— Тор!
Последний раз Адонай слышал голос своего брата. Для печати имени он использовал свои силы до последней капли без остатка. Молния поразила молот, и тот со свистом понесся вниз. Врезавшись в бастион, он наполнил перевалы оглушительным взрывом. Тысячи гномов были выброшены из крепости взрывной волной. Вслед за ней задрожали горы. Печать имени Тора вызвала мощнейшее землетрясение. От бастиона Ману огромные трещины устремились по всем дорогам и в долину, и по внешним склонам. Гномы сотнями проваливались в трещины и расщелины. Они же преградили путь, подкреплениям, полностью уничтожив перевал. Землетрясение вызвало еще и снежную лавину. Сошедшая с гор северных Ассури она поглотила перевал Боры, и всех кто был на нем. Лавина, полностью скрыв бастион на вершине перевала, разделилась на две части и смертельным потоком снега и камней потекла по дорогам. Тор перед своей смертью полностью уничтожил два северных перевала. Это была достойная смерть. Адонай поклялся отомстить гномам за его гибель. Но время мести пока не пришло. Сейчас он должен был, во что бы то ни стало защитить два южных перевала и не пустить на них имперцев.
Тилор еще до землетрясения закрепился на холмах за перевалами Уссури. Он полностью уничтожил артиллерию людей. К сожалению для него, сами артиллеристы уже успели покинуть позиции. Он видел, как они бегут в Гремлинос над которым уже раздавался тревожный звон колоколов. Люди готовились к осаде и начали строить баррикады. Принц не хотел позволить им создать из торгового города крепость и отправил свои легионы в долину. Ему не терпелось поднять над Гремлиносом флаг империи. Землетрясение не задело его ставку и гномов в долине, но оно полностью уничтожило северные дороги, погребя под лавиною множество достойных воинов армии гномов. Это сильно опечалило молодого принца, но марширующие полки имперских легионов по долине Уссури воодушевили его. Спустившись с перевалов, Ксаи командиры легионов построили свои полки в боевые порядки и поспешили штурмовать Гремлинос. Но именно этого и ожидал Ману. Скрывший свою тяжелую панцирную кавалерию в лесу, он дождался, когда гномы достаточно удалятся от перевалов. И когда это случилось с криком и улюлюканьем всадники понеслись на пеших имперцев. Лошади закованные в броню, достались Ману после победы над Икар-Ксаем, и он подготовил для них умелых наездников. Опустив длинные копья, кавалеристы смяли правый фланг гномов и обратили их в бегство. Ману не стал втягиваться в ближний бой а, отступив, развернулся и понесся в новую атаку. От второго удара тяжелой кавалерии гномы дрогнули окончательно. Поддавшись панике, они бросились бежать к спасительным перевалам. Тогда Ману еще не знал про гибель Тора и сохранял трезвость мысли. Он не стал преследовать их, а отступил к Гремлиносу. День клонился к закату, и Гектор приказал трубить отбой. На сегодня битва была окончена и окончилась она победой гномов.
На вершинах перевалов людей и гномов разделяло не более метра. Они стояли, прикрывшись щитами и ощетинившись копьями, так близко друг к другу, как еще никогда до этого. Наконечники копий людей соприкасались с наконечниками копий гномов. Так они и простояли всю ночь, не сомкнув глаз. Ниже на холмах Тилор обустраивал редуты, готовясь к нападению защитников Гремлиноса. Гектор поднимал по единственной принадлежащей гномам дороге на перевалы снаряжение и провиант для армии Тилора. По двум южным дорогам к перевалам Адоная поднималось подкрепление, приведенное в Гремлинос Гором. Он прибыл из Адонаиса уже вечером, когда битва закончилась. Рыцари и воины отправились к Адонаю, а Гора вызвал к себе Ману. Он ожидал его на площади города у дверей дворца Ксаев. Вокруг площади стояли спешившиеся гвардейцы-кавалеристы. Сам Ману был мрачнее тучи. Он молча стоял, опустив голову. Великан не мог выдавить из себя ни слова. Гор медленно подходил к Ману, даже не догадываясь, что произошло на перевалах но, увидев его лицо, впал в ярость. Он все понял без слов. На лице Ману были слезы, его руки дрожали, и он не смел, смотреть в глаза Гору. Советник понял, что его брат близнец погиб. Ярость затмила рассудок молодого воина. Он был готов броситься на гномов в одиночку, но Ману ожидал этого. Он схватил Гора и, зажав в замок, оторвал от земли. Гор бился в истерике, пытаясь вырваться, но Ману не отпускал его. Близнец посылал на Ману бранные проклятья и оскорбления. Он обрушивал на него сотни ударов, но великан держался. Держался из последних сил и не отпускал Гора. Он давал ему возможность выплеснуть весь свой гнев. Удары Гора разбили лицо Ману в кровь, но здоровяк, стиснув зубы, терпел. В конце концов, Гор начал выдыхаться. Его удары становились все слабее и слабее. Теперь он просто шлепал Ману по голове. Гнев и ярость уступили место отчаянию, и Гор, положив свою голову на голову Ману, заплакал. Так они и стояли в окружении гвардейцев. Два брата. Два друга. Ману держал Гора, а тот рыдал, лежа на его голове. Слезы Гора стекали по голове Ману и очищали его окровавленное лицо. Рыдающий Гор гладил Ману по голове и просил прощения, но оно не требовалось. Поняв, что Гор успокоился, великан поставил его на землю, а сам встал перед ним на колени. Так они стали одного роста. Обнявшись, они продолжали рыдать, оплакивая своего мрачного брата.
