Онлайн книга «Кукольная королева»
|
Удостоверившись, что одежда надёжно спрятана, белая кошка вспрыгнула на подоконник и качнула хвостом, размышляя. После перекидки всегда сосало в желудке — из-за больших затрат энергии, мама объясняла; и, поколебавшись, она всё же прыгнула на соседний карниз, чтобы, юркнув в щель приоткрытого окна, скакнуть на стол. В пустую кухню, туда, где дожидались папу ломтики копчёной говядины. Конечно, они для папы — но, наверное, он не обессудит, если она возьмёт один маленький… Дыхание она расслышала слишком поздно. Лишь за миг до того, как услышала шаги. И этого мига явно было недостаточно. Наверное, Альмон задумался о чём-то. Потому и застыл у кухонного порога: неподвижно, неслышно. Но теперь — шагнул внутрь. И на кошку, оцепеневшую с мясом в пасти, он среагировал куда быстрее, чем Таша могла ожидать. Она почти добралась до подоконника — ей не хватило того самого мига, — когда её схватили за хвост. — Моё мясо воруешь, демоново отродье? Моё мясо?! Я тебе покажу, как воровать, тварь, покажу, как по чужим кухням лазить! Невзирая на жалобный мяв, её перехватили за шкирку и поволокли на улицу. Ай, больно-то как… куда её несут? Дурацкая, дурацкая ситуация… и перекинуться она не может, никто ведь не должен знать, даже папа… Знакомые запахи вызвали всплеск воспоминаний. Старое дерево, ржавое железо, разложившаяся в сарае солома… изба ведьмы-отшельницы. Она стояла на околице Прадмунта, недалеко от их дома, давно опустевшая, но ещё крепкая; когда-то, наверное, опрятный чистенький домик с каменным колодцем. …колодцем? Нет, неужели… Она дико брыкнулась, пытаясь оцарапать руку отца, но круглая крышка уже сдвинулась в сторону. Пальцы на её загривке разжались. Она не может лететь так долго, до воды всего-то аршинов семь — но почему полёт затягивается в вечность, и эхо зеркалит кошачий крик, и темнота вокруг смыкается, и… Её окутал холод: казалось, она рухнула в жидкий лёд. Таша среагировала почти неосознанно. …раз, два… Тьма была повсюду. Тьма — и дикий холод воды, ещё не успевшей нагреться после зимы. Таша вынырнула на поверхность, жадно вдохнула, привыкая к окружающему мраку. Высоко над головой тоненьким кольцом сиял слабый свет: серое солнце, просачивавшееся в щель меж стенками и крышкой колодца. Узкая шахта была куда глубже, чем казалась, а дно — куда дальше. Таша рванулась к стене, пытаясь ухватиться за неё, но камень был склизким и гладким. Слишком склизким, слишком гладким. Если б только у неё уже пробудилась крылатая личина… но что бы птица сделала с тяжёлой крышкой? Губы уже разомкнулись, чтобы крикнуть, позвать — но крик замер на дрожащих губах. Если кто-то услышит… …если её найдут в колодце без одежды, если приведут домой, к папе… Никто не должен знать. Никто. Мама ведь говорила: даже папа не должен знать, кто они на самом деле. Даже Лив. С тихим плеском Таша барахталась в ледяной воде, широко открытыми глазами вглядываясь в недосягаемый свет. И думала, что, пожалуй, зря она решила сегодня прогуляться… *** — Вставай! — Ещё пять минут… — Ты уже третий раз так говоришь! — У меня голова болит… — А у меня нога, и что дальше? — Изверг… Таша сонно зарывалась лицом в подушки, но Джеми продолжал негодующе зудеть у неё над ухом. — Святой отец сказал, пора трогаться дальше! — Не спеши дальше, ты давно уже тронулся… — Чего?! — Джеми решительно сдёрнул одеяло на пол. — Всё, вставай! — Не могу, — Таша, ёжась, обхватила себя руками, — мне правда холодно, и руки-ноги болят… — Болят? — Как при лихорадке… — Почему? — Действительно, почему… мы же никакого виспа и в глаза не видели… Джеми озадаченно щёлкнул пальцами. Фонарик на тумбочке разогнал полумрак сияньем разноцветных стёклышек, заставив Ташу зажмуриться. — Убери, глаза режет! Джеми к просьбе не прислушался. Вместо этого схватил её за плечи, чтобы решительно повернуть к себе; и Таша неохотно, щёлочками приоткрыла сердитые глаза. И чего он так уставился?.. — Святой отец! — заорал побледневший мальчишка. Шёлковая тень на миг закрыла свет, прокрадывавшийся сквозь дверной проём. Арон шагнул ближе. Застыл, вглядываясь в её лицо. — Доброе утро, если кто забыл, — проворчала Таша. — Да что с вами такое? — Ничего особенного. — Дэй прикосновеньем притушил фонарик; голос его был спокойным. Укутав Ташу в возвращённое одеяло, коснулся прохладной ладонью её лба. — Жар… что это может быть, Джеми? Тот шумно сглотнул. Зачем-то покрутил левой ступней. Пощупал собственный лоб. — Свидетельство того, что виспа можно отнести к классу рейтов, — пробормотал он наконец. — Это нежить, не прошедшая через естественную смерть, и их кровь… — Ясно. — Голос дэя резанул кромкой льда. — Что нужно для лекарства? — Эм… вообще-то я… я его проходил, но никогда не… — Джеми. Что. Вам. Нужно? Взгляд серых глаз резанул уже не льдом, а сталью. — Я… поищу… в сундуке были какие-то порошки, — беспомощно пробормотал мальчишка. — Вот и славно, — мягко улыбнулся Арон. — А я займусь тем ларцом, что в буфете, и травами. И чай сделаю. Хорошо, Таша? Она недоумённо кивнула: — Но что со мной… — Ничего особенного. Лихорадка, однако с ней лучше не шутить. Должно быть, последствия ранения. Джеми? — Да, святой отец? — Больного человека лучше не тревожить пустыми разговорами. Вы меня поняли? Дэй говорил так тихо и так спокойно, что Таша вжалась в подушку. — Ага, — мальчишка опустил глаза. — Понял. — Очень хорошо. Сдержанно кивнув, Арон вышел из комнаты; а Таша смотрела, как Джеми за медные ручки вытягивает из-под кровати сундук. — Джеми, — слабо произнесла она, — что всё-таки… — Спи давай, — буркнул тот. Таша устало свернулась калачиком, слушая, как он перебирает бумажные пакетики с аккуратно подклеенными ярлычками. Сил выпытывать что-либо не было. Вскоре вернулся Арон, вручив ей чашку с ароматной дымкой, скользившей над светлой поверхностью травяного чая. |