Уран замолчал, и зал приемов погрузился в абсолютную тишину. Рамос, потирая подбородок, пытался усвоить все услышанное, а Лукас просто пил и безучастно взирал в ночное небо через окно.
— Значит, ты не знаешь, где живут ОкРосс.
— Я нет, но в храме города есть древние свитки. На них наложена печать верховного миссира, то есть моя. Даже великий владыка Менди не имеет права читать их. Они запечатаны этим орденом. — Уран достал из за пазухи золотой медальон. — Среди этих свитков есть карта. Ее составили члены экспедиции, которую из пустыни вывели ОкРосс. Если кто-то и знает, где живут ОкРосс, то только те карты.
— Далеко храм отсюда?
— Через два квартала, повелитель…
— Принц. — Оборвал Урана проводник. — Из этих покоев есть тайных ход ведущий в него.
— Да есть. И я если позволите, проведу вас.
Рамос до сих пор не знал, можно ли доверять старому краснобородому гному, но выбора у него особо не было, и он согласился. Уран подвел их к своей кровати и махнул над ней рукой. Кровать воспарила, и под ней открылся проход в подземелье. Через несколько минут Рамос уже находился в подземелье городского храма Менди. Он хотел начать подниматься в сам храм, но Уран остановил его. Приложив палец ко рту, он поманил принца за собой. Подойдя к сырой кирпичной стене, верховный миссир достал медальон и нашептал в него заклинание. Медальон сверкнул красным рубином и стена, задрожав, отъехала. Перед принцем открылся тайный зал библиотеки Менди.
— После вас, мой повелитель. — Уран протянул руку и преклонился. — Свитки находятся здесь.
Войдя в зал, Уран сразу же направился к нужному стеллажу. На нем покрытые вековой пылью покоились древние пергаменты. Верховный миссир щелкнул пальцами и в его руку прилетел небольшой обшитый кожей блокнот. Он сдул с него пыль и передал Рамосу. Затем Уран сорвал с шеи медальон и так же отдал его принцу.
— Приложи его к печати моего клана и книга откроется.
Рамос сделал, как сказал старый гном, и дневник действительно открылся. В нем было описание маршрута экспедиции и зарисовки карт пустыни.
— Это что, города?
— Да, повелитель. Я тоже, когда увидел их впервые, очень удивился. Все гномы знают, что в пустыне невозможно построить даже хижину. Но судя по всему, эти города действительно существуют и именно в них живут гномы ОкРосс и их ящеры. — Уран смиренно сложил руки перед собой и склонил голову перед принцем. — Прошу тебя, не убивай меня. Я рассказал тебе все, что знаю. Клянусь тебе в верности и в том, что твой поход останется тайной. Я знаю, что ты не доверяешь мне. Убив меня, или забрав с собой, ты вызовешь подозрения людей. Молю тебя, сохрани мне жизнь.
Уран пал на колени перед принцем и, рыдая, начал лобызать его ноги.
— Я не выдам тебя. Никто из людей не узнает о твоем визите. Молю тебя, светлейший Рамос-Ксай.
Рамос протянул руку и возложил ее на голову рыдающего гнома. Он закрыл глаза и доверился своим чувствам. Они говорили, что тот не лжет и принц согласился с ними.
— Твоя клятва принята, Уран-Ксай. Но если ты предашь меня, твоя смерть будет ужасной.
Рамос одернул ногу и, оставив рыдающего гнома на полу тайного зала, удалился.
Отряд Рамоса покинул город тем же путем, как проник в него. Вернувшись в лагерь, все легли спать. Все кроме Рамоса. Принц провел остаток ночи, листая дневник древнего краснобородого Менди. Большая часть того, что в нем было написано, не интересовала Рамоса. Это были исследования песка и прочая научная чушь. Принца интересовали города. Их на карте было три. Все они располагались на небольшом расстоянии друг от друга. Рамос не мог поверить в то, что их построили ОкРосс. Неужели знания этой династии были настолько обширны, что они смогли сделать это. Города в пустыни пытались строить и люди и гномы, но и те и другие всегда терпели фиаско. Но вскоре Рамос узнает и эту тайну. Так как в пустыне нет ориентиров, карта была составлена по звездному небу. Рамос не понимал ее, но знал, что Лукас обязательно в ней разберется. Он был китобоем, а они в океане тоже ориентируются по звездам. Закрыв дневник, Рамос еще раз поразился прозорливости своего отца. Он был мудрейшим из всех живущих гномов. Каким-то ведомым только ему наитием, он предвидел необходимость наличия в отряде Лукас-Ксая и не ошибся. Так за размышлениями о величие своего отца Рамос и уснул. Но как только он закрыл глаза, в его кармане завибрировало зеркальце.
