Онлайн книга «Лучшие враги»
— Ах, ты мерзавка! — вскочила со второго кресла тетушка Мириам. — Да как ты посмела?! — Тихо, тетушка! — запричитала Эбигейл. — Не волнуйтесь, иначе у вас снова случится сердцебиение. Единственный человек, по-моему, у кого случилось сердцебиение был дед, потому как я никогда не видела, чтобы он с мрачной решимостью с утра пораньше пил из фляжки валерьяновую настойку. — Что я сделала? — искренне удивилась я. — Как тебе не стыдно, Энни! — вскрикнула Люси и подняла заплаканное лицо. — Ты ещё спрашиваешь, что сделала?! В первое мгновение я не знала кузину. Вчера мы не виделись, и за это время она превратилась в старушку. Не осталось ни свежести, ни юности. Лицо в морщинах, кожа сухая, от крыльев носа к уголкам губ тянулись глубокие складки. — Что с тобой произошло? — оторопела я. — Как будто не знаешь! Ты прислала мне косметическую маску. Я надела ее и вот… — Люси залилась слезами. — Но я ничего не присылала, — уверила я. — Зачем мне вредить тебе, Люсиль, это совершенно бессмысленно! — Действительно, зачем тебе ей вредить? — насмешливо фыркнула Эбигейл. — Ты ревновала ее к своему договорному жениху! — Ты тоже ее ревновала к моему договорному жениху, — огрызнулась я. — Может, ты ей подсунула эту маску? — Хорошо, в таком случае, это я приворожила ее к этому новому мэру? — насмешливо скривила губы Эбигейл, и я почувствовала, как меняюсь в лице. — Только не смей отпираться, Эннари. Нашли графин с осадком от любовного зелья. Проклятие! — Приворотное зелье здесь вообще не причем, — ответила я. — Ты ревновала ее к своему жениху. Сначала попыталась приворожить к другому мужчине, а когда не удалось, то испортила ей лицо. Скажи так? — Эбигейл, уверена, ты выбрала неправильную стезю! — развела я руками. — Тебе следует писать любовные романы, а не пытаться открыть школу. Прекрасная фантазия, даже я до такого не додумалась. Почему вы уверены, что любовь у Люси фальшивая? Неужели чародейка не может влюбиться в отставного военного? Мэр неплох. — Да как она смеет насмехаться?! — Тетка Мириам не удержалась и все-таки попыталась влепить мне пощечину. Инстинктивно я хотела перехватить руку, пальцы задымились парализующим заклятьем. Не сильным, чтобы ударило до локтя и остудило тетки пыл. Однако она не сумела добраться ни до меня, ни до моей щеки. Калеб, словно выросший из-под пола, перехватил ее руку. — Не смейте, госпожа Истван, — тихим и спокойным голосом произнес он. — Не смейте к ней прикасаться. Она скрипнула зубами. — Твоя черная ведьма испортила свою кузину. Считаешь это нормальным? — Я ничего не делала! — немедленно открестилась я. — Не присылала никаких масок. Никогда не записывалась в хорошие люди, но вредить просто так, из любви к искусству, не вижу смысла! — Господи, вы ее только послушайте! — Эннари! — проговорил дед, и на кабинет, дрожащий от крика, опустилась зловещая тишина. — Посмотри. С непроницаемым видом я подошла к столу. На салфетке лежала аккуратно выпрямленная паутинка, отдаленно напоминающая форму лица. Она срасталась с кожей и исправляла черты. Мастер вытачивал такую внешность, как хотел заказчик: пухлые губы, чистая кожа, другая форма носа. Что называется, любая магия за ваши деньги. Я прикоснулась кончиками пальцев к нежнейшему материалу. Ожив, он подался к моей руке, пытаясь прильнуть к теплой коже. Маска была пропитана темной магией. Такое проклятие с первого раза не снимешь. Похоже, придется кузине пару месяцев проходить старушкой. — Дедушка, я не святая, но Люсиль не вредила. — Благодаря тебе по замку ходит целый выводок чародеек с розовыми волосами, — вдруг выругался он. — Как мне смотреть в глаза их родителей? — Действительно? Как смотреть в глаза родителей куриц, изрезавших мне всю одежду? — зло усмехнулась я. — Ладно. — Он вздохнул и кивнул. — Иди. Ты должна проводить своего друга на вокзал, а я должен подумать, как поступить дальше. — Да что тут думать? — взвизгнула Мириам. — Ее имя позорит нашу родовую книгу. Приблудыш на всю жизнь остается приблудышем. Белая ворона по весне не скинет оперение… — Господи, Мири, достаточно поговорок, — тяжело вздохнула сохранявшая молчание Летисия, — мы все уже уловили суть. После бодрого утра оставаться в Истване Холт не захотел. Отыскал в гардеробной почти пустой саквояж и отправился на вокзал к порталу. Переход на расстояние семи королевств был только один, и его он не хотел пропустить. — Что будешь теперь делать, малышка Энн? — тихо спросил лучший друг. — Не знаю, — честно призналась я. — Все закончится победой темных сил, потому что мы были слишком заняты, чтобы портить хорошеньких кузин. — Ты правда ее приворожила к какому-то мужику? — фыркнул Холт. — Не вспоминай про приворот. Никогда в жизни я больше не возьму в руки эту гадость! — фыркнула я. Рассмеявшись, Холт обнял меня одной рукой и прижал к себе. — В следующий раз, когда решишь меня навестить, пришли записку. — Совершенно точно я этого делать не буду, — хмыкнул он мне в макушку. — Мне нравится, как от удивления у тебя вытягивается лицо. По закатанному в мрамор залу разнесся переливчатый звон колокольчика, предупреждающий, что путешественникам следовало готовиться к переходу на расстояние в семь королевств, в Деймран. — Он хорош, — вдруг произнес Холт. — Твой жених — отличный парень. Уверен, он сможет сделать тебя счастливой. Я видел, какими глазами ты смотришь на него, Энн, и готов ему уступить тебя. — Ты говоришь глупости, ведьмак, — фыркнула я. — Ты просто пока не осознала, что уже влюблена. И дело не в приворотном зелье. — Он рассказал тебе о том, что любовной лихорадке? — О да, — ухмыльнулся Холт. — Удачи, Энн. Он аккуратно сжал мой подбородок и так, как делал тысячи раз до этого, мягко чмокнул в кончик носа. — До встречи. — Холт направился к порталу, но обернулся и с нахальной улыбкой заявил: — А что до этой твоей блондинистой ведьмы. Прокляни ее, темная Истван. Ты создаешь отличные проклятия! Когда я обернулась, обнаружила Калеба. Он стоял посреди зала, опустив руки, и пристально следил за нашим прощанием. Сердце вдруг нехорошо екнуло. Я нагнала его и зачем-то объявила: — Это ничего не значит. Мы с Холтом друзья и ими останемся. — Знаю, — сухо ответил он. В карете мы ехали в гробовом молчании. Было слышно, как стучат колеса по каменным мостовым столицы, звенят лошадиные копыта. Казалось, под потолком сгустилась чернильная туча, и вот-вот начнут сверкать молнии. Калеб потирал пальцем нижнюю губу и хмурился, глядя в окно. А я почему-то вспоминала, как он не позволил Мириам ко мне прикоснуться, хотя дураку было ясно, что ее рука все равно не долетела бы до моей щеки. |