Онлайн книга «Чужая дорога»
– Как это «что»? – Тарусина, напротив, кипит от возмущения. – Нужно вызвать полицию. Нужно оградить ребенка от такой матери! Туранская поправляет шелковый шарфик, и без того идеально лежащий на мягком кашемировом джемпере. Она умеет контролировать эмоции. – А другой матери у него нет, – сообщает она. – И хорошо, что есть хотя бы такая. Да, у нее нет постоянной работы, и она много пьет. Да, она может забыть про Степкин день рождения. И даже про самого Степку на несколько месяцев. Но когда она вспоминает и приезжает с горсткой дешевых подтаявших конфет – для него праздник. И не конфеты ему нужны, как вы понимаете. А знаете, как другие ребята, у кого родителей вовсе нет, ему завидуют? – Ну, уж, – хмыкает Тарусина. Илья дипломатично направляет разговор в другое русло. – Как вам Солга, Варвара Кирилловна? Не скучаете здесь? Насколько я понимаю, вы не местная? Тарусина демонстративно отворачивается – эта тема ей не интересна. А Туранская снисходит до улыбки – она выглядит как директриса женской гимназии, воспитанницу которой только что заметили и похвалили. Надеюсь, то, что он сразу признал во мне горожанку, можно расценивать как похвалу? Или он всего лишь удивлен моим слишком вычурным нарядом? – Да, Варвара Кирилловна из Архангельска. Кстати, Илья Сергеевич, она как раз сегодня едет домой на выходные. Может быть, вас не затруднит… Он понимает ее с полуслова. – Конечно, не затруднит! Мы с удовольствием приглашаем Варвару Кирилловну к нам присоединиться. Я чувствую себя полной дурой. Ситуация – глупее не придумаешь. Без меня меня женили. Сначала я просто ничего не понимаю и глупо улыбаюсь, переводя взгляд с Ильи на Светлану Антоновну и обратно. А потом, когда, наконец, понимаю, прихожу в ужас. Он может подумать, что мы с Туранской заранее обо всем договорились! Да он наверняка именно так и подумает! – Спасибо, не надо. Я привыкла ездить на поезде. Это очень удобно – вечером садишься в вагон, ночью спишь, а утром – уже в Архангельске. Он улыбается чуть ли не виновато. – Извините, об этой стороне вопроса я не подумал. Конечно, семьсот километров в машине – это не очень удобно. Быстро – да, но в поезде, согласен, что комфортнее. Там выспаться можно. Туранская смотрит на меня с неодобрением. А я ругаю себя за то, что всех поставила в неловкое положение. – Нет, нет, я вовсе не это хотела сказать. Я подумала, что ехать в машине вдвоем гораздо удобнее. Кажется, я опять ляпнула что-то не то. Он может подумать, что я намекаю на то, что им с Тарусиной удобнее ехать без посторонних. Звучит ужасно двусмысленно. Наверно, нужно пояснить, прокомментировать… – Если ехать вдвоем, пассажир может поспать на заднем сидении. Я не могу подобрать нужных слов. Нет, только подумайте – магистр филологии, который не находит нужных слов! – Вы нас ничуть не стесните! – Илья, в отличие от Туранской, вроде бы, не сердится. – К тому же, мы едем не вдвоем, а втроем. А машине, уверяю вас, что трое, что четверо – без разницы. Так что если это была единственная причина для возражений, то она не принимается. Сколько времени вам нужно на сборы? Он спрашивает у меня, но отвечает Туранская: – Пять минут, Варвара Кирилловна! – строго говорит она. – И поторопите там Лаптева! Значит, они везут в Архангельск Лаптева. То-то его сегодня не было с ребятами за обедом – наверно, собирал вещи. В отличие от меня, он едет в город не на три дня, а на три недели – у него сессия в аспирантуре. Я заглядываю в его комнату уже на обратном пути. Он пытается запихнуть в большую спортивную сумку теплую куртку с меховым воротником. – Дмитрий Эдуардович, вам помочь? Он поднимает голову, и на его бледных щеках проступает яркий румянец. Я больше ничего не говорю, но он оправдывается: – Вы считаете, что еще довольно тепло для такой куртки, да? Мне вообще наплевать на его куртку – если хочет, может даже валенки в город прихватить. Но он ждет ответа, а грубить я не хочу. – Нет, почему же – это вполне разумно. У нас – север. Сегодня тепло, завтра – холодно. Он рад, что нашел у меня понимание. Мы редко с ним разговариваем. Он вообще не очень любит говорить. Кухаренко дожидается нас на крыльце. Он берет сумку у меня из рук. Лаптев тащит свою сам. Любовь Андреевна уже сидит на переднем пассажирском сидении. Мы с Дмитрием размещаемся сзади. Туранская вручает ему большой конверт с документами и несколько раз повторяет, куда он должен их отнести. Он несколько раз кивает. Наконец, мотор заводится, и я успеваю только махнуть рукой выглянувшей в окошко Зое. Поехали! Первые полчаса нашей поездки проходят почти в полном молчании. Илья спрашивает, успели ли мы пообедать. Я отвечаю – «да», Лаптев – «нет». Кухаренко обещает притормозить в Березнике у столовой. Тема исчерпана, и мы снова молчим. Я знаю, что теперь уже мы – я или Дмитрий – должны сказать что-то для поддержания разговора. Но, как назло, в голову лезет только всякая чепуха. Не о погоде же, в самом деле, говорить? Хотя можно и о погоде. И вот когда я уже почти решаюсь спросить, не ожидаются ли в городе морозы, у Ильи звонит телефон. А потом они с Тарусиной разговаривают на протяжении часа – каждый по своему телефону. Собеседники меняются. Звонят им, звонят они. Сначала я пытаюсь понять, о чем они говорят, но потом оставляю эту затею. Мне даже удается подремать. Просыпаюсь я от смешка Лаптева. – Тяжелая у вас работа, – сочувственно вздыхает он. И прежде, чем я успеваю сообразить, шутит он или говорит серьезно, он добавляет: – Уши, наверно, болят. Я тоже не люблю депутатов. А кто их вообще любит? Уж точно не избиратели. Но нападать на них, едучи в их машине, мне кажется по меньшей мере невежливо. Илья относится к ситуации с юмором – я вижу в зеркале его дрогнувшие в улыбке губы. А вот Тарусина разворачивается к нам. – А что вы знаете о нашей работе? – она захлебывается от обиды. – Вам кажется, мы играем в бирюльки? – Ничего, – коротко отвечает Лаптев. Она замолкает от неожиданности и уточняет: – Что? Он упирается локтями в колени, подается вперед. – Я говорю, что ничего не знаю о вашей работе. Он делает паузу, и Любовь Андреевна начинает дышать чуть спокойнее – наверно, она готова считать его слова извинением. Но он не дает ей долго заблуждаться. – Вам не кажется это странным? Я, избиратель, ничего не знаю о работе депутатов. И я уверен, что я не один такой. Знаете, это даже забавно – мы вас избираем, доверяем вам представлять наши интересы, а вы, едва получив мандат, исчезаете где-то в закоулках своих законодательных собраний. И выныриваете оттуда только накануне следующих выборов. |