людей? Человек – это живое существо, обладающее даром мышления и речи. Понимаешь, Эдуард Филиппович, обладающее даром мышления! А эти твари никак не вяжутся с этим понятием. – И он снова улыбнулся. Эдуард не смог больше сдерживать боль и ненависть. Он набросился на скалящегося врача. У Соколова была хорошая реакция, он ловко поднырнул под руку Эдика и дважды ударил его. Жиров упал, стукнувшись головой об шкаф с энциклопедиями. Перед тем как упасть, он видел, что Илья Сергеевич продолжает улыбаться. – А теперь пошел вон отсюда! Эдик поднялся, пошатнулся и, не оглядываясь, вышел из кабинета Соколова. – Совсем мозги пропил, а туда же. Людей ему жалко… * * * Жиров вышел на улицу. Остановился, смахнул слезу. Как же муторно, тяжело внутри! Как жить-то дальше? Он все знал! Он знал, что убивает людей, и ничего не сказал. Что теперь делать? Пойти в милицию? И что? В лучшем случае его пошлют, а в худшем… О том, что будет в худшем, ему думать не хотелось. Эдик прекрасно знал: за доведение до самоубийства есть статья. Но это еще надо доказать. Если все-таки докажут, то и Эдику достанется. Кто дал парням диск? Не кто иной, как соучастник Эдуард Филиппович Жиров. «Нет, в тюрьму я не пойду. Лучше умереть». А если не докажут, то и смысла никакого нет обращаться в милицию. Хотелось выпить. Во рту пересохло, в голове гудело. Эдик достал из внутреннего кармана куртки рваный кошелек. Открыл его. Достал мятые сторублевые купюры и пересчитал их. Тысяча двести рублей. «До конца жизни хватит», – усмехнулся он и пошел к киоску с многообещающей надписью: «Утоли свою жажду». Когда Эдик входил во двор своего дома, он сразу же увидел парней в кожаных куртках. Этих двоих он узнал бы даже с завязанными глазами. Он их ждал. Сердце забилось сильнее. «Если они сейчас меня убьют, то поделом мне». Эдик подходил к подъезду, медленно переставляя ноги. Он пытался пройти незамеченным, насколько, конечно, это позволял пустой двор, чувствуя себя тараканом, которого вот-вот заметят и обязательно прихлопнут тапком. Ох, как хотелось выпить! Жиров уже собирался войти в черноту подъезда, когда его окликнули: – Эдик! Он повернулся. У скамейки под засохшей ивой стояли Алексей и Иван. – Ну, куда же ты пропал? – широко улыбаясь, спросил Лешка. – Мы прямо обыскались тебя. |