Онлайн книга «Передай привет небесам»
|
В помещении столовой играла музыка. Звучала старая песня Высоцкого, знакомая всем боксерам… …Удар, удар, еще удар, Еще удар, и вот Борис Буткеев, Краснодар, Проводит апперкот. Вот он зажал меня в углу, Вот я едва ушел… Вновь апперкот: я на полу, И мне нехорошо… И думал Буткеев, мне ребра круша, Что жить хорошо и жизнь хороша… Альберт Иванович повел бывшего ученика в угол, где стоял столик, накрытый на двоих. – Жанну так же кормили? – поинтересовался Метелин. – Кого, – не понял Гусев, – уборщицу бывшую? Ты что, смеешься? Просто я попросил, и нам накрыли. И потом, к тебе уже приглядываются: до кого-то уже дошло, как ты на спарринг смотришь. Головой нырки изображаешь, то одно у тебя плечо вперед идет, то другое, как будто ты весь там, на ринге. Да и ладно: все равно они там скоро все узнают. Просто зайдут в интернет и проверят по фамилии. У тебя же на профессиональном ринге пять боев, кажется? – Шесть, – уточнил Алексей, – три победы и три поражения. – Я видел каждое твое поражение. Два ты выиграл по очкам чисто, но победы отдали другим. А в третьем – вообще непонятно. Как тебя мог этот мексиканец измолотить? Да еще… – У меня была травма руки, а менеджер приказал выходить. Потому что он бабки теряет. Но я одной рукой все равно два раза Родригеса на настил уложил. Удивляюсь, что он поднимался. – У тебя ведь менеджером был скотина Ветлицкий? Алексей кивнул. – Редкая сволочь, – продолжил Гусев, – таких ребят загубил! Ведь любительский и профессиональный бокс – две большие разницы. Разные методики подготовки… Ну ты же понимаешь: тебя вообще из огня да в полымя бросили. Каждый месяц у тебя был бой, а так нельзя. – Ветлицкий за хорошие деньги и свою маму бы на ринг выставил, – пошутил Метелин. – Вот потому-то плохо кончил, – согласился Альберт Иванович, – до сих пор неизвестно, кто его застрелил и за что. Подошла официантка с подносом и поставила перед ними овощные салаты и тарелки с борщом. – И ты после поражения решил уйти? – продолжил тренер. – Мама настояла. – Жаль, – вздохнул тренер, – у меня всего двое таких было, как ты. То есть всего двое: ты и Сережка Ерохин [8]. И ведь одна судьба у вас. Он перед финалом универсиады в душевой сломал кисть, но все равно вышел на ринг. И тоже бой вел, но победу отдали американцу. Помнишь его? – С трудом. Он только КМС [9] стал, а я уже уходил от вас. – Сережка в полицию ушел. А сейчас в одном хорошем банке безопасностью руководит. Банк этот теперь наш генеральный спонсор: мы обязаны на всей форме носить логотип банка. Зато деньги неплохие за это. Ели не спеша, потом официантка забрала пустые тарелки, поставила вторые блюда и кувшин с соком. – Жаль, что ты ушел, – вздохнул Гусев, – а вообще… прости, конечно, но бокс пригодился там, где ты был? – Еще как! Начальник колонии сам большой поклонник, оборудовал залы: и тренировочный, и для выступлений. Всех осужденных боксеров к себе забирал. Их там было немало. – То есть тебе удавалось и тренироваться, и на ринг выходить? – Тренировки каждый день по восемь часов. А каждую субботу – бой! – Прости! Но я не понял, – удивился Альберт Иванович, – ты говоришь, каждую субботу? Это же невозможно. – Тем не менее. За двенадцать лет почти пятьсот пятьдесят боев провел. Точного числа не помню даже. Тренер откинулся на спинку стула и смотрел на своего бывшего ученика пристально, не веря в то, что услышал. – Соперники слабые были? – Я бы не сказал. Бериева помните? – Конечно. Когда-то был одним из наших лучших тяжеловесов. – У меня только с ним около сорока боев. – Сколько выиграл у него? – Все. Я там вообще ни разу не проиграл. Все брал нокаутом. Только у Бериева выигрывал по очкам, и то лишь в самом начале своего срока. Бериев и в самом деле был очень хорош. Он еще и вес набрал – под сто десять весил, а ростом чуть выше меня. А еще в моем весе были Гуськов, Кардиналов, Широян… – Да я помню эти фамилии. Неужели всех хороших боксеров пересажали? – Сажали не боксеров, а преступников, – напомнил Метелин. – Сколько раундов длился каждый бой? – По шесть. А когда финал абсолютного первенства зоны, то двенадцать. Но двенадцать я не бился ни разу. Альберт Иванович нагнулся над столом и шепнул: – Хочешь на ринг вернуться? Метелин кивнул. – Это несложно, – тем же шепотом продолжил Альберт Иванович. – Лицензия профессионального боксера стоит десять тысяч рублей. Документы, заявление и чек об оплате в Москву можно курьерской почтой отправить. Пара недель, и можешь договариваться… Что я говорю… Я сам договорюсь о поединках. Ты готов будешь? Алексей кивнул. – Перед каждым боем нужна будет медицинская справка. Наша врач сделает… вот, кстати, и она… Метелин обернулся и увидел пересекающую зал стройную девушку с распущенными по плечам светлыми волосами. – Хороша! – подтвердил за его спиной голос тренера. – Между прочим, сама боксом занималась, а по виду настоящая художественная гимнастка. Алексей продолжил обед, а Альберт Иванович разглядывал его. – Леша, я посмотрю, как ты работаешь. Если и в самом деле у тебя так неплохо… И если кубинец откажется, нам второй сильный спарринг-партнер кровь из носу как нужен. Может, поставят тебя… Ты как на это смотришь? – Всегда готов! – ответил Метелин. Глава шестая
Документы для получения лицензии профессионального боксера отправили через день. На качество уборки зала и помещений никто не жаловался. Не возмущались даже, когда Алексей подходил к рингу и смотрел за тренировкой. А по вечерам, когда зал пустел, он надевал перчатки и подходил к мешкам. Так прошел один вечер, другой. На третий, когда Метелин запер двери, зашел к Альберту Ивановичу, чтобы отдать ключ, тот спросил: – Сколько времени на дорогу сюда тратишь? – Час с небольшим. – Туда и обратно. Всего три получается? На маршрутке? И так каждый день? Своей машины у тебя нет? |