Онлайн книга «Гостиница тринадцати повешенных»
– Здравствуйте, Гонен, – отвечал Жуан, рассеянно следя за двумя лакеями, которые поспешили – весьма неловко – исполнить распоряжения хозяина. – Уж не обокрали ли вы каких-нибудь путешественников, что вдруг обзавелись такой многочисленной прислугой? – прибавил он шепотом и шутливым тоном. – А! – с добродушным видом воскликнул Гонен. – Женщины вам уже наговорили!.. Боже мой, господин маркиз, да тут нет ничего необычного… ни такого дорогостоящего, как вам могло показаться: у меня на родине, в Бургундии, целая куча родни, все бедняки, которые, узнав, что я обзавелся гостиницей, тотчас же стали мне писать, умоляя взять их к себе. А так как дела мои идут совсем не плохо – о, в путниках здесь недостатка не бывает! – то я им и отвечал, что могут приезжать! И таким вот образом, за несколько экю в год, я сделался обладателем такой многочисленной прислуги… Хе-хе! Они все прибыли только вчера. Конечно, у меня прибавилось семь ртов – и каких ртов! – но они ведь умирали с голода… а в таком случае кто поможет, если не родня? Впрочем, я надеюсь, что они заработают свой хлеб. И потом, разве я поступил дурно, господин маркиз? – Нисколько, Гонен. Кто вам говорит об этом? – Я никогда не забывал и не забуду, что всем этим обязан вам одному, и если вы скажете, что я слишком поспешил, то я тотчас же… – Полноте! Не сходите с ума, Гонен! Не вы ли хозяин у себя в доме? С какой стати стал бы я вмешиваться в ваши дела или давать вам советы по поводу поступков, которые свидетельствуют о вашей добросердечности? Занимаясь в нескольких шагах уборкой посуды в буфете, Марселина, заметив, что разговор между ее мужем и пажом принимает благоприятный оборот, мало-помалу успокоилась. Бибиана же, напротив, становилась все задумчивее и неподвижно стояла, опершись на спинку стула молодого дворянина. По знаку хозяина оба лакея вышли из зала. – Ну, малышка, – сказал трактирщик, дотронувшись до руки своей дочери, – о чем задумалась? Что не наливаешь вина господину маркизу? Бибиана вздрогнула при этом прикосновении, словно пробудившись ото сна. – Сейчас, сейчас, папенька, – произнесла она дрожащим голосом. Жуан посмотрел на девушку. – Что с тобой? – спросил он. – Ничего! Ничего! – Да нет же! Ты была так весела! А теперь… – Я вам объясню, господин маркиз, что стало тому причиной, – поспешно воскликнул Гонен. – Прибежав объявить о вашем приезде, малышка застала меня в тот самый момент, когда я резал кур. Хе-хе! Она хуже, чем принцесса. Наша мадемуазель не выносит вида крови. – В самом деле, моя дорогая… на тебе лица нет. Вот, выпей глоток вина, это тебя успокоит. – О, благодарю, мой милый Жуан… ты слишком добр! Я уже и не думаю об этом. – Мой милый Жуан… ты слишком добр… Да ты забываешься: сколько раз, Бибиана, я предупреждал тебя, что неприлично в твоем положении так фамильярничать с господином маркизом! Это произнес Гонен, и самым строгим тоном; у Бибианы, и так уже невесело настроенной, навернулись на глаза слезы от этого выговора. Но Жуан усадил ее к себе на колени и поцеловал. – Не слушай! – сказал он. – И зачем только твой отец тебя бранит, когда я тебя не браню! Я хочу всегда быть твоим Жуаном, слышишь, моя малышка Бибиана? Всегда! Между нами, для тебя не должно быть никакого «маркиза». И, чтобы побесить этого злого отца, давай-ка лучше выпьем за наше здоровье. Хочешь? За твое здоровье, Бибиана! – За твое здоровье, Жуан! – отвечала девчушка. И мэтр Гонен, хоть и сделал вид, что возмущен слишком вольным обращением дочери, улыбнулся, равно как и его жена, при виде этих двух молодых людей – или скорее двух детей – братски чокавшихся стаканами. – А теперь, – произнес Жуан, вставая, – мне нужно возвращаться в Париж! – Уже?! – вскричала Бибиана. – Уже! – повторили господин и госпожа Гонен. – Как это – уже? – возразил паж. – Но я нахожусь здесь уже около часу… и столько же времени мне нужно, чтобы вернуться в город. А я сегодня обещал отобедать с моим кузеном, графом де Шале. – Как поживает господин ваш кузен? – спросил подобострастно Гонен. – Как всегда – превосходно! – И по-прежнему пользуется расположением его величества и его высочества? – Они в нем души не чают! – О! Это милейший… достойнейший молодой человек! А… а монсеньор кардинал… я слышал, он был нездоров в последнее время? – Нездоров… да, действительно… Но это уже прошло, славу богу!.. Ты беспокоился о здоровье его преосвященства, Гонен? – продолжал Жуан с оттенком иронии. – Беспокоился… из-за вас, господин маркиз… вы так любите кардинала! Что же до меня… Боже мой! Конечно, я солгу, если скажу, что не питаю к нему никакой неприязни… за его жестокое со мной обращение. И тем не менее вы можете быть уверены, господин маркиз, что если его преосвященство потребуют от меня какой-нибудь услуги, я без малейших раздумий… – В самом деле? Что ж, вряд ли первому министру когда-нибудь вздумается испытать ваше к нему расположение, Гонен… однако зима уже подходит к концу, и, вероятно, скоро господин де Ришелье будет часто проезжать этой дорогой, направляясь в свой замок Флери д’Аргуж! – А!.. Так эта дорога ведет в имение его преосвященства! – Ну разумеется. Следовательно, может так случиться… что, проезжая мимо этой гостиницы, его преосвященство решат остановиться здесь выпить чего-нибудь прохладительного… – В таком случае мне придется примириться с ними… Хотя бы только из признательности к вам! А! Значит, именно эта дорога ведет в замок Флери д’Аргуж! И вы полагаете, что вскоре монсеньор отправится туда? – Только не в ближайшее время. Когда придет настоящая весна. Впрочем… постойте! Я слышал в Люксембурге, будто его преосвященство отправятся во Флери на недельку в конце марта. – А! И возьмет с собой весь свой штат… – Вовсе нет! Лишь несколько гвардейцев и пажей. – Значит, и вы будете в их числе? – В зависимости от того, поручат ли мне сопровождать его. – И вам об этом объявят заранее? – Конечно! Дня за четыре. Но к чему все эти вопросы? – О!.. Если бы и меня предупредили об этом… Возможно, его преосвященству было бы приятно увидеть проездом… – Иллюминацию? Что ж, я берусь предупредить вас, мэтр Гонен!.. Можете украшать вашу гостиницу флагами и огнями, сколько вашей душе угодно! – О, господин маркиз, вы так добры и любезны! – А пока… вы не отправите одного из ваших слуг к Гратьену, сказать, что мы уезжаем. – Я схожу сам, господин маркиз… Не волнуйтесь, ваши лошади не скучают в моей конюшне… они там в большой компании. |