— Не плохо для шавки да?
Это было последнее, что услышала миссир. Голос Боры не доносился извне, он звучал в голове Араны. Последнее что она увидела это четырех орлов, стремительно исчезающих в небесах. Только одна мысль согревала холодную душу Араны-Ксай. Ее победил не гном, а значит, она так и умерла не побежденной.
Оставленная армия поддалась панике. Ставка на наемников не сыграла. Увидев бегство с поля боя Араны и под нажимом гвардейцев Гондора они бросились в рассыпную. Ни Гром, ни Краз, ни другие командиры не смогли совладать с армией, и та разбежалась кто куда. Арану нашел отряд гвардейцев отступающих в столицу. Они подобрали бездыханное тело своего миссира и забрали с собой в Аквамориус.
В столицу вернулась меньше половины тех, кто под фанфары шли побеждать, а потерпели сокрушительное поражение. Гром запросил у Гондора десятидневное перемирие для проведения обрядов погребения миссира. Гондор согласился. Его армия тоже сильно поредела. Многие были ранены. Нужно было время перестроить ряды и залечить раны. Он передвинул лагерь ближе к Аквамориусу и расположился на берегу Уссури. Икар вернулся к своей пехоте в дельту реки.
— Этого не достаточно. — Войдя в раж, требовал продолжения войны Адонай. — После перемирия они заключат мир. Раскольники сдадутся.
— И что ты предлагаешь? — Спросила измученная битвой с Араной Бора.
— Ману. — Позвал Адонай толстяка и когда тот зажег астральную карту, продолжил. — Вот смотрите. Икар стоит лагерем у переправы в дельте Уссури. Мы взорвем эти мосты. Перламутровые взорвали Омниус, на его глазах он поверит, что это они. Затем мы нападем на Гондора. Вот здесь.
Адонай передвинул карту на лагерь Гондор-Ксая.
— Вот здесь в арьергарде у него стоят обозы и разбит госпиталь. Гондор знает, что воины Араны умеют плавать. Он поверит, что они под прикрытием траура напали из воды. Тогда миссир откажется от мира и нападет на город.
— Ты хочешь перебить раненых?
— А тебе их, что стало жалко дедушка? — Голос Адоная не требовал возражений.
— Они же устроят в городе настоящий ад.
— Я на это надеюсь. — Это еще сильнее ослабит их и тогда все наши цели будут достигнуты.
— А я за. — Мрачный Тор даже немного улыбнулся. — Хороший план. Чур я взрывать мосты.
— Договорились. Близнецы и Бора займутся мостами, а я с Ману обозами.
Шла третья ночь перемирия. Город был наполнен траурными песнопениями. Его звуки доносились и до лагеря Гондора и до стана Икара. Внезапно громкий гул взрывов наполнил дельту Уссури. Икар выбежал из своего шатра и с замиранием в сердце наблюдал, как взрываются мосты переправы один за другим.
— Измена! — Закричал Икар-Ксай. — Раскольники прервали перемирие! По коням!
Пехоту Икар послал грузиться в лодки, а сам с кавалерией рискуя жизнью начал переправляться вплавь. В это же время предсмертные крики наполнили госпиталь Гондора. Он стоял на небольшом холме и всматривался в дельту Уссури озаренную заревом взрывов.
— Мой повелитель. — Закричал подбежавший к нему Раз-АкХан. — Госпиталь уничтожен. Обозы горят. Гром-Ксай не сдержал слово.
— Вот сволочи. — Зашипел Гондор. — Я знал, что им нельзя доверять, но как всегда ошибся.
Через час его армия была уже построена, а он разъезжал перед ней на коне.
— Нас предали! Они напали на наш госпиталь и убили раненых! Нет большего бесчестия! — Кричал Гондор, и воины вторили ему боевыми кличами. — Отомстив за наших павших братьев! Отомстим за Омниус! Вперед на Аквамориус!
Гром-Ксай и остальные вельможи находились в главном храме Менди, где над телом покойной Араны-Ксай совершал погребальную мессу сам преподобный Равон-Менди. Весь город горевал. Краз даже дозорных не расставил. Горожане не придали значения взрывам в дельте, посчитав, что так радуются смерти их миссира белобородые. Когда воины Гондора ворвались в ночной город, сопротивления им никто не оказал. Белобородые врывались в дома и убивали всех, кто оказывал им сопротивление. Тех, кто сдавался, они жестоко избивали. Гвардейцы ворвались на арену. В ней был устроен госпиталь. Они добивали раненых и не способных защищаться гномов своими молотами. Армия обезумела. Они начали поджигать дома и дворцы. Не гнушались и банальным мародёрством. Врываясь во дворцы Ксаев и АкХанов, они убивали их владельцев. Уносили все, что могли распихать по карманам, остальное разбивали, а дворец поджигали. Гондор-Ксай видел, как погибает Аквамориус, но справиться с обезумившей армией он был не в силах.
— За Омниус! — Кричали белобородые поджигая очередной дворец. — За наших братьев! Смерть раскольникам!
Как и предполагал Адонай в городе воцарился настоящий ад. Гномы сами уничтожали самый красивый город долины Уссури. Икар тоже понял, что совершил ошибку, но поделать уже ничего не мог. Горящий Аквамориус напомнил ему дымящиеся руины Омниуса. Вот так они лишились сразу всех прибрежных городов. Половина земель его клана была опустошена. Это была победа, но с привкусов горечи. Погибло множество благородных гномов, разрушены города, сожжены деревни. Слезу невольно наворачивались на глаза молодого принца. Только к утру победители успокоились. Большая часть города была сожжена. Немногие выжившие этой ночью Ксаи и Акханы города стояли на коленях на дворцовой площади. Вся площадь была полна гвардейцев Гондор-Ксая. Простые горожане из-за их спин взирали на суд верховного миссира. Телохранители Араны стояли отдельно. Они в отличие от остальных были закованы в кандалы. Если вельможи, стоя на коленях, рыдали, пытаясь вымолить прощения, то АкХаны Араны стояли с гордо поднятой головой. Они не боялись смерти, они молили о ней. Их жизнь после смерти светлейшей Араны-Ксай потеряла всякий смысл. Они не защитили свою госпожу и покрыли себя вечным позором. Гондор-Ксай восседал на террасе золотого дворца Ксаев на троне миссира города. По правую руку от него стоял Икар-Ксай.
— Простые горожане если присягнут мне и вернутся в лоно родного клана, будут прощены. — Начал суд Гондор. — Все Ксаи и АкХаны будут низложены до простородных, если хотят сохранить себе жизнь.
После этих слов многие вельможи на коленях поползли лобызать ноги верховного миссира, но были остановлены стражей.
— Телохранители Араны-Ксай будут доставлены в столицу и там казнены. — Продолжил суд Гондор. — Правая рука Араны Гром-Ксай также будет…
Икар не дал договорить отцу и наклонился над ним.
— Гром-Ксай исчез. Его нет не среди живых ни среди мертвых. Так же пропал преподобный Равон-Менди. — Прошептал Икар. — Воины видели, как в суматохе ночного кошмара три броненосца Араны вышли из гавани.
Слова Икара огорчили Гондора. Ладно, преподобный Равон-Менди. Он был великим владыкой и все что мог с ним сделать Гондор, так это выслать из долины. А вот на Гром-Ксая у него была давняя обида. Да и потеря боевых каравелл не входила в планы миссира.
— Любой, кто расскажет, куда отбыла эскадра броненосцев и Гром-Ксай будет прощен и возвышен.
