— Расступитесь перед преподобным Аркином-Менди. — Грозно проревел Ману-БенСур и стражники тут же расступились.
— Какое счастье приветствовать столь важного гостя на нашей скромной ярмарке. — Стелясь в поклонах, пролепетал главный смотритель ярмарки Тун-АкХан. — Нам не сообщили о вашем визите преподобный.
— Разве Менди должен отчитываться перед тобой? — Грозно посмотрел на Тун-АкХана Аркин-Менди. — Меня ведут боги, а их пути неисповедимы.
— Естественно преподобный. Простите мне мою дерзость. Но если бы мне сообщили, то я бы оставил для вас самый лучший шатер.
— Все эти мирские изящества не для Менди. Отведи нас в палатку, в которой хватит места для всей моей свиты и только.
АкХан поклонился и хлопнул в ладоши. К нему тут же подбежал простородный гном. Он глубоко поклонился, приглашая Аркина-Менди проследовать за ним. Для всех проживание в лагере было платным. Цена зависела от размера шатра, но только не для Менди. Менди никогда и ни за что не платили. Само их присутствие уже было великой честью. Проводник подвел Аркина-Менди к одному из шатров.
— Этот устроит вашу светлость?
Аркин ничего не ответил, а протянул гному руку. Тот, припав на колени, поцеловал ее. Не разгибаясь и не поворачиваясь к Менди спиной, ушел. Аркин и гномы вошли в шатер. Рабы же остались снаружи. Они присели на землю, в ожидании возвращения своего хозяина. Через пару минут из шатра высунулся Тор.
— Преподобный Менди желает совершить омовение после долгой дороги. — Крикнул он рабам и Адонай с Борой тут же подскочили и вбежали в шатер.
Внутреннее убранство шатра было простым, как и хотел Аркин. Слева в углу стоял медный таз с чистой ключевой водой. За ним был буфет, в котором лежали овощи и мясо в качестве угощения для гостей. За ним стоял бочонок сидора. В центре был длинный деревянный стол. По обе стороны от него стояли лавки. Вся стена справа была заставлена кроватями. Аркин и Ману уже сидели за столом и завтракали. Гор как раз заканчивал умываться.
— Вы, к сожалению, не можете, есть с нами за одним столом. — Буркнул, пережевывая курицу Ману. — Вон возьмете потом те тарелки с кашей, когда будите выходить.
Бора, глядя на вкуснейший завтрак Ману, сглотнула слюну, но поделать ничего не могла. Рабы должны были, есть, и спать на улице.
— Ну, и что дальше мой мальчик? — спросил у Адоная Аркин, попивая горячий травяной чай. — Как будем выбирать учеников?
— В загоне ты все увидишь дедушка. — Взяв тарелку с кашей, ответил Адонай. — Просто не забудь взять меня, когда пойдешь на ярмарку.
Аркин утвердительно кивнул и Адонай с Борой вышли из шатра. Они присели на землю возле входа и кушая смотрели на пеструю толпу гномов, снующую по палаточному лагерю. Их любопытство было безгранично. До этого они встречали только гномов клана Белой Бороды, а здесь же были практически все. И чернобородые пришедшие из Холмогор. И серобородые китобои. И рыжебородые купцы из столицы всей империи. И многие другие. Гномы, как уже говорилось, очень ценили свою пышную шерсть, растущую по всему их телу. Поэтому именно по цвету шерсти они и различали свои кланы. Но наблюдения рабов-детей прервал Ману БенСур.
— Адонай ты пойдешь с нами. Ты Бора останешься здесь с Тором.
