Книга Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная, страница 91 – Алекс Нагорный

— Мы кого-то ждём? — спросил я садясь.

— Нет. — Односложно ответила Лерка.

— А третья чашка зачем?

Вместо ответа она пододвинула мне свою со словами:

— Подогрей, пожалуйста.

Я произнёс волшебные слова, и над чаем заклубился парок. Лерка подлила туда чаю из лишней чашки, и довольная собой сообщила:

— Холодным разбавила.

Я не нашёлся, что сказать, и просто «подогрел» свою чашку.

— Сань, а про какого негра ты всё время… — она пощёлкала пальцами. — Вспоминаешь?

Я нахмурился не понимая.

— Ну, ты всегда говоришь: «Именем…», ну, и так далее.

— А, это. — Я прикинул, с какого момента начать объяснять. — Это из книжки одной. Вот там такой персонаж — протопарторг Африкан.

— Протопарторг?

— Да. Там стебутся над парадом суверенитетов. Прикинь, там не то что республики или области, а даже простые райцентры образовали свои государства. С границами, таможнями, блокпостами и пулемётами.

— Прикольно. И чё? — с явным интересом спросила Лерка.

— Вот. И там два соседних района, один Сусловский, а другой не помню… Да пофиг! — начал я пересказ. — Короче, в одном к власти пришли православные коммунисты…

— Кто??? — перебила меня Лерка.

— Православные коммунисты. — Подтвердил я её худшие догадки. — А в другом колдуны-демократы.

Лерка прыснула.

— И у тех, которые коммунисты, были такие должности, как протопарторг и митрозамполит.

Лерка опять хохотнула.

— И вот один из главных героев — это чудотворец протопарторг Африкан. Его именем нечистую силу изгоняли.

— У них и нечистая сила была? — изумилась собеседница.

— Ну, да. Домовые, лешие и ещё… — я попытался припомнить, как там было. — О! У них там ещё… у колдунов, вот, у них там НАТОвская авиабаза располагалась.

— ЧЁ?! — Лерка вошла во вкус.

— Вот. А на ней гремлины были.

— Гремлины?!

— Да. Они контрабандный ладан курили. Им из этого… ну, сопредельного государства привозили.

— Ахренеть! А сам автор, он чё курил?

Вопрос, будучи риторическим, ответа не требовал, поэтому я его с дорогой душой и проигнорировал.

— Вот, а ещё там где-то было монументальное полотно, на котором протопартог Африкан собственноручно подбивает вражеский танк, бросив в него бутылку со святой водой.

— Танк?!

— Ну, да. У них там пьяная драка трактористов в устном народном творчестве разрослась до размеров танкового сражения.

— Афигеть! И чё?

— Ну, вот, протопарторг Африкан это оттуда.

— Да-а-а! Ржачная фигня! — резюмировала Лерка.

— Я люблю прикольные книжки. — Признался я. — Только не как тупые американские комедии, а когда такой красивый стёб. Когда автор как будто ЗА, а сам тоненько так издевается.

— Тогда Шаов бы тебе понравился.

— Думаешь?

— Ну, да. Помнишь песню про стальные флюгерхэндэ? Вот, там ещё такой фрагмент был: «Нам арийцам важно крайне, не вести себя как швайне, это должен каждый бюргер понимать!»

— Здорово! — сказал я. — Как раз про нас, про мещан.

Лерка уже успела что-то откусить, поэтому просто покивала в ответ. Я тоже решил подкрепиться дарами мадам Анжелины.

Через пару минут Лерка налила себе ещё одну чашку, и буднично так пододвинула её мне:

— Сань, подогрей.

Мне стало вдруг интересно, ведь Африкан — это же вымышленный персонаж, значит, на самом деле его именем никому ничего не прикажешь. А раз так, то само заклинание, скорее всего не причём, нужно, наверное, просто захотеть чего-нибудь… нет, не просто, а ОЧЕНЬ захотеть. Попробуем.

Я протянул руки к чашке и, напрягая изо всех сил волю, приступил к нагреванию. Долго тужиться не пришлось, секунд через пять чай задымился.

— Подожди! Это как? Ты же ничего не сказал!

— Ага! — согласился великолепный я. — А слова и не нужны! Одной только силой мысли! — изрёк я и гордо вскинул голову.

— Са-а-ань! Ну, правда! Как?

— Правда, одной силой мысли! Ну, и ещё воли. И всё!

— Сань!

— Лер, да серьёзно. Просто очень захотел и мысленно приказал чаю стать горячим.

— И всё? — не поверила она.

— Нет. — Серьёзно, так серьёзно. — Ещё я представил во всех подробностях, до какой степени он должен быть горячим. Какой он на вкус, что ли…

Лерка умолкла, может, не верит, а может, представить пытается.

Я согрел чаю и себе, но, наверное, зря, почему-то ни есть, ни пить больше не хотелось.

— А я сегодня опять во сне летала. — Поведала мне сестра.

— На северный полюс?

— Почему на полюс? — удивилась она.

— Ну, ты такая холоднющая припёрлась.

— Да, нет! — отмахнулась от меня снежная королева. — Летала я позже.

— А я подумал, это ты там так обледенела.

— Будешь обзываться, ничего больше не скажу. — Обиженно надула губки полярная лётчица.

— Ну, ладно, ладно! Расскажи, как ты летала. Как Чкалов?

— Опять ты!

— Да чево?! Тебя же в честь него назвали? — и, не дожидаясь ответа: — Лётчик он очень даже прославленный! И опять же на северный полюс летал. Вот. Видишь? Всё сходится. А тебе снова не так! Что ты за человек-то такой?!

— Не летал он на северный полюс. Он в Америку летал.

— Но ведь через северный полюс!

— Да! Но на сам полюс не летал!

— Здрасьте, приехали! А это, типа, не считается?

— Всё! Не буду рассказывать!

Лерка в конец обиделась, даже отвернулась. Я начал канючить, но панарошку:

— Ну, Лер. Ну, пожалувста! Ну, расскажи!

Молчание было мне ответом.

— Ну, Лер. Ну, товарищ Чкалов. Ну, павалуфта! Ну, расскажите, как Вы на полюс летали к пиндосам американским.

Лерка уже не сердится, даже улыбаться начала.

— Валерий Палыч…

Лерка кривится.

— Давай, ты расскажешь, как слетала, а я тебе — песню про полярных лётчиков.

— Про полярных?

— Про них.

— Ладно. — Согласилась Лерка. Вряд ли мне удалось её так сильно заинтриговать, наверное, сама очень хочет рассказать.

— Лечу я, короче, над лесом. Лес большой такой, куда ни посмотришь, везде лес.