Тропа потихоньку становилась круче. Молчал ночной лес — редкий, из невысоких сосенок и изредка затесывающихся пихт; лунный свет заливал тропинку серебром, очерчивая тенями всадников и коней.
— И когда за нами охотятся эти твари, вы уводите нас в абсолютно безлюдное место?
— Потому и увожу, что охотятся. Как вы могли убедиться, кэны убивают, не раздумывая, и если кто-либо встанет у них на пути, это кончится плачевно. К тому же «хозяин» наверняка ждёт от нас привычного маршрута по тракту. Не будем радовать его предсказуемостью.
Таша, уже привычно сидевшая у дэя за спиной, вскинула бровь:
— Ты же говорил, что мы…
— Да, мы с ним встретимся. Если ничего другого нам не оставят. — Арон направил Принца на узкую тропку между выступивших скал. — А для начала мы попробуем отложить эту встречу на возможно больший срок.
Таша хмуро оглядела тёмный лес вокруг. С одной стороны, ей тоже не улыбалось встретиться с враждебно настроенным некромантом, но вот с убийцей мамы…
…и, встретившись, ты несомненно осуществишь грандиозный план мести, который, как обычно, сымпровизируешь по ходу дела…
Вот для этого мне и нужно время, решила Таша. Чтобы больше не импровизировать.
И на сей раз она действительно продумает всё заранее, не будь она Тариша Тариш Бьорк!
Продолжительный подъём привёл к каменной площадке. Одной стороной она приткнулась к отвесной скале, ещё с двух укрылась нагромождениями валунов, а с последней открывала шикарный вид на предгорье. Подойдя к краю скалы, Таша окинула взглядом лес, нитку Тракта вдали, сияние огней Приграничного и освещённую дорогу к вратам. Ветер путал волосы, неся терпкий запах хвои, пряный — смолы, пьянящий — ночной свежести; тёмное небо дразнило недосягаемостью прозрачной выси.
Если бы у неё сейчас были крылья…
И вдруг отчаянно, до боли отчаянно захотелось шагнуть вперёд. Полететь, почувствовать под руками пронзительный встречный ветер, вспомнить, каково это — когда есть только этот ветер, небо и ты, стать свободной — от земли, от людей, от жестокости, от боли…
…не на короткий полёт в крылатой личине…
…всего лишь шагнуть вперёд…
— Таша!
Она вздрогнула. Обернулась.
Арон пристально смотрел на неё.
— Не поможешь собрать веток для костра? — наконец спросил дэй.
— А… да, — переборов желание оглянуться, Таша шагнула к нему. — Конечно.
Отвесная скала позади была рассечена не то большой расселиной, не то маленьким ущельем, поросшим плющом и раскидистыми кустиками можжевельника. Выискивая сухие ветки, троица обнаружили родник: он бил прямо из скалы и в эту же скалу уходил, благополучно исчезая где-то в плюще.
— Как бы эта капля камень не подточила, пока мы спать будем, — заметила Таша, умывшись и напившись вдоволь; вода была такой холодной, что зубы ныли, чуть сладковатой — или ей так показалось? — и невероятно вкусной.
— Раз до этой ночи не подточила, то сегодняшнюю точно продержится, — заверил её дэй.
Вскоре они уже запалили можжевеловый костерок. Сев напротив Арона, Таша протянула руки к огню. Дым пах чем-то пряным, тёплым и очень летним.
— Хорошо, — блаженно мурлыкнула она.
— Ваша правда, Таша-лэн, — Алексас бесшумно подсел к ней. — Идеальное место для отшельничества.
Таша не замедлила отодвинуться подальше:
— Хотите податься в отшельники?
— Увы, есть ещё столько великих дел, которые мне предстоит совершить… а вы, святой отец? — Алексас, ничуть не смутившись, облокотился спиной о ближайший валун и вальяжно вытянул ноги. — Не желаете удалиться от бренного мира? Воздвигнете себе шалаш, дабы мирская суета не мешала вашим высоким думам, а паломники со всей Долины примутся проделывать долгий путь до этой уединенной скалы, чтобы испросить у вас совета и умолить поделиться толикой высшей мудрости, которую вы, несомненно, постигли.
— Благодарю за заботу, сын мой. Но прежде чем удалиться от бренного мира, я обязан препоручить судьбу моей дочери в руки достойного, любящего и отважного рыцаря, который, судя по его высоким думам, жаждет заполучить её в жёны.
Казалось, что появившаяся на лице дэя улыбка украдена с губ поскучневшего Алексаса.
— Вы воистину заботливейший отец…
Когда юноша тоскливо отвернулся, Таша, не удержавшись, хихикнула в ладошку.
А издевательская улыбка Арону, кстати, удивительно шла.
Темнота. Липкая, непроглядная.
Шаги. Медленные, почти незаметные.
Тишина. Что-то ждёт позади, затаилось и ждёт…
…холодное прикосновение к кончикам волос.
— Тебе не убежать. Не скрыться.
Вкрадчивый голос в её голове…
— Кто ты?
— Тот, от кого ты бежишь. Но куда бы ты ни отправилась, где бы ни спряталась — я найду тебя, девочка моя.
— Я не твоя, я никогда не буду твоей!
— Моя. Хоть ты и не понимаешь этого… пока.
Дыхание, коснувшееся макушки…
— Нет!
Она оборачивается, но позади — никого и ничего. Она одна во тьме, и лишь тихий смех исчезает вдали.
Всё тише, тише…
Таша резко открыла глаза. Увидела прямо над собой звёздную шелуху, мерцающую в тёмной выси. Повернув голову, взглянула на фигуру у края скалы.
Его присутствие успокоило, как всегда.
— Опять кошмары?
Мягкий, почти шепчущий голос дэя прозвучал неожиданно ясно. Он не смотрел на неё, но знал, что она проснулась.
И знал, отчего.
Таша кивнула, помня, что нет нужды отвечать вслух.
Арон оглянулся через плечо. В звёздном свете, едва окрашивающем предметы, она не могла толком разглядеть его лица: будто сам — тень, и лишь воротничок фортэньи бледнеет во тьме…
— Иди сюда.
Она послушно поднялась на ноги. Поморщилась: всё-таки спать на плаще, постеленном прямо на жёсткий камень, не особо удобно.
Перешагнула через спящего Джеми.
…«да, и вот ещё что, сын мой. Распределите время так, чтобы Джеми был с нами от сумерек до зари. Иначе секунды, необходимые на переключение, могут стоить нам жизни»…
Последнее, что сказал Арон перед тем, как пожелать им приятных снов.
Таша опустилась рядом с дэем на камень, будто хранивший тепло жаркого летнего дня. Ночная долина расстилалась почти у них под ногами.
— Я слышал, о чём ты думала. Перед тем, как уснуть.
Таша помолчала.
Лишь пальцы её судорожно стиснули край плаща.
…почему у неё не может всегда быть крыльев? Без крыльев нет неба. Без крыльев нет ветра.
