— Это подарок вам от моей жены, повелительница. — Гразам указал на платья. — Она не знала, какой цвет вы предпочитаете, поэтому сшила несколько.
Бора даже бокал выронила из рук от изумления. В руках девушки держали красивейшие платья. Одно было белым, отделанным тонкими кружевами и украшенное перламутровым жемчугом. Второе пышное с несколькими подъюбниками и корсетом с глубоким декольте. Оно было изумрудного цвета с золотой вышивкой. Третье было рубинового цвета с черными кружевами. Еще одно было небесно-голубым из тончайшего шелка. У Боры глаза разбежались. Она подбегала то к одному, то к другому не в силах оторвать от них взгляда.
— Я вас оставлю. Примерьте все, но я осмелюсь посоветовать вам белое. Невеста должна быть в белом. — Гразам поклонился и начал спиной выходить из покоев Боры. — Когда определитесь с платьем, займемся украшениями.
Двери закрылись. Бора тут же сбросила халат и начала примерять платья. Девушки подкатили к ней несколько серебряных зеркал в полный рост. В них Бора могла разглядеть себя со всех сторон. Гномья выкатила тележку, на которой красовались новенькие блестящие туфельки. Бора была на седьмом небе от счастья. Ее выбор остановился на струящемся шелковом платье. Оно было ослепительно белым, а жемчужины и серебряные узоры переливались, будто капли росы в лучах утреннего солнца. На шею невесте одели шикарное ожерелье с топазами и бриллиантами. Волосы уложили в прическу и покрыли длинной фатой с прозрачной вуалью. Венцом стала диадема из белого золота в виде орлицы расправившей свои могучие крылья. Орлица стала символом Боры, ее гербом.
Ману ожидал такой же сюрприз. Его доставили во дворец Адоная. Но если с Борой гномы встречались и смогли описать ее своим женам, то Ману Шпираль до этого не видел. Адонай пытался на пальцах показать ему размеры своего брата, но гном отмахивался. Мол, таких больших людей не бывает. Кода же двери зала распахнулись, и в них появилась огромная фигура советника, Шпираль зачесал затылок. Он начал бегать вокруг великана, пытаясь разглядеть того со всех сторон. Это вызвало улыбку у Ману, и он поднял гнома одной рукой.
— Ты чего это тут бегаешь?
— Отпусти меня, прошу. — Шпираль немного испугался и даже побледнел. — Я просто измеряю тебя для свадебного костюма.
— Свадебный костюм? Зачем он мне. Я итак прекрасно выгляжу.
— Успокойся, братец. — Вступился за Шпираля Адонай. — Ты обещал мне не мешать.
— Ладно. — Ману опустил гнома на пол и тот сразу же убежал. — Давайте свой костюм.
— Отдохни с дороги. Он еще не готов.
Ману проводили в его спальню. Он перекусил с дороги, попарился в бане и только к вечеру Шпираль принес ему наряд. Черные, начищенные до блеска хромовые сапоги с золотыми замками. Белые брюки с лампасами и шелковая рубаха. Серебряные наручи с искусными узорами и драгоценными камнями. Но самым главным были серебряные латы. На груди красовалась любимая Ману обоюдоострая секира в окружении двух смерчей. Когда Ману облачился в предложенное одеяние, ему на плечи пристегнули белоснежный шелковый плащ, а на голову возложили корону.
— Вот теперь ты похож на жениха.
Ману обернулся и увидел Адоная и близнецов в таких же нарядах, как и он. Великан расплылся в широкой улыбке.
— Видел бы ты, что гномы сделали с Борой, здоровяк? — Гор загадочно улыбнулся. — Завтра она будет неотразима.
— Хватит, а то все испортишь. — Оборвал его Тор. — Гразам постарался на славу. Пусть Ману теперь томится в ожидании всю ночь.
Близнецы заинтриговали Ману, но как он ни пытался, они ничего ему не рассказали.
