— И что я получу взамен? — Ману понял, что гном завел речь о тайнике, о котором ему рассказывал Уруз-АкХан. — Вернувшись к верховному миссиру вы пополните его армию. Зачем мне на такое соглашаться?
— В этих горах, Ману, скрыты несметные богатства. Их здесь даже больше чем в казне Дуртараса. Даже император в Гадесе не владеет и десятой частью того, чем владеем мы.
— А что мне мешает заполучить их, когда вы сдохните?
— Тайник хорошо спрятан. Только нам четверым известно его местонахождение. Без нас вам его не найти.
Ману задумался. Говоря про ошейники, он блефовал, их у него не было. Хранители не успевали их создавать. Над Омниусом все еще висела печать Тьмы. В заливе Аквамориуса дрейфовали забитые под завязку гномами суда. Все ошейники, которые были в наличие забрал с собой Адонай. Ни Ману, ни великий князь не знали, сколько гномов попадут в плен в Дуртарасе, так что решили не рисковать. Но гном поверил, что такие ошейники у него есть, а значит все идет по плану.
— Хорошо, гном. Договорились.
Ману протянул руку и Ксай пожал ее. Затем Громли вытянул левую руку и один из его спутников вложил в нее свиток.
— Эта карта приведет тебя в сокровищницу. — Громли снял с шеи золотой медальон с огромным рубином в центре. — На тайник наложено проклятие. Этот амулет снимет его.
Ману принял дары и небрежно сунул их за пазуху.
— Завалы разберут завтра к обеду. Так что в полдень можете выдвигаться.
— Ману. — Обратился к нему еще один Ксай. — У тебя в городе много раненых гномов. Позволь их забрать с собой. Я считаю, мы заплатили тебе достойную цену, что бы ты отпустил всех нас.
— Это справедливо. Забирайте и их. — Ману подошел к колеснице Громли и погладил его лошадей. — Но учти, Ксай. Если мне покажется, что вы меня хотите обмануть, я взорву все свои запасы огненного зелья Менди. От такого взрыва погибнут все.
— Я благородный гном, Ману. Я чту договор даже с человеком.
Гном дернул поводья, и колесница повезла его обратно на плато. Ману добился своего. Гномы открыли ему секрет тайника, и пока они доберутся до Дуртараса, Адонай его уже покорит.
Завалы, как и обещал Ману, разобрали к обеду, но он все же немного изменил условие договора. Советник потребовал оставить у него в заложниках всех детей, пока караван будет выходить из города. Выбора у Громли особо не было, и он согласился. Несколько телег с детьми спустились первыми. Их увели с дороги и поставили на площади города в окружении меченосцев. За ними начали спускаться и остальные. На первых повозках ехали Менди. Они везли с собой некоторые особо дорогие им книги и свитки, а так же урну с прахом Урюк-Ксая. За ними следовали АкХаны и их семьи. Гномы шли пешком, а на повозках груженных тюками собранных на скорую руку пожитков ехали гномьи. Затем шли БенСуры и простородные гномы. Замыкали караван колесницы Ксаев. Последним ехал Громли. Миссир остановился возле Ману и тот дал приказ отпустить детей. Повозки с раненными и детьми застучали деревянными колесами по брусчатке.
— Езжайте в Гремлинос, Ксай. Дуртарас уже пал. Теперь это вотчина моего князя Адоная.
Гном не ответил великану а, опустив голову, поехал догонять караван со своими горожанами.
— Проследи за ними. — Обратился Ману к разведчику. — Если поедут в Дуртарас, сообщи Адонаю.
Разведчик поклонился и, обернувшись соколом, полетел вслед каравану. Он кружил над ними до развилки. На ней гномы повернули на северный тракт ведущий прямо в Гремлинос. Они поверили Ману. По большому счету он их и не обманул. Пусть не весь, но Дуртарас уже принадлежал Адонаю. Сокол немного покружил над дорогой и вернулся в Теранос.
В это время Ману с магами уже исследовали плато верхнего города. Тайник находился прямо в горе. Вход скрывался под храмом Менди. У его западной стены начинался длинный широкий тоннель, уходящий глубоко под землю. Вход был сокрыт с глаз заклинанием Менди. Карта привела Ману к глухой стене, на ней была небольшая высеченная в камне ниша. Ману вставил в нее медальон Громли, и стена преобразилась в ворота. Гном был прав, без его помощи люди ни за что бы не нашли этот тайник. Спустившись в него, Ману остолбенел. Таких богатств он никогда не видел. Огромные пещеры были полны драгоценных камней и золотых самородков. С этим хранители смогут создать столько оберегов, тотемов и ошейников, что хватит на всех еще и останется.
