— Я хочу, чтобы ты жила. Ты. И «Венец» не может дать тебе то будущее, в котором ты останешься собой. — Алексас смотрел на неё бесконечно печально. — Я хотел бы, чтобы ты пошла с нами, и мы с Джеми всегда могли тебя защитить. Я хотел бы, чтобы ты забыла сестру и мать, и тебе не было нужды снова рисковать жизнью… но тогда это будешь уже не ты.
— Алексас…
— Я не знаю, как тебе помочь. Зато знаю, что сейчас ты идёшь по неверному пути.
Таша закрыла глаза, избегая его взгляда.
Что она может сделать? Враг близко. Он следит за ней. Возможно, ночь ещё не кончится, как он найдёт её.
И что способна противопоставить ему такая, как…
«…у врага нет власти над ним. Потому что его душа — свет.
А чистая душа имеет силу, какую зло не может даже представить».
Слова с пожелтевших страниц всплыли в памяти сами собой.
«Сказания Аллиграна». Глава «Последний подвиг Ликбера».
Всего лишь глупые сказочки для глупых маленьких девочек.
Но…
Таша вспомнила всё, что только что услышала, и то, что когда-то видела. Разомкнув веки, взглянула в ночь; сжала в пальцах зеркальце, прятавшееся под платьем. Равнина… можно считать, что здесь всё и началось.
Забавно, но судьба любит закольцовывать.
Ладно, подумала она. Терять всё равно нечего. Блефовать бессмысленно, все карты открыты.
Остаётся сделать последнюю ставку.
На всё.
— Джеми, — откуда-то зная, что нужно делать, произнесла Таша, — ты мне нужен.
Мгновенная пауза.
— Зачем? — спросил мальчишка потом.
— Как думаешь, Равнина позволит ему воплотить временное тело здесь?
Джеми не требовалось уточнять, о ком идёт речь.
— Думаю, да, — поколебавшись, сказал он. — Но даже это ему дастся куда тяжелее обычного. И отпустить его — тоже. Если вдруг вздумает явиться, окажется заперт в этом теле… хотя бы на время. — Он попытался ободряюще улыбнуться. — Таша, тебе нечего бояться. Даже если он придёт, Найдж и Герланд…
— Прекрасно. Это всё, что я хотела знать. — Таша коротко кивнула. — У тебя есть средство, которое позволит мне пройти незамеченной мимо твоих сообщников? Они ведь наверняка проснутся, стоит мне встать.
Джеми пытливо уставился на неё.
— Таша, что ты…
— Так есть или нет? Не думаю, что Равнина сочтёт это злой волшбой. — Она усмехнулась. — В конце концов, я сама отправляюсь на борьбу со злом.
— С ума сошла? — Джемин голос сорвался на хрип. — Таша, он самый сильный тёмный маг из ныне живущих!
— Знаю.
— А ты…
— Знаю.
— Тебе не победить!
— Знаю.
— И зачем тогда ты хочешь его найти?!
— Я хочу… поговорить.
Об остальном — том, что безумной догадкой вспыхнуло в сознании, явившись невесть откуда, — Джеми пока явно сообщать не стоило.
— И я хочу найти его первой, — добавила Таша.
— Зачем?
— Моральный настрой. Разница, кто кому бросает вызов. Кто водящий, кто игрок. То, о чём мы говорили в Пвилле. Понимаешь?
Джеми в раздумьях пощёлкал пальцами.
— Смутно, — наконец откликнулся он. — Но в таком месте, как Равнина, моральный настрой действительно важен. — Мальчишка вздохнул. — Ты действительно этого хочешь?
Таша кивнула.
— Он не причинит мне вреда, — сказала она: убеждая себя в той же мере, что и его. — Сам знаешь.
Джеми со страдающим видом погрыз заусеницу.
— Прости, что втянул тебя во всё это, — пробормотал он. — Мне стоило быть осмотрительнее и не открывать рот при…
— Всё в порядке, Джеми. Ты делал это ради моей защиты. А сейчас мне действительно нужно идти.
— Мы с тобой. До конца.
Таша не стала возражать. Возможно, потому что сама этого хотела. Возможно, потому что в голосе мальчишки прозвучали какие-то особые нотки, ясно указавшие — возражения не примутся.
— Конец может быть не столь далёким, каким кажется, — только заметила она.
— Ты сама вчера сказала, что умереть за тебя — наш долг. Мы с этим солидарны. — Джеми скользнул ладонью по воздуху, легонько шевеля пальцами, будто перебирая невидимые струны. — Ну что, идём?
— Уже? Так просто?
— Только потому, что они не ожидали удара. Если мы вдруг вернёмся, меня живьём съедят за то, что я остановил личное время беззащитных отдыхающих, но пока всё хорошо. — Джеми хмыкнул. — Они даже не заметят, как пройдут ближайшие шесть минут. За это время нам желательно оказаться достаточно далеко, чтобы нас не нашли.
— Здесь невозможно кого-то найти, если Равнина того не хочет, — сказала Таша: почти повторив то, что слышала от Арона вечность назад.
Она встала, сжимая зеркальце в ладони. Когда-то она думала, что зеркало работает только в одну сторону, но теперь знала, что это не так. Оно поддерживало между истинным хозяином и временным владельцем прочную связь, служило путеводным маячком…
Вот только воспользоваться этим мог не только враг.
— Поклянись мне… поклянитесь, что не будете вмешиваться, если я не попрошу.
— Но…
— Вы сами знаете, чем это обернётся на Равнине. Для вас — в первую очередь.
Джеми повесил голову.
— Клянёмся, — выдавил он.
Таша чуть улыбнулась.
— Я рада, что вы со мной.
— Я счастлив служить вам, моя королева, — ответили одни уста за двоих.
Таша шагнула вперёд, слушая, как под их ногами шуршат одуванчики.
В ночь они двинулись вместе.
Джеми не знал, сколько они шли сквозь холодную серую мглу. Звёзд не было: во все стороны простирался лишь мрак. Не было тропы, не было направлений, осталось лишь бесконечное поле да чертополох, цепляющийся за ноги. Будущее струилось в прошедшее, пока Таша, не проронив ни звука, шла вперёд. Уверенно, не сбиваясь с шага, будто её влекла вперёд странная непреодолимая сила.
Потом, когда время уже готово было окончательно размыться в бесконечность, лицо обдул влажный ветер — и Джеми понял, что Таша замерла в паре шагов от реки.
Река появилась внезапно. Вместе с ней пришли и сопутствующие ощущения. Бурно ревущий поток плевался в лицо ледяными брызгами, мост был грубо сложен из кое-как наваленных каменных плит.
Следом пришло внезапное осознание, что всё это отчётливо виднеется.
А после Джеми понял, что ночь сменилась предрассветной серостью.
Говорят, что темнее всего перед рассветом, — но та предрассветная пора, когда солнце подбирается снизу к горизонту, определённо не была самой тёмной. Она была… серой. Не свет, не тьма, что-то между ними. И все маги знали: опаснее всего не абсолют, ибо он устойчив и постоянен.
