Внезапно взгляд Аркина привлекли два молодых сокола парящих над деревней.
— Красивые птицы преподобный. — Проследив взгляд Аркина, сказал Уруз-АкХан. — Если прикажите, мои воины подстрелят их и сделают чучела для вашей светлости.
— Что? Чучела? Из этих прекрасных птиц? — Удивился Аркин-Менди. — Узри же АкХан силу магии Менди.
Аркин поднял руки вверх и птицы плавно спустились к земле. Они аккуратно сели на его плечи и сложили крылья. Аркин разломил кусок вареной баранины и подал мясо птицам. Соколы тут же склевали его. Сидящий рядом с Аркином гном-приказчик, протянул руку, намереваясь, погладить соколицу. Та тут же клюнула его в палец и воинственно расправила крылья. Гном взвизгнул, чем рассмешил всех вокруг и взял палец в рот, высасывая из него кровь.
— Эта магия доступна только Менди и их слугам. — Прошептал Ману и протянул вперед руку. Бора успокоившись, тут же перелетела на плечо Ману. БенСур погладил птицу по голове и дал ей кусочек вяленой говядины.
— Какая чистая и прекрасная магия. За это стоит выпить. — Подняв бокал, провозгласил тост Уруз-АкХан.
Гномы, последовав его примеру, осушили свои кружки. Аркин внимательно наблюдал за пиршеством и очень переживал за Ману и близнецов. Гномы пили часто и всегда по многу. Они любили сидор и никогда себе в нем не отказывали. Но Ману и близнецы не были гномами. К тому же они еще дети. Им всего лишь по двенадцать лет. Сидор был хмельной, Аркин чувствовал это по себе. Что же тогда творится с детьми. Захмелев, они могли нечаянно выдать свою тайну, и тогда все закончится плачевно.
— Не беспокойся дедушка. — Голос Адоная шепотом звучал в голове Аркина. — Для них это просто тыквенный сок.
Аркин посмотрел на сокола, сидящего на его правом плече, и погладил его грудку. Сокол же, как ни в чем не бывало, спрыгнул с плеча Менди на стол. Он начал важно расхаживать между тарелками, поклевывая то копченую свинину, то вареную баранину. Птица, чьих перьев коснулась рука Менди, была неприкосновенной. Никто из гномов не пытался прогнать ее, а наоборот они пододвигали к нему свои тарелки, дабы она поклевала и из них. Это было для них честью. Бора тоже слетела с плеча Ману к Адонаю и начала пировать.
— Ну, полно. — Сказал Аркин и встал. Все гномы тут же привстали в знак уважения. — Уже поздно. Вы оставайтесь, а мне пора помолиться и готовиться ко сну.
— Как изволит ваша светлость. — Поклонившись, попрощался с Аркином-Менди Уруз-АкХан.
Аркин поклонился и вышел из-за стола. Как только он скрылся за дверью дома АкХана, гномы продолжили пиршество.
— Скажи мне БенСур. Каково это служить у Менди.
— Служить у Менди? — Обгладывая очередную куриную ножку, протянул Ману. — Ну, смотри. Вот, например, ты АкХан, можешь ударить Ксая?
— Ксая? — почесывая бороду, развалился на диване Уруз. — Ну, если в кулачном бою, или на турнире. То мог бы.
— Ну, вот видишь. А Тор на ярмарке снес Ксая черной бороды с ног, метнув в него свой молот.
— Молот в Ксая?
— А пусть не дерзит преподобному Менди. — Сказал Тор, протягивая молот Урузу. — Это серебряный молот стражей Менди. Только у нас есть такие.
— Изящная работа. — Приняв молот и разглядывая его, прошептал АкХан.
— Надо было ему башку отрубить у всех на глазах. А то, что то многие в последнее время начинают дерзить преподобным Менди. Да гном нынче пошел не тот.
— Согласен с тобой Ману-БенСур. — Возвращая Тору его молот, сказал Уруз. — А что еще можешь рассказать про службу?
