— Почему нет?
— Ну, ходят ведь слухи, что укус оборотня и тебя сделает оборотнем. А между тем это такая же чепуха, как если бы укус мага делал тебя магом, и укус оборотня никак не поспособствует продлению твоей жизни. Ты либо рождаешься в Ночь Середины Зимы, пока часы двенадцать бьют, и тогда тебя… — Таша закатила глаза, — «проклинает оборотничеством Мирк», либо наследуешь дар от родителя.
— Нет, слухи про эйрдалей всё же правдивы. Просто обратить можно далеко не каждого. — Джеми утвердительно хрустнул яблоком. — Только того, кто действительно готов распрощаться со своей душой. Того, кому всё равно, какую цену придётся заплатить за жизнь. И превращение переживает от силы каждый десятый… но вот герцог, судя по всему, пережил.
Джеми присоединился к Таше не так давно: свой день в ожидании темноты он коротал в библиотеке, за чтением. Арон сразу после завтрака отправился в город по своим святым делам — а Таша, прихватив «Мифы и легенды», отправилась в пронизанный солнечным ветром сад. Облюбовав бортик бассейна, она провела там весь день в приятной книжной компании, не прервавшись даже на обед: её щедро снабдили корзинкой тех самых яблок, которые они сейчас грызли на пару с Джеми. Кроваво-алых, крепких, душистых.
Пару раз в сад заглянул Леогран. Осведомился, не нужно ли гостье чего и, учтиво откланявшись, удалился. Как-то выплыла Лавиэлль в сопровождении дворецкого, который нёс атрибуты для игры в «кольца», любимого развлечения аристократов. Следующий час они коротали за этой самой игрой, перекидываясь небольшими берёзовыми обручами с помощью деревянных шпаг; и если Лавиэлль отвлекала Ташу своими азартными криками, то дворецкий даже во время игры хранил гробовое молчание — заставив Ташу задуматься, не зря ли при взгляде на него она вчера вспомнила про упырей.
Впрочем, разыгравшуюся фантазию осекло воспоминание о том, что Арон наверняка не оставил бы без внимания эйрдальские мысли, будь таковые у дворецкого в голове. К тому же, как Таша ни принюхивалась, привкуса тлена она не чувствовала.
— Раз уж мы заговорили о расовых особенностях… — она отложила книгу на бортик. — Это правда, что магов всегда строго определённое число?
— Как посмотреть. Альвы и эйрдали, можно сказать, тоже маги. Но с тех пор, как Кристаль Чудотворная наделила Даром людей, он никогда не уходит в пустоту. Когда маг умирает, его Дар переходит к новорожденному, издавшему в тот миг первый крик.
— А бывают оборотни-маги?
— Нет. Они, как и цверги, с магией не дружат. Думаю, Дар может унаследовать только самый обычный человек… изначально. Маги ведь тоже не совсем люди. — Джеми пожал плечами. — Но их всегда ровно столько, сколько было после ухода Кристали.
Таша положила подбородок на сложенные домиком ладони. Щурясь, посмотрела на червонную монетку заходящего солнца: пытаясь поймать мысль, мелькнувшую на грани сознания и ускользнувшую.
Она хотела спросить у Джеми что-то ещё…
— Таша, я долго откладывал этот разговор, но… думаю, я всё-таки имею право знать… как твой рыцарь. — Джеми осторожно отложил свой огрызок к уже высившейся на бортике горке таких же. — Кто всё-таки на нас охотится?
Она знала, что рано или поздно этот разговор состоится.
Но всё равно досадливо дёрнула плечом.
— Мы с Ароном знаем не больше тебя.
— Не думаю. — Джеми старательно чертил ладонью круги на воде. — Зачем ты нужна этому некроманту? Это из-за твоего происхождения? Кто он?
Оттягивая ответ, Таша окинула взглядом сад. Листья липы тихо дрожали на ветру, шепча что-то скользящему мимо ветерку; тот передавал их шёпот высокой траве и ирисам, печально покачивающим лучистыми головками. Фонтан пел свою прозрачную песню, рисуя водяной пылью по воздуху, и закатные лучи играли медными отблесками в хрустале водяного купола, сотканного из тонких струй.
Ей придётся ответить.
Пусть даже у неё самой не было нужных ответов.
— Он убил мою мать и похитил сестру. — Таша сказала это ровно, без эмоций. Легонько коснулась ладонью поверхности воды у своих ног; потом провела мокрым пальцем по бортику, очертив водяным перламутром на чёрном мраморе контуры трёх лепестков. — Он и ещё двое наёмников. Это всё, что нам известно. Мы с Ароном нагнали их в трактире Заречной и выкрали Лив… но, как оказалось, её успели заколдовать. Это вы и сами знаете.
— Но зачем ему твоя сестра?
Таша вновь макнула палец в воду.
— Хороший вопрос. Я сначала решила, что им нужна королевская дочь. — Она мельком подняла взгляд. — Мне нужно было какое-то объяснение, и я уцепилась за это.
— Но ведь наследница престола именно ты! И кэны охотятся за тобой, а не за Лив!
— Согласна. Глупо. — Таша склонила голову, придирчиво оглядывая нарисованный водой ирис: он потихоньку таял, сушимый нагретым мрамором и тёплым воздухом. — Но я не знала, зачем ещё мы могли ему понадобиться… а потом Арон сказал, зачем.
— И?
Таша обрисовала цветок по едва видимым контурам. И снова, упрямо отдаляя миг исчезновения своего творения: мгновенного, зыбкого, почти призрачного.
Даже зная, что рано или поздно ей придётся уступить неизбежному и позволить ему исчезнуть.
— Что он просто… играет, — слова упали хрустальными шариками. Равнодушно, словно пустой, посторонний, ничего не значащий факт. — Что он жестокий и бессмертный, что ему скучно, и он играет. Со мной.
Какое-то время Джеми наблюдал за движениями её пальцев. Затем, мягко отодвинув её руку, накрыл ладонью недолговечные водяные линии — и, пробежавшись пальцами по застывшей на мраморе стеклянной вязи, удовлетворённо выпрямился.
— Играет, значит… что ж, вполне правдоподобная версия, — сказал он потом. — Иные некроманты так развлекались, что простым магам юмора точно не понять. Взять хотя бы Талира Чёрного и ту княжну, которая уже сто лет как мирно почила… кхм… ладно, не будем об этом. — Джеми вздохнул. — А святой отец не знает, кто он?
— Думаю, если бы знал, то сказал, — рассеянно откликнулась Таша: мгновением раньше вспомнив, что же именно ей хотелось спросить.
— И то верно. Ну, ему в любом случае виднее… насчёт скучающих бессмертных.
— Действительно, — нетерпеливо согласилась она, уже не слушая. — Джеми, ты говорил, что призраки могут занимать чужие тела, сломав разум владельца. Правильно?
Неожиданная смена темы явно заставила того растеряться.
— Правильно, но…
— А может человек сам пустить призрака в себя?
Джеми озадаченно моргнул.
— Может, но…
— И в этом случае разум владельца не ломается, поскольку он отступил добровольно, так? И когда призрак уходит, то владелец может спокойно вернуться обратно?
— Да, всё так, но…
— О, так вы ещё здесь, Таша-лэн?