После очередных побед Адонай подчинил себе почти всю долину Уссури. Ему принадлежали все крупные города гномов. Он заполучил их тайник с несметными сокровищами. Его армия освободила десятки тысяч рабов, если не сотни. Клан белой бороды находился на краю гибели, и Адонаю оставалось сделать всего один шаг, и он полностью завладеет долиной. Дальше он выплеснет войну на всю империю и исполнит, то ради чего был рожден.
5 Гибель клана Белой Бороды
Прошло две недели как величественный Дуртарас, был разделен на две части не только рекой, но двумя армиями. Они как раненые львы зализывали свои раны, готовясь к решающему сражению. В Южный город постоянно прибывали беглые рабы, сбегающие с окрестных деревень и Литероса. Они пополняли армию Адоная. Она уже превосходила воинство гномов числом, но уступала умением. Еще вчера они были рабами и только сегодня взяли в руки мечи. Но отсутствие навыков владения оружием, они с лихвой компенсировали самоотверженностью и яростью. Люди довольно быстро восстанавливали захваченный город, тем более что он не пострадал от грозы. В кузнях, лесопилках и прочих производствах работа не останавливалась ни на минуту. Каменщики восстанавливали разрушенные стены домов и в них вселялись люди. Адонай отослал детей, стариков и женщин в Аквамориус подальше от войны. Хранители успешно лечили в госпитале раненных, и они возвращались в свои полки. Ману доложил Адонаю о полной победе в Тераносе, а так же о том, что отпустил его жителей в обмен на сокровища. Адонай согласился с решением Ману, тем более что золото и самоцветы им были очень нужны. Каждый день Ману отправлял обозы с драгоценностями на острова в храмы. Так же он отгружал гранит, мрамор и камень для строительства в Аквамориус. Великан просился прибыть в Дуртарас на помощь Адонаю, но тот был не преклонен. Ману был нужен ему в Тераносе, а в столице хватало воинов и без него. Великан не столько хотел помочь победить Гондора, сколько соскучился по своей возлюбленной. Да, они с Борой каждую ночь общались в медитации, но это общение было не тем. Он не мог прикоснуться к ней, вдохнуть ее запах, почувствовать ее объятия. Но приказ есть приказ, и великан продолжил налаживать жизнь в Тераносе.
Хуже дела обстояли на северном берегу Дуртараса. Та часть города пострадали сильнее и гномы не были способны восстановить ее. Материалов в городе не хватало, а новые не поступали. Все это время не было известий от Урюк-Ксая, а отправленные к нему вестники не возвращались. Возможная гибель его второго сына окончательно подкосила Гондора. Гномы укрепляли бастионы транзитных островов и ожидали подкрепления из Гремлиноса. Гондор практически не выходил из дворца. К себе он допускал только великого владыку, но тот, так и не смог уговорить верховного миссира, обратиться за помощью к императору. Гордыня Гондора затмила его рассудок. Он жаждал мести за гибель своих сыновей. За гибель своей столицы. За гибель каждого погибшего гнома. Адонай это понимал, потому и не спешил. Он уже подготовил последний удар, который поставит мат верховному миссиру в этой шахматной партии. Но для этого он должен был дождаться, когда армия Гремлиноса выступит в столицу. И вот наступил этот день. Соколы разведчики вернулись с добрыми вестями. Гарнизон Гремлиноса наконец-то вышел из города и направился по дороге в столицу. Вечером, когда солнце уже село, Адонай тайком вывел из города половину армии. Он отправился с ней вверх по течению Уссури. Удалившись от Дуртараса достаточно далеко, что бы ни попасться на глаза дозорным разъездам гномов, он переправился на северный берег. Утром следующего дня гномы на смотровых башнях крепостной стены увидели взметнувшиеся на опушке леса флаги Гремлиноса. За ними появился и штандарт миссира. Стройные полки гномов приближались к городу, и дозорные приветствовали их, радостно размахивая руками. Они открыли ворота, и под барабанную дробь гарнизон Гремлиноса вступил в столицу. Парадным маршем они промаршировали по улицам разгромленного города. На каждом перекрестке их встречала ликующая толпа. Они забрасывали гномов цветами, а те махали им в ответ. Дойдя до площади трех дворцов, гномы построились на ней в ровные квадраты. Здесь были и гвардейцы, и жандармы, и ополченцы. Кавалерии у Гремлиноса почти не было, но для боев в городе она и не требовалась. Последними на площадь въехали колесницы Ксаев. Первым шла колесница, над которой гордо развивался штандарт миссира Гремлиноса светлейшего Грон-Ксая. Гондор вышел на балкон поприветствовать своего старого друга и соратника. Он с восхищением смотрел на его армию, марширующую на месте. От топота их ног дрожали стены дворцов. Грон-Ксай поднял руку вверх, и армия замерла, наполнив площадь тишиной и уверенностью в скорой победе над людьми.