— Да что тут говорить. Как сыр в масле катаемся. Еда конечно и дисциплина в храме те еще. Но зато в странствиях такие вот пиры не редкость. — Ответил Ману, облизывая пальцы. — Ну а ты АкХан. Тебя как занесло в такую глушь. Сразу видно, что ты не отсюда родом.
— Да. — Раскурив сигару начал Уруз-АкХан. — Я родом из Тераноса. Там у меня живут все родственники. У меня ведь были гранитные карьеры. Рабов несколько сотен. Положение в обществе, уважение. Все было.
— А как тогда здесь оказался?
— Да из-за гордыни своей. Имел я неосторожность выиграть турнир, в финале которого я победил старшего сына верховного миссира Тераноса. Тот обиду затаил и начал пакости на меня наводить. — Почесывая свое жирное брюхо, рассказывал АкХан. — Однажды ко мне подошел один Ксай. Я его хорошо знал. С детства дружили. Он-то мне и рассказал про все. Или я покину город и соглашусь жить в деревни, или верховный миссир не успокоится, пока не низложит меня до БенСура. Ты, конечно, прости меня Ману-БенСур. Но лучше быть праворожденным АкХаном в деревне, чем низложенным БенСуром в городе.
Ману понимающе пожал плечами, и АкХан хотел было продолжить свой рассказ, но тут птицы замахали крыльями и взлетели, растворившись в ночном небе.
— Преподобный уснул. — Прошептал Ману. — И нам пора идти. Завтра опять в дорогу.
Он встал и, поклонившись, вышел из-за стола. Но остановился и посмотрел на близнецов.
— А вам что особое приглашение надо?
Те тут же вскочили со своих мест и поблагодарив за ужин, подошли к Ману.
— А куда же вы? — Удивился Уруз-АкХан. — Выбирайте для ночлега любой дом, какой хотите. Только мой не троньте, он уже занят.
— Извини Уруз-АкХан и спасибо. — Оценил шутку АкХана Ману. — Но в обозе помимо рабов, еще и подношения Ксая черной бороды. Если что-то из них пропадет, мне Аркин-Менди голову оторвет.
— Ну как знаете. Хотя места то у нас спокойные, но все же. Доброй вам ночи.
— И тебе доброй ночи АкХан.
Через несколько минут Ману с близнецами пришли на стоянку каравана. Рядом с ним сидели три гнома-надсмотрщика. Они разложили на суконной скатерке свой ужин и, попивая сидор, трапезничали.
— Бойцы, идите спать, мы покараулим. — Крикнул им Тор.
Гномы тут же поднялись и, поблагодарив его, отправились в деревню. Ночевать под открытым небом, им совсем не хотелось.
— Ну что, гномики, как попировали? — Спросила сидящая возле повозки Бора, как только надсмотрщики скрылись за загонами для скота. — Не подавились?
— Не хуже тебя сестрица попировали. — Буркнул Ману и наклонившись над скатертью, начал вытряхивать еду из-под своего кожаного доспеха. — Налетай народ. Что смог то и спер.
Гор и Тор тоже пришли не с пустыми руками, так что еды хватило на всех. Люди накинулись на нее, так как были очень голодны. Через пару минут на скатерти абсолютно ничего не осталось. Ману же прилег на траву рядом с Борой и заложил руки за голову. Тыквенный сок все же был не совсем соком, как ни старался Адонай. Хмель проник в голову Ману и тот быстро захрапел.
Утором с первыми лучами солнца на стоянку из деревни пришли Аркин-Менди и Уруз-АкХан. За ними шли гномы увешенные мешками.
— Вот преподобный Аркин-Менди прими эти подношения. — Поклонившись, попросил Уруз. — Не взыщи строго, мы гномы не богатые. Золота и серебра у нас не много. Но эта еда, вода и сидор помогут тебе и твоей свите не голодать в вашем долгом паломничестве.
