Книга Кукольная королева, страница 52 – Евгения Сафонова

— Пересечь? Зач… а, текущая вода!

Аларет бурным ручьём стекал с гор и маренговой ленточкой пересекал долину с востока на запад, обращаясь в широченную реку по мере своего продвижения к озеру Дэланин. Собственно, именно Аларету была обязана своим названием Заречная провинция. Летом и осенью паромщики на реке неплохо зарабатывали: тракт проходил ближе к западной окраине гор, оставляя Аларет, имевший дурную привычку бурно разливаться по весне, в стороне — и для тех, кто держал путь в восточные города, путь по тракту означал порядочный крюк.

— Значит, до темноты мы должны пересечь всю Заречную?

— И найти безопасное место для ночлега.

Таша зевнула, мстительно щёлкнув зубами у самого носа Джеми. Широко улыбнувшись его перекошенному лицу, пошла к роднику, чтобы умыться.

Что ж, хорошо хоть восточные границы Заречной и Окраинной не столь далеки друг от друга, в отличие от западных…

Позавтракав снедью, прихваченной вчера из таверны, компания наполнила фляжки ключевой водой — и, не отгрызая лишних минут у драгоценного дня, отправилась в путь.

— Таша-лэн!

Та, из-за плеча Арона оглядывавшая тропку, змеящуюся среди скал, скосила глаза на соседнего всадника.

Как выяснилось, Алексаса.

— Да?

— Я ещё в первый день нашего знакомства…

— То есть вчера.

— Правда? А такое ощущение, будто вечность вас знаю.

Таша невольно вспыхнула, прекрасно поняв, к чему отсылка — и досадливо заметила, как Алексас улыбается её смущению.

— В общем, я заметил, что у вас интересный кулон.

Она машинально коснулась прозрачного камешка в золотой оправе. Зеленоватого — сейчас… а ночью, при свете огней, фиолетово-красного, с пурпурными искрами в багровой глуби.

— Корвольф, я так понимаю?

— Верно понимаете, — после секундной заминки ответила Таша.

— А это символично или?..

Таша будто вновь увидела улыбку, с которой мама вкладывала подвеску в её ладонь.

…это — корвольф. «Сердце оборотня», так этот камень прозвали. По ночам он меняет цвет… и мне тоже его подарила мама. Чтобы я всегда помнила: как бы ты ни менял обличья, главное — остаться собой.

…я рассказывала тебе про Харта Бьорка? Он был королём, и королём мудрым, но он родился в Ночь Середины Зимы и был оборотнем, и внутри его жил зверь. И как-то он уступил зверю в себе, и медведь, которым он стал, задрал его маленького сына. На Харта объявили охоту и затравили собаками, и королём стал его брат…

…это непросто, возвращаться назад из разных ипостасей. А бесконечно держать стену между собой и зверем даже мудрейшие не в силе. И поэтому никогда — слышишь? — никогда не пересекай ту грань, за которой инстинкты берут верх над разумом. Не уступай зверю в себе. Иначе он потом не уступит тебе.

…зеваешь, да? Знаю, скучно… ничего, когда-нибудь поймёшь. Дай-ка застегну… вот так. Замечательно. И под платье подходит. С днём рождения, малыш. Какая же ты у меня красавица…

— Можно и так сказать, — наконец тихо ответила Таша. — Мамин подарок.

— Мамин? — Алексас склонил голову набок. — Простите за вопрос, но где же ваша матушка?

Таша резко отвернулась:

— Её нет.

— О, — немедленно откликнулся юноша. — Простите.

Больше он не произнёс ни слова — но когда Таша в следующий раз взглянула на него, казался странно задумчивым. Впрочем, ей было не особо интересно, что за мысли роятся в голове Алексаса Сэмпера.

Наверняка ничего хорошего.

Спустившись в предгорье и ступив на тропу через лес, Принц припустил иноходью, однако конь братьев его энтузиазма не разделял: за секунды расстояние между ними увеличилось втрое. Чем усерднее Алексас пришпоривал конягу, тем медленнее мышастый рысил по тропинке.

— И за что ты послала мне сей крест, Богиня? — удручённо вопросил юноша.

— Стойте, — бросила Таша.

Дождавшись, пока дэй осадит Принца, она спрыгнула наземь. Подойдя к мерину, положила ладонь на мягкую серую морду. Поймала взгляд несчастных тёмных глаз с длинными ресницами, сосредоточилась и вспомнила…

…тьму на четырёх когтистых лапах, крадущуюся по тропе…

…красные щели глаз, оскаленную пасть…

Мерин с испуганным ржанием встал на дыбы.

— Эй, эй! — Алексас едва удержался в седле. — Что вы с ним сделали?

— Тише, — Таша в упор глядела на коня, дожидаясь, пока он успокоится. — Я ещё не закончила.

Интересно, что является воплощением безопасности для лошадей? А, была не была…

…пыльная дорога вьётся из-за горизонта, а они стоят рядом с частоколом — высоким, надёжным…

…двор, ярко озарённый светом костра, где ждут копны сена и горы овса…

Конь, замерев, неуверенно тряхнул гривой — и Таша, удовлетворённо кивнув, вернулась на своё место позади Арона:

— Думаю, это поможет.

Когда они двинулись дальше, мышастый уже не отставал. Правда, Принц не преминул вырваться на полкорпуса вперёд, выказав своё превосходство, но милостиво позволил мерину удерживаться на такой дистанции.

— Чудеса, — Алексас покосился на спутницу со скрытым уважением. — Значит, оборотни и такое умеют?

— Для нас не составляет особого труда мысленно пообщаться с животными. Как его зовут?

— Коня?

— Не вас же.

— Конюший вроде Серым звал.

— Просто Серый? Хм… может, пусть будет Серогривкой?

— Хоть королевичем загорским, — Алексас пожал плечами, — коль вашей душеньке угодно.

Впереди замаячила узкая тропка, ответвляясь куда-то в лес — и двое коней, один из которых был торжественно наречён законной наследницей престола, помчались сквозь раннюю кромку дня.

Арон позволил им передохнуть лишь у самой окраины леса, когда Таша уже разглядела между шершавыми сосновыми стволами бескрайнее поле, волнующееся травой на прохладном ветру.

— Сейчас вернусь. — Алексас, спешившись, нырнул в лесную тень.

— Только далеко не отходите, — крикнул дэй вдогонку.

Таша тоже спрыгнула наземь, плотнее кутаясь в плащ. Ветер был странно, не по-летнему холоден, а золотую монетку солнца спрятало тучевое пасмурье.

— Сколько времени?

— До темноты успеем. — Арон с лёгким шелестом прохаживался взад-вперёд по колючему хвойному ковру. Губы сжаты, глаза напряжённо всматриваются в лесную темень. — Поешь.

— Не хочется, — Таша склонила голову набок. — Что тебя тревожит?

— Перемена погоды.

— А что в ней тревожного?