Онлайн книга «Я спас СССР. Том III»
– Какие новости? – Собрал у ребят-метеоритов фантастические рассказы, – кивает мне Коган на толстую папку, лежащую рядом с ним на скамье, – можно проводить заседание клуба. – Это хорошо. Значит, в субботу собираемся в Абабурово. – Рус, насчет Абабурово… Дядя Изя звонил, спрашивал, собираемся ли мы выкупать дачу. На сентябрь вроде договаривались, и аренда вот-вот закончится. Деньги из отложенных возьмем. Хлопаю себя по лбу. Дача! Срок аренды прошел, и нам пора определяться. Хотя о чем тут говорить? Мы с этой дачей уже сроднились, и о том, чтобы от нее отказаться, даже речи нет. – С деньгами полный порядок. Я сейчас от Федина, «Город» большим дополнительным тиражом издают. Завтра в «Советский писатель» за деньгами поеду, на дачу там должно хватить. А если маловато будет, тогда уже возьмем из отложенных. Так что звони дяде Изе, порадуй его. Лева с Димоном переглядываются, радостно хлопают меня по плечу. Да, парни! У нашего клуба есть теперь постоянная крыша над головой. Зимой туда, конечно, особенно не наездишься, но раз в месяц проводить там заседания – легко! К тому же у каждого из нас есть от нее ключи, и подозреваю, что парни активно туда своих подруг возят. – Что с партсобранием – волнуешься? – Волнуюсь, – вздыхаю я, – морально не успел к нему подготовиться. Думал, после Японии в партию буду вступать, а оно вон как вышло. – Торопятся… – глубокомысленно замечает Лева. – Торопятся… – соглашаюсь я. …Партсобрание начинается ровно в три. Небольшая аудитория гудит – народ обменивается новостями после лета. Оргвопросов за летний период накопилось много, первая часть собрания посвящена им. Потом доходит дело и до меня. СЛОВО берет Солодков. Он снова представляет меня присутствующим, снова зачитывает мои рекомендации, перечисляет все заслуги комсомольца Русина. Сокращение кандидатского стажа объясняет моей предстоящей поездкой в Японию. Негоже, мол, отпускать меня туда без партбилета в кармане. Предлагает задавать мне вопросы. Спрашивают меня в основном по внешней политике, много вопросов по Японии и Олимпиаде. Отвечаю подробно, но особо стараюсь не умничать – маловероятно, что советский студент знает в подробностях устройство политической системы островного государства или планы Олимпийского комитета на следующую пятилетку. Понятно, что это простая формальность. Потом меня погоняли по документам ХХII съезда КПСС и по материалам последней партконференции. Это все я знал назубок, экзамены-то еще свежи в памяти. Смотрю – лица у всех присутствующих довольные, мои ответы всех устроили. Ну, думаю, сейчас на этом и закончатся мои мучения. Ага… счаз! Неожиданно с места поднимается Ираида Сергеевна Краськова – старая грымза, всеми горячо ненавидимая преподавательница истории КПСС. Сухонькая старушенция с длинным острым носом и глазками-буравчиками – она и без грима могла бы сыграть старуху Шапокляк из известного мультика. Но поскольку самого мультика еще нет, студенты тут же переделали ее фамилию в Крыськову. А потом и вовсе сократили до Крысы. Интересно, что сама Ираида Сергеевна сильно недолюбливала новый учебник по истории КПСС 60-го года под редакцией убежденного антисталиниста Бориса Пономарева. Будь ее воля, мы бы продолжали изучать предмет исключительно по сталинскому учебнику «Краткий курс истории ВКП(б)». – Здесь много говорили о том, что Русин отличник, хороший комсомолец и принимает активное участие в общественной жизни университета. Все это так. Но что с моральным обликом комсомольца Русина? Все наслышаны о его… бурном романе с комсомолкой Викторией Селезневой. Что он скажет нам на это? – А я уже сделал Виктории предложение, – сообщаю я с самым безмятежным видом. – И?!. – Она думает пока. – Думает она! – возмущенно фыркает Крысь кова. И тут моя железная выдержка дает первый сбой. А вот не надо было мою Вику трогать! – А почему, собственно, Виктория не имеет права подумать? – Да потому что о ваших отношениях уже весь факультет судачит! – Каких таких отношениях?… – вкрадчиво спрашиваю я. Но старую сплетницу уже несет и моего предупреждающего взгляда, в котором полыхнула злость, она не замечает. – Понятно каких – интимных! – пренебрежительно машет она на меня рукой. – А то мы не знаем, чем вы занимаетесь. – А откуда вам знать, чем мы с ней занимаемся? – сжимаю я кулаки и резко подаюсь вперед. – Что-то я не припомню, товарищ Краськова, чтобы вы присутствовали на наших с Викой свиданиях! Или вы всех по себе судите? И по своей бурной молодости? Заславский с Солодковым пытаются остановить скандал, но мы уже схлестнулись с Крысой не на жизнь, а на смерть. – Не сметь пачкать нашу комсомольскую юность! – визжит она. – В наше время такой аморалки не было, у нас в чести были светлые, целомудренные отношения между юношами и девушками! – Да что вы говорите!.. – издевательски цежу я. – А вот у меня есть совсем другие данные. Я готовил статью на эту тему и немного покопался в архивах. Могу поделиться результатами социологического опроса студентов, проведенного в 1922 году. – Поделись. И конкретные цифры, пожалуйста, – хмурит брови Солодков, – домыслов и сплетен нам на парткоме и так хватает, – косится он на Крысу. Ну, держитесь, партийцы, вы сейчас все здесь откроете клюв от удивления! Я делаю совсем крошечный прокол в памяти, вспоминая статью, прочитанную меньше года назад. – Вот только голые факты: в 22-м году 81 % студентов и более 50 % студенток имели кратковременные половые связи. В 1923 году медики выяснили, что и в рабочей среде добрачную интимную жизнь вели 63 % юношей и 47 % девушек, не достигших 18 лет. А по данным уже 1929 года, до совершеннолетия половые отношения начинали 77 % юношей и 68 % девушек. При этом многие молодые люди имели одновременно по 2–3 интимных партнера. Причем это становилось практически нормой в среде комсомольских активистов. Я делаю многозначительную паузу и обвожу взглядом офигевшее партсобрание. У некоторых натурально отвисла челюсть от приведенных мною цифр. Вот так-то… товарищи. Это вам не личную жизнь Русина обсуждать! А теперь основополагающий вывод на десерт. – И строгие принципы целомудрия, товарищ Краськова, ваше поколение ввело уже только после того, как само оно оторвалось по полной в 20-е годы. Можете сходить в библиотеку и посмотреть фотографии с ранних комсомольских собраний, – я цитирую по памяти, – «Половой вопрос. Каждая комсомолка обязана идти ему навстречу, иначе она мещанка. Каждый комсомолец должен удовлетворять свои половые стремления. Об истории комсомола, Комиссаров-Старжевский, страница 47-я». В аудитории воцаряется тотальная тишина. – Да как ты смеешь… – первая приходит в себя Крыса. – Смею. Есть такие вещи, как социология и государственные архивы. С ними не поспоришь. И это я еще не касался известной «теории стакана воды», которую горячо исповедовало ваше поколение. Изложить? |