Бора покорно кивнула, хотя такое покорство давалось ей с превеликим трудом. Адонай встал и проследовал за преподобным Менди и его стражей. Все гномы расступались, освобождая дорогу Менди. Никто не хотел вставать у него на пути и все склоняли пред ним свои головы. Войдя в загон, Аркин огляделся. По всему загону на коленях сидели люди. Они были разбиты на группы. Группы состояли из рабов одного хозяина. Гномы же, важно прогуливаясь вокруг сидящих рабов, внимательно их рассматривали. Одни выбирали только женщин, другие только крепких и здоровых мужчин. Третьи же выбирали исключительно детей. Аркину было больно смотреть, на то, как расстаются мужья со своими женами. Дочерей забирают у матерей, а сыновей у отцов. Но эту боль нужно было пережить. Когда гномы увидели в загоне Менди, то тут же остановились. Они не могли выбирать себе рабов раньше, чем свой выбор сделает Аркин-Менди. Аркин заметил, что все взгляды прикованы именно к нему и пошел в центр. Он медленно шел по загону, особо не смотря ни на рабов, ни на гномов. Дойдя до центра загона, Менди остановился. Раб Адонай тут же припал к ногам своего господина. Ману-БенСур и Гор остановились рядом и оперлись на рукояти своих молота и топора.
— Если ты слышишь меня, то иди ко мне. Если ты слышишь меня, то иди ко мне. — Шептал Адонай и его шепот разносился в головах десятков людей в загоне. — Если ты слышишь меня, то иди ко мне.
Шепот Адоная слышали только избранные. Его не слышали, ни гномы, ни остальные люди. Те же, кто слышал его, вставали и начинали оглядываться по сторонам. Они понимали, что их кто-то зовет, но кто понять не могли. Увидев в центре загона Менди, они направлялись к нему. Где-то глубоко в душе они понимали, что должны это сделать. Услышала Адоная и маленькая девочка, уже выбранная Ксаем из клана Черной бороды. Она повернулась в сторону Аркина-Менди и, не слушая приказы гвардейцев Ксая, направилась к нему. Ксай не мог потерпеть подобную дерзость рабыни и ударил ее кнутом. Девочка, закричав, упала на землю и заплакала от боли. В туже секунду в грудь Ксая врезался серебряный молот Гора. Он снес Ксая с ног и отбросил на несколько метров от девочки. Гвардейцы Ксая лишь удивленно переглянулись.
— Как смеешь ты, Ксай, бить рабыню избранную служить для Менди. — Грозно заревел Аркин-Менди и подлетел к лежащему на земле Ксаю. — Ты что не чтишь законы империи?
Гном хотел было возразить, что выбрал ее первым, но увидев занесенный над своей головой Топор Ману-БенСура, передумал спорить.
— Прости меня преподобный. — Взмолился Ксай и, припав на колени, начал целовать ноги Аркина-Менди. — Я обознался. Прости меня, пожалуйста.
— За подобную дерзость тебя стоило бы низложить до АкХана.
Услышав это, бедный Ксай запричитал еще жалостливее.
— Я пожертвую твоему храму огромные богатства, если ты простишь меня.
— Ну что ж Ксай. Тебе повезло, так как я сегодня в хорошем настроении. — Брезгливо вырвав ногу из объятий Ксая, прошептал Аркин. — Принеси подаяния к моему шатру не позднее сегодняшнего вечера и запомни навсегда мою милость.
Ксай несколько раз поклонился, ударив лбом о землю и смиренно отполз от преподобного Менди. Аркин поднял голову и посмотрел на окружающих его гномов. Те, тут же засуетились, изображая большую занятость.
— Преподобный Менди закончил отбирать рабов? — спросил у Аркина смотритель загона. — Или желает продолжить?
— Нет, я закончил. — Ответил Аркин, оглядев стоящих за ним отобранных рабов.
Смотритель поклонившись, пригласил Аркина-Менди, покинуть это гнусное и недостойное светлости Менди место. Вернувшись, Аркин сразу же вошел в шатер, даже не взглянув на ерзавшую от нетерпения по земле Бору. Ману-БенСур проследовал за ним. Гор же повел отобранных Адонаем рабов за шатер в клетку.
