Онлайн книга «Лучшие враги»
— Господа, мне приятно, что вы переживаете за мою шею, но не надо. В идеале мне даже шагать не придется за вашим мэром. Я решительно дернула ручку, дверь оказалась запертой на замок. — Ой! Сейчас ключики найдем… — засуетились мои работодатели. Боуз полез в карман штанов за ключами, принялся звенеть мелочевкой. — Не напрягайтесь, — вздохнула я, вскрывая замок колдовством, и ввалилась в кабинет. Вслед мне понеслось испуганное молчание. Видимо, мужчины засмотрелись на дымок, полетевший из замочной скважины. В кабинете царил хаос. Казалось, будто предыдущей ночью почивший градоправитель тоже разбирал ящики в поисках нужных ингредиентов для сложного зелья. На полу валялись бумаги, стекла массивных книжных шкафов были побиты, а разодранные тома законов и королевских указов валялись на полу. В общем, призрак действительно развлекался и чудил. Я поставила на письменный стол бутылку, прошлась по кабинету и остановилась напротив портрета градоправителя. На изображении он был сердитым, усатым и важным. — Уважаемый господин мэр, предлагаю сделку… Из портрета вырвался клуб черного дыма, который из себя представлял «уважаемый господин», и выстрелил мне в лицо. Звонко чихнув, я помахала перед носом ладошкой и попыталась снова вступить в цивилизованные переговоры: — Господин мэр, я несколько разочарована… Степень моего разочарования привидение, конечно, оценить было неспособно и с разоренного стола отправило мне в голову шкатулку. Резная вещица летела, хлопала крышкой, как пастью, и теряла по дороге именные мэрские карточки. Пришлось взмахом руки отбросить ее к стенке. С грохотом она рассыпалась на кусочки, визитки закружились в воздухе и медленно опали на загаженный паркет. — Значит так, нечисть… — процедила я, упирая руки в бока. — Не то чтобы я не могла засунуть тебя в бутылку силой, просто проявляю уважение к существу слабее. Выбирай: вечная смерть или жизнь в тихом месте с видом на озеро Истван и с единственным собственником? Надо же, как красиво описала дедовский кабинет, что самой стало завидно и захотелось там поселиться! В общем, для меня выбор был очевиден, для бывшего мэра не совсем. Он некоторое время носился холодным сквозняком по помещению, колотил чудом сохранившиеся вещи, звенел стеклом на полу. В конечном итоге так разлетался негодяй, что задрал мне юбку до коленей. Пока подол опадал, я успела обнаружить на остром носу почти новых туфель некрасивую царапину явно местного производства. — Развею… — вкрадчиво пригрозила я и для острастки щелкнула пальцами, выстраивая непрошибаемую стену. Призрак оказался не из самых ловких и догадливых, а может, при жизни мэр страдал дальнозоркостью, но раздался ясный звук от удара. По воздуху, как по водной глади, поплыли круги. Воображение живо дорисовало, как достопочтенный градоправитель с обширными формами, густыми усами и глазами на выкате карикатурно стекает вниз. Видимо, удар подействовал на него отрезвляюще, и мэр полез в бутылку. В этот раз в прямом смысле слова: в винной таре заклубился дымок. — Вы сделали абсолютно правильный выбор, господин мэр. Согласитесь, приятно даже после смерти попортить нервы старому другу, — улыбнулась я, заткнула горлышко пробкой и немедленно поставила магическую печать, что бы господин мэр не передумал переезжать под бок к Парнасу. Нечисть бывает ужасно непостоянной. Не хотелось бы развеивать бесхозный призрак просто оттого, что он дурен и не понимает моего… в смысле, собственного счастья. С довольной улыбкой я толкнула дверь… Та оказалась надежно заперта. Магия на замок не действовала. Вернее, подействовала: закрыла его на три оборота, а потом открыла обратно потому, как только последний деби… очень неосторожный маг запрется в комнате с призраком, отрезав свободный путь к отступлению. И я понятия не имею, что за чудный человек забаррикадировал этот самый путь. Страшно заинтригованная я налегла на дверь плечом, но она поддаваться не захотела. — Смотри, призрак хочет выползти наружу! — шептались в приемной мои славные наниматели. — Святые демоны, даже проклятия на вас, чудаки, жалко, — покачала я головой. С помощью магии и бранного слова тяжелая дверь из мореного дуба эффектно, с треском и стуком, раскрылась, вмазавшись ручкой в стену. Наступило ошарашенное молчание. Из приемной на меня таращились двое опытных «ловцов на привидения», хорошенько помянувших мэра белым игристым. На полу валялась разломанная не две части священная швабра. — Вы что, дверь шваброй подперли? — тихо спросила я. — У вас там такой грохот стоял, что мы думали все… — выпалил счетовод Ходж, пожертвовавший священным оружием простив потусторонних сил. — Что все? — уточнила я. — Надо дверь замуровывать… — получив тычок от коллеги, он прикусил язык. И это не фигура речи. — Но обошлось, — широко и фальшиво улыбнулся Боуз. — И вы вышли на своих двоих, — поддакнул Ходж. — По-прежнему в туфельках на каблуках, — попытался сгладить секретарь и быстро перевел тему: — Так господин мэр уже в бутылке? Я продемонстрировала сосуд. Четкость зрения у соратников несколько пострадала под действием пузырьков в игристом. Они согнулись и приблизили носы, стараясь рассмотреть содержимое бутылки. Содержимое разозлилось: завертелось, закружилось и попыталось сорвать пробку. — Господи помоги, какой агрессивный! — охнул Боуз, отпрянув от греха подальше назад. — Так куда вы его теперь, госпожа чародейка? — В тихое и уютное место, — туманно пояснила я. — На кладбище, что ли? — Вроде того. На кладбище девичьих надежд и амбиций, — фыркнула я. — Уверена, он прекрасно там приживется. Хозяин этого кладбища без сомнений будет удивлен. — Напрасно вы надеетесь, после смерти характер мэра страшно испортился! — охнул секретарь и зачем-то принялся извиняться перед бутылкой: — Не поймите меня неправильно, господин мэр, но я чуть из-за вас не поседел! — Боуз, он вас все равно не слышит, — уверила я. — Счастье-то какое, — пробормотал он, вытащил из кармана носовой платок и промокнул взмокший лоб. — Так что, мы уже можем праздновать? — А чем вы до этого занимались? — намекнула я на почти осушенный графин с игристым вином. — Нервы лечили, госпожа темная феечка, — вздохнул счетовод и потер пальцем покрасневший глаз. — Знаете, как страшно за вас было, а успокоительную настойку выпили еще на прошлой неделе. Кстати, не хотите с нами подлечить нервическую систему? Очень душевно исцеляется. — Когда-нибудь в другой раз, — не задумываясь, отказала я собутыльникам. — В другой раз у нас не будет игристого белого за четыре монеты за бутылку, — вздохнул счетовод и на свет проверил графин, словно прикидывая, сколько снадобья от буйной неврастении еще осталось. |