— От тебя давно не было вестей, сын мой. — Прохрипел Ахтамар. — Почему ты не докладываешь мне о своих странствиях.
— Прости меня, отец. — Рамос привстал и виновато поклонился. — Я только что вернулся из Дезероса. Ксаи красного города действительно знали ОкРосс. Но они перестали с ними общаться уже очень давно. Уран отдал мне старые карты. Я думаю по ним, мы найдем, где живут драконы.
— Это просто превосходно. — Ахтамар даже улыбнулся. — Я попробую выиграть для тебя время и соглашусь на обмен с Адонаем. Пока мы будем собирать рабов, и обменивать их на пленных гномов, пройдут месяцы. В это время будет объявлено перемирие. Когда оно завершится, я хочу видеть драконов у стен Гадеса.
— Слушаюсь, повелитель.
Рамос поклонился и Ахтамар потушил зеркало.
— Зар. Приведи ко мне посла.
Через час в большой зеркальный зал Зар-Ксай, в сопровождении охраны, ввел Нифина.
— Передай своему повелителю, что империя готова вернуть себе своих сыновей. — Грозно смотря в лицо человеку, говорил Ахтамар. — Но всех рабов я не могу отдать. За жизнь своего сына и всех остальных я отдам рабов пустошей. Прочие же продолжат трудиться во благо империи.
Человек слушал императора очень внимательно. Его скулы сводило от злости, и он ценой неимоверных усилий успокаивал себя.
— Отправляйся к Адонаю и передай ему мой ответ. Гвардейцы сопроводят тебя до границы.
— Это лишнее, император.
Нифин закрыл глаза и прикоснулся к печати на своей груди. Он погрузился в транс и некоторое время как бы отсутствовал в зале. Гномы удивленно смотрели на его застывшее тело. Через несколько минут рыцарь открыл глаза.
— Великий князь всех людей Адонай принимает твои условия, Ахтамар-Ксай. Обмен состоится в окрестностях Холмогор. Гимли будет освобожден, как только последний раб пересечет границу наших владений.
— Да будет так. — Прошипел Ахтамар и приказал увести посла.
Как и предполагал Ахтамар, на время обмена в войне установилось негласное перемирие. Гномы всячески затягивали сбор рабов, давая тем самым Рамосу так нужное ему время.
***
Весь следующий день после возвращения из Дезероса отряд Рамоса готовился к походу. Так как карта была составлена по звездам, идти они могли только ночью. Весь день Лукас изучал полученную от Рамоса карту и как только на небе засияли звезды, повел отряд в пустыню. Южные созвездия отличались от северных к которым привык ледяной гном и поэтому он по началу путался в них. Но уже через две ночи Лукас полностью в них разобрался. Хоть они и шли точно по звездам, их путь оказался слишком долгим. У них заканчивалась еда и вода. С едой еще кое-как справлялись, охотясь на пустынных ящеров, а вот с водой было совсем худо. Магия в пустыни почему-то отказывала гномам. Ни Рамос, ни Лукас не могли наколдовать воду или еду. Даже зеркальце отказывалось вызывать императора. Гномы убивали ящериц, и пили их кровь. Они гонялись за перекати-поле и, разломав их, высасывали их сырую сердцевину. С каждой ночью они удалялись в пустыню все дальше и дальше. Становилось все жарче, и даже ночью песок пылал сильным жаром. Вскоре гномы перестали встречать ящериц. Они вошли в мертвые пески. В пески, в которых не было ничего. Лишь перекати-поле, которые приносили сюда ветра. Изнеможённые они начали убивать верблюдов. Гномы высасывали их кровь всю до капли, но жажда не унималась. Рамос начал замечать недовольные взгляды гвардейцев. Назревал бунт. И вот после очередного ночного перехода, когда звезды на небе потускнели, и отряд остановился на привал к Рамосу и Лукасу подошли их спутники.
