Книга Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо, страница 48 – Юлия Шилова

— Нет, — покачала я головой и отвела заплаканные глаза в сторону.

— Муж изменил?

Незнакомец задал вопрос и сразу за него извинился.

— Прости, я и в самом деле лезу не в свои дела. Если не хочешь, то ничего не рассказывай.

Я посмотрела на мужчину какими‑то задурманенными глазами и подумала о том, что в моей сумке лежит пистолет. Внезапно в мою голову пришла мысль о том, что он мог бы стать решением всех моих проблем. Просто пуля в висок… Совсем как в фильме. С этой пулей закончится моя поруганная жизнь, прекратятся мои мытарства в чужой стране без денег и документов, уйдут боль и слезы. Мне представлялось, что кто‑то невидимый, тот, кто правит балом, там наверху, безжалостно играет моей судьбой.

Мне показалось, что с момента своего знакомства с Валидом я находилась в каком‑то трансе, словно он загипнотизировал меня своими жгучими восточными глазами, и я поверила в его привлекательность, чистоту и порядочность. И вот этот гипноз перестал на меня действовать, я словно вышла из комы и пришла в нормальное состояние: я способна видеть, слышать и соображать.

Я была одна среди стаи диких волков, и человек, которого я так сильно любила, был одним из них и всегда скалил зубы, мечтая броситься на меня и перегрызть горло в подходящий момент. Я была на грани нервного срыва и постоянно думала о египетской тюрьме, о том, что Ахмеду были нужны от меня только деньги, а когда у меня их не стало, он потерял ко мне интерес и в любой момент может от меня избавиться, сделав один— единственный звонок в полицию. Вероятность моего благополучного возвращения на родину была равна нулю. Конечно, меня посещали мысли обратиться в российское консульство и попросить там защиты, но я понимала, что если египетская полиция решит обвинить меня в убийстве Мухаммеда и вынесет свой обвинительный вердикт, то тогда мне уже вряд ли кто‑то поможет. Даже если бы я и обратилась в консульство, то на меня посмотрели бы как на очередную дуру, влюбившуюся в египтянина, потерявшую все, что имела. Я не верила в реальную помощь, тем более от представителей консульства. Когда в Египте взорвали гостиницу, в которой проживали туристы, представители всех иностранных консульств съехались для того, чтобы как можно быстрее помочь своим согражданам, и только наши россияне, потерявшие своих близких, оставшиеся без денег, пищи, ночлега, оказались никому не нужны. Они были брошены на произвол судьбы и могли рассчитывать только на помощь своих родных и близких. Об этом говорили по телевизору и много писали в газетах. Не зря говорят, что наши консульства и посольства — это последние места, куда нужно обращаться за помощью, потому что реально помочь там не спешат. Легче найти поддержку у случайного прохожего на улице, чем приехать со своим горем в посольство: там еще слишком жив бюрократизм. Так уж повелось что мы, русские люди, предоставлены сами себе и в этой жизни надеемся только на себя.

— А от пули умирать больно? — неожиданно спросила я сидящего рядом с собой мужчину.

— Зачем ты задаешь такие вопросы?

— Если не хочешь отвечать, то не отвечай.

— Смотря куда пуля попадет, — все же ответил мой новый знакомый.

— Допустим, она попала в висок.

— Ты что, фильмов насмотрелась?

— Я задала тебе вопрос.

— Выстрел в висок — это мгновенная смерть.

— Значит, это не больно?

— Это не больно, — незнакомец слегка поморщился. Видимо, ему было неприятно говорить на данную тему. — Слышишь, гони ты от себя прочь эти ужасные мысли. Я не понимаю, что же такое страшное должно произойти с молодой, интересной девушкой, чтобы она начала думать о смерти?!

— У этой девушки муж оказался профессиональным альфонсом, — заговорила я глухим и безжизненным голосом. — У нее нет ни денег, ни документов. Она находится в чужой стране и не может вернуться на родину. Эта девушка совершенно случайно убила одного человека. Вернее, она его не убивала. Этот негодяй хотел изнасиловать ее в туалете, она его толкнула, а он упал на штырь и умер. Другой человек это видел. Вернее, не так, — я постоянно сбивалась и ощущала, как тяжело мне дается каждое слово.

— Он все это не видел, он просто записал разговор об убийстве, произошедший между ним и этой несчастной девушкой, на диктофон в своем мобильном телефоне. Он хочет сдать напуганную девушку полиции, постоянно ей угрожает и шантажирует. Он говорит, что она убила мусульманина в мусульманской стране и ей грозит страшная египетская тюрьма. Этот человек отобрал у девушки паспорт, а ее муж‑альфонс украл ее пластиковую карту и снял с нее все деньги.

Когда я замолчала и вытерла заплаканные глаза, незнакомец спросил меня:

— Эта девушка — ты?

— Я, — со стоном вырвалось у меня. — Ужасная история, правда?

— Согласен.

— Извини, что я тебе все это рассказала. Ты же на отдыхе. Наверно, неприлично грузить незнакомого человека своими проблемами. Одним словом, я наговорила тебе тут всякую муть. Забудь!

— Забыть не смогу, — честно признался мне молодой человек.

— Почему? Просто выброси из головы, и все.

— Слишком впечатлил рассказ.

— Значит, ты говоришь, что умирать от пули не больно?

— А у тебя что, есть пистолет? — осторожно задал вопрос мужчина.

— Найдем, — глухо произнесла я и, резко встав со своего места, пошла к выходу.

— Ты куда? — крикнул незнакомец и попытался меня остановить. — Стой!

Но я даже не повернула голову в его сторону. Достав из пляжной сумки недопитую бутылку виски, я сделала несколько глотков и направилась прямиком к морю. Возле бассейна незнакомец меня нагнал и тревожно заговорил:

— Послушай, ты куда собралась?

— Иди отдыхай, не парь голову. Все, что я тебе наговорила, — бред. Только отдыхать тут нужно осторожно. А то, если голову солнцем напечет и мозги начнут плавиться, можно таких глупостей наделать, за которые ввек не расплатишься. Что и произошло, собственно, со мной.

— Ты можешь остановиться или нет?

— Не могу, — я держала в руках бутылку виски и по‑прежнему пила прямо из горла небольшими глотками, совершенно не чувствуя горечи.

— Ты пьешь египетский виски?

— А ты разве не видишь?

— Вижу.

— Да, я пью виски местного производства, — с вызовом в голосе ответила я. — Только на бутылке знак качества забыли поставить.

— Это же такая отрава!

— Гадость, — согласилась я с незнакомцем. — Суррогат. Надо же такую бодягу придумать и народ травить.

— Тогда зачем пьешь?

— Хочется выпить, — честно ответила я.

— Хороший ответ.

— А я плохо отвечать не умею.

— Хочешь забыться, но ведь алкоголь не освобождает нас от проблем?! Скорее, наоборот, он еще больше их прибавляет.