— Ей уже сказали? — прошептал Гор, захлебываясь слезами.
Ману не смог ответить ему и просто покачал головой.
— Не говорите. Я сам.
Гор попытался отстраниться от Ману, но тот не пустил его.
— Я спокоен. Отпусти.
Ману разжал руки, и Гор медленно пошел прочь от дворца. При выходе с площади путь ему преградили гвардейцы. Они сомкнули ряды, подчиняясь приказу своего командира. Гор мог бы без труда раскидать их и освободить себе путь, но сдержался.
— Отзови их. Я просто хочу побыть один. Я не совершу глупостей. — Гор обернулся к Ману и тот кивнул гвардейцам отойти. — И еще. Спасибо тебе Ману. Большое спасибо.
Гор повернулся и, похлопав гвардейца по плечу, скрылся в ночной мгле. Ману спас его и теперь он хочет погоревать в одиночестве, что бы набраться сил и завтра обрушить всю свою ярость на имперских гномов. Но это будет завтра, а пока он молча сидел и смотрел на полную луну. Луну, которую так любил его мрачный брат. Свет луны нравился Тору больше, чем свет солнца. Он считал его красивейшим. Своим гербом Тор выбрал именно полную луну и всегда носил черный плащ. Символ черного ночного неба. Теперь Гор остался один. Блеск его озорных глаз, который предательски выдавал его, погас. Он стал точной копией своего брата, мрачной и угрюмой.
***
Тревожной эта ночь была не только на перевалах Уссури, но и в забытых богами, людьми и гномами мрачных глубинах северных гор Ассури. Люди, отбиваясь от атак гномов, спустились в подвалы бастиона Ману. В них был организован импровизированный госпиталь. Всех раненных, кого не могли отправить в долину, сносили сюда. Землетрясение, вызванное Тором, обрушило кладку стены одного из подвалов. Это была более поздняя кладка, построенная не богами, а людьми, или гномами. Она в отличие от бастиона не выдержала удара и открыла Оводу спасительный проход. Он быстро сориентировался и отдал приказ покинуть подвалы. Он завалил ее камнями после того как последние воины, отбившись от гномов, вошли в шахту. От всего гарнизона защищавшего бастион осталось около двухсот человек. Половина были ранены. Освещая себе путь магическими светильниками, они медленно брели по темным лабиринтам. Иногда Овод ловил себя на мысли, что здесь они уже проходили и тогда люди начали помечать тоннели крестами. После нескольких часов блужданий Овод дал команду остановиться на привал. Люди рухнули на пол пещеры как подкошенные. Все они были сильно измотаны боем. У них не было ни воды, ни еды. Воздух в пещерах был спертым, дышать было трудно даже крепко стоящим на ногах рыцарям. А что тогда говорить о раненных и лучницах. Люди несли на носилках, собранных на быструю руку из копий и щитов, своих товарищей. Те, кто мог, шли самостоятельно. Овод присел у дальней стены грота и облокотился на холодную стену. Он не знал, куда им идти и если вообще выход из этих тоннелей. Гномы их не преследовали, и это была наверно единственная хорошая новость. Они спаслись из бастиона, но выживут ли в этих пещерах? Этого он не знал.
