— Ману!
Молния, как и всегда, подчинилась воле великана и поразила его секиру. Ману со всей силы ударил топором о землю, и тот час поляна превратилась в топкую трясину. Тяжелые кони начали проваливаться в нее по самую холку. Ряды всадников сбились. Одни запрыгивали на других. Те, кто падал в трясину, тут же начинали тонуть. Смятение и обреченность завладели сердцами гномов. Урюк не знал что делать. Его конь почти полностью погрузился в болото. Он видел, как погибают его товарищи, и слышал, как смеётся великан. На холмы высыпали сотни лучников и принялись расстреливать копошащихся кавалеристов практически в упор. Гордость Дуртараса тяжелая панцирная кавалерия гибла. Гномы начали взбираться на головы своих скакунов и, отталкиваясь от них, взлетали к людям. Одни устремились к великану, другие, пробиваясь сквозь сотни стрел, полетели к холмам. Как только гномы достигали холмов, на них набрасывались маги. Они сбрасывали их с холмов обратно в трясину. Оборотни набрасывались на обезумевших от страха кавалеристов и загрызали до смерти. Те же, кто долетал до Ману, приземлившись, нападали на его иллюзорную армию. Молоты со свистом рассекали воздух, а люди продолжали, как ни в чем не бывало кричать и стучать мечами о щиты. Это была не обычная иллюзия. Ману не видел ее, он видел только гномов. А вот всадники из-за иллюзорных солдат не видели Ману. Великан нападал на гномов из-за их спин и с легкостью убивал их. В то время как гномы пытались поразить иллюзию, настоящие рыцари поражали гномов. Через час побоища вся тяжелая кавалерия погибла. Печать прекратила действовать, и болото вновь стало поляной. Из земли торчали головы лошадей и тела гномов. Ману спокойным шагом подошел к торчащему из земли золотому шлему и пнул его ногой. Шлем отлетел, обнажив голову погибшего Урюк-Ксая. Трясина поглотила его. Взяв за голову, Ману выдернул принца из земли. В его доспехах торчало несколько обломанных стрел. Гнома ранили лучники, поэтому он и не смог взлететь. Ману поднял вперед правую руку и развернул ее ладонью вверх. Все что поглотило болото, земля извергла обратно.
— Поймайте всех оставшихся в живых лошадей, они нам понадобятся. — Обратился Ману к своим воинам. — Соберите все оружие и доспехи гномов, со всех лошадей снимите панцири. Трофеи на повозки и в Теранос, а гномов сжечь.
Ману развернулся и, закинув тело Урюк-Ксая на плечо, побрел в город. Люди выполнили приказ, и к вечеру в город въехал обоз с трофеями. Не дожидаясь следующего дня, Ману перенес несколько повозок запряженных волами через завалы ущелья и направился к верхнему городу. Дозорные на стенах верхнего города увидели одинокую фигуру большого человека, медленно идущую по дороге. За ним ехало несколько повозок. Человек кого-то нес на плече. Он не был вооружен. С ним не было охраны. Гномы решили, что это парламентер и отправили за Громли-Ксаем. Человек неспешно подошел к высоким воротам и бросил тело мертвого гнома к своим ногам. Дозорные увидели, что гном облачен в золотые доспехи и поняли, что помощи им ждать больше не откуда. Ворота со скрипом отворились, и из них вышел Громли-Ксай.
— Ты знаешь этого гнома?
Громли наклонился над трупом и слезы потекли с его глаз.
— Да, человек. Я знал этого гнома. Это мой принц Урюк-Ксай.
— Тогда тебе знакомо и это.
Ману махнул рукой и с повозок слетели покрывала. Они обнажили окровавленные доспехи кавалеристов Дуртараса.
— Знакомо. — Прошептал Ксай и, еле сдерживая слезы, продолжил. — Как твое имя человек.
— Ману.
— Ты и есть избранник из пророчества?
— Нет. Избранник мой великий князь Адонай. Я же его брат.
— Что ты хочешь, Ману брат Адоная?
— Мы можем держать вас в осаде, пока вы не передохните с голоду. Все ваши запасы сгорели в нижнем Тераносе. Сколько вы продержитесь? День? Неделю? У меня времени много. А вот у вас его нет совсем. — Ману махнул рукой и обоз начал разворачиваться в обратную дорогу. — Завтра на рассвете я буду ждать тебя в ущелье. Там ты мне и расскажешь, почему я не должен убить вас всех.
— Я могу забрать тело принца и похоронить его.
— Я же не зверь какой-то. Конечно, забирай.
Ману сплюнул и, покачиваясь, пошел вниз. Громли приказал стражникам отнести тело Урюк-Ксая в храм Менди верхнего города. Всю ночь Громли провел на балконе своего дворца в верхнем городе. Он безмолвно взирал на огни нижнего Тераноса. Еще вчера он пировал в нем со своими Ксаями и АкХанами. Они спорили, кто убьет больше людей, а кому достанется голова избранника. А сегодня добрая половина благородных гномов заживо сгорела в огненном зелье Менди, а в городе пируют люди. Ветер доносил до его ушей радостные тосты и обрывки веселых песен. Вчерашние рабы праздновали уничтожение тяжелой кавалерии Дуртараса и гибель принца клана белой бороды. В верхнем же городе царила тишина и уныние. Гномы прощались с Урюк-Ксаем и готовились к своей незавидной участи. Человек был прав, еды в городе хватит дня на три, ну может, они протянут неделю. А затем сильные начнут убивать слабых и поедать их плоть. Громли не мог допустить такого падения нравов. У него не остается выбора, он должен согласиться на условия великана. Но жить в рабстве он тоже не собирался, как и не собирался умирать. У него было пару козырей в рукавах и завтра он предъявит их человеку. Размышления миссира прервал звон траурных колоколов. Погребальный обряд был завершен. Тело Урюк-Ксая вынесли из храма и предали огню. Завтра Громли соберет его остывший прах и отвезет отцу в Дуртарас.
Солнце всходило над верхнем городом гораздо позже, чем над нижним. А когда оно уже сияло в зените, в ущелье до сих пор царил полумрак. Таковой была магия гор. Ближе к обеду ворота города отворились, и из них выехало четыре колесницы. Громли не решился ехать к людям в одиночку, и взял с собой оставшихся в живых высших Ксаев. Спустившись в ущелье гномы, остановились у завалов. Караульные заметили их еще на подъезде и отправили гонца к Ману. Ману не спешил на встречу с Ксаем. Вчера они хорошо отметили свою победу, и сегодня у могучего, но все еще юного великана, сильно болела голова. Похмелье было тяжелым, и Ману решил понежиться в бане миссира. Он так размяк в благовонной ванне с горячей водой, что еще долго после доклада караульного не торопился из нее выходить. Пусть Ксай подождет. Так Ману покажет ему, что этот договор ему не столь интересен. А гном пусть подумает и понервничает. Только спустя два часа Ману появился на баррикадах. Он нехотя перепрыгнул их и предстал перед гномом.
— Приветствую тебя повелитель Ману.
— Что решил гном?
Ману не поздоровался, чем немного смутил гномов но, в конце концов, они сюда не любезничать приехали.
— Что нас ждет, если мы согласимся на твои условия?
— Спуститесь в город, мы наденем на вас магические ошейники и отправим в каменоломни.
— Негоже благородным гномам в карьерах работать. — Выругался один из Ксаев.
— Кто не хочет, мы заставлять не будем. Голову с плеч и никаких проблем.
— Головы порубить мы всегда успеем. — Попытался всех успокоить Громли. — Мы просим отпустить нас в Дуртарас.