На следующее утро Ману и Адонай вышли на площадь трех дворцов. На террасе золотого дворца Ксаев был установлен алтарь, на котором уже находился преподобный Аракс-Менди. Вся площадь была полна ликующих людей. Увидев великого князя и Ману, она взорвалась громкими криками и прославлениями. Адонай занял свое место возле близнецов, а Ману встал рядом с Араксом. Он заметно нервничал и постоянно переступал с ноги на ногу. Ожидание невесты затянулось, и Ману начал посматривать на Адоная и гномов сидящих подле него. Но все они были спокойны и, улыбаясь, подмигивали великану. Площадь наполнила барабанная дробь. За ней зазвучали фанфары. Эскорт из гвардейцев на черных скакунах в белых попонах медленным шагом приближался к площади. За ними следовала золотая карета, в которой ехала Бора. Ману развернулся к ней лицом. Карета остановилась, и дверца ее открылась. Из нее вышел отец Боры в яркой, богато украшенной тунике. Бросив взгляд на своего будущего зятя, он обернулся к карете и протянул руку дочери, помогая ей выйти. Когда Бора появилась, у Ману отвисла челюсть. Она сияла в лучах восходящего солнца. Она не шла, она плыла по красной ковровой дорожке. Девочки осыпали ее лепестками роз, а толпа на площади ахала, восхищаясь ее красотой. Отец подвел Бору к алтарю и, пожав руку Ману, спустился к Адонаю. Жених и невеста взялись за руки и неотрывно смотрели в глаза друг другу. Не было в Реальном Мире более счастливых людей, чем они. Аракс начал церемонию.
— Уважаемые гости. Великий князь. Родители жениха и невесты. Позвольте мне поприветствовать вас. Мы собрались здесь в столице свободного мира для празднования свадьбы этих прекрасных молодых людей.
Аракс-Менди говорил спокойно, но торжественно. На площади наступила тишина, и его бархатный голос эхом разносился по всему городу.
— Ты, Ману, повелитель стихий и избранный советник нашего князя. Согласен ли ты, взять в жены Бору. Грозную орлицу, царицу Бораноиса-на-Уссури.
— Да. — Сухо ответил Ману. Ему не терпелось сорвать с лица Боры вуаль и поцеловать.
— Ты, Бора, грозная орлица и царица Бораноиса. Согласна ли ты стать женой великана Ману повелителя стихий.
— Да. — Голос Боры как всегда был нежен и добр. — Конечно, я согласна.
— Тогда правом данным мне великим князем Адонаем я объявляю вас мужем и женой. — Аракс протянул им подушечку обтянутую изумрудным бархатом, на которой лежали обручальные кольца. Ману, можешь поцеловать свою жену.
Наконец-то мучительное ожидание закончилось, и Ману, аккуратно убрав вуаль, наклонился к Боре. Та даже встала на цыпочки, но все равно не дотягивалась до губ своего возлюбленного. Недолго думая, великан подхватил Бору на руки и их губы слились в поцелуе. Гром оваций и радостных возгласов наполнили площадь. В небо взметнулись фейерверки, и оркестр заиграл свадебный марш. Молодожены спустились по ступенькам террасы и, осыпаемые цветами, проследовали к карете. Торжественная часть закончилась, и город погрузился в шумное пиршество. Гразам и Шпираль позаботились об этом. На всех площадях были расставлены столы. На каждой из них играл свой оркестр. Карета с молодоженами сделала круг почета по бульварам Адонаиса. Ее крыша опустилась, и счастливые люди приветствовали своих царей, а те отвечали им взаимностью. Прокатившись по всему городу, они вернулись к дворцу Ксаев. В главном зале был дан бал в честь свадьбы. Здесь находились самые близкие друзья и Боры и Ману. Их родители, хранители, ученики, их боевые соратники. Весь день и всю ночь город не утихал. Люди пели и танцевали. Они ликовали. Вино, сидор и медовуха текли ручьями. Яства и закуски не заканчивались, и столы всегда были полны ими. Даже когда солнце взошло над перевалами Уссури, озарив своими лучами Адонаис, никто не расходился. Люди забыли про войну, про боль и страх. Они наслаждались праздником и веселились. Этого и добивался Адонай. Ему и самому нужна была пауза и передышка. Бора и Ману покинули гостей, когда полностью расцвело, но сюрпризы для них на этом не закончились. В порту Бораноиса их ожидала шикарная прогулочная яхта, которая увезла их в свадебное путешествие. На следующий день праздник не закончился. Самые стойкие продолжали кутить пока не падали с ног от усталости и хмеля. Проснувшись и отдохнув, люди возвращались, и праздник начинался с еще большим размахом. Время будто замерло, стараясь не мешать этой свадьбе. Даже империя не осмелилась напасть на свободных людей. Праздник удался. Даже обычно мрачный и угрюмый Тор веселился и смеялся так, что его иногда даже путали с братом. Это еще больше заводило его. Все люди предались празднованию без остатка. Праздник был не только в Адонаисе. Люди пировали на пирах в честь этой свадьбы во всех городах и деревнях долины. И на перевалах Уссури, и в каменоломнях Тераноса, и на побережье в рыбацких деревнях. Везде звучали тосты за здоровье молодых. Вся долина праздновала эту свадьбу, и она вошла в историю, став одним из самых почитаемых праздников свободных людей.
