— Тогда ты не оставляешь мне выбора.
Ри залез рукой в нагрудный карман своего камзола и вынул из него свиток. Он развернул его. Свиток был пуст. Первый герцог поднял его к глазам и приготовился начитывать в него свой указ.
— Ты не посмеешь. — Зашипела Ата. — Если ты это сделаешь, я никогда не прощу тебя.
Но Ри уже принял решение. Он устал от оскорблений и пренебрежения Аты. Его терпение лопнуло и он, пожав плечами, начал читать.
— Я, Ри из дома Агни, первый герцог всех индиго повелеваю. Все кто отправится в поход на Реальный Мир, будет освобожден от всех долгов и залогов. Как от казенных, так и частных. Такова моя воля.
Ри закончил читать. Под словами проявилась печать первого герцога. Буквы сверкнули на прощание и исчезли.
— Будь ты проклят, Ри. Я не прощу тебя никогда. Ты разорил меня.
Ата еще долго осыпала Ри проклятиями и ругательствами, но тот ее уже не слушал. С ехидной и весьма довольной улыбкой, он спускался по лестнице к своим телохранителям. Все влияние Аты улетучилось в то мгновенье, когда свиток разнес волю Ри по всем пределам островов индиго. Теперь любой должник Аты мог прикрыться этим указом и отказаться от выплаты долга. Когда Ри уже спустился на первый этаж, свиток в его кармане задрожал. Ри развернул его. «Большое спасибо, повелитель. Такого не ожидал даже я. Ты истинный повелитель всех индиго. Твой смиренный слуга, лорд Ксеркс из дома Кшаса.» — гласили надписи в свитке. Если даже Ксеркс согласился с его указом, то уже никто не осмелится противиться ему. Ри громко рассмеялся. Отныне каждый должник Аты является его должником, а значит, он соберет нужную для вторжения армию.
Из замка дома Аксара Ри отправился прямиком в Свободный город. Теперь ему предстояла не менее трудная и рутинная работа по организации похода. У Ри оставалось полгода на отплытие. Через полгода свет небесных светил сольется в один и у индиго появится новый первый герцог. Тогда либо поход и вовсе отменят, если им станет кто-нибудь из братства Индры. Либо на войну индиго поведет другой первый герцог и тогда мечты о правлении Реальным Миром будут для Ри утрачены раз и навсегда.
Через три дня корабль Ри причалил к пристани первого герцога в Свободном городе. Еще на подходе Ри увидел множество кораблей стоявших на рейде вокруг острова Сердце Тота. В порт постоянно входили новые корабли. На них поднималась команда, в трюмы набивали провизию и оружие. Как только один корабль покидал порт, его место занимал другой. Эта картина не могла не радовать взор первого герцога. С корабля Ри сошел верхом и сразу же направился в свой дворец. Но за портом его остановили опричники.
— Дальше нельзя.
— Что?! — Заорал начальник телохранителей. — Ты что, не видишь, с кем разговариваешь?
— Вижу. — Спокойно, невзирая на гнев командира, ответил опричник. — Я вижу, что передо мной первый герцог. Но я служу наместнику Свободного города, а он строго настрого запретил въезжать в город верхом.
Командир уже замахнулся плетью, но Ри остановил его.
— Говори, опричник.
— Повелитель. Улицы города переполнены. Проехать верхом не получится.
Ри согласно кивнул и спешился. Только теперь опричники пропустили его и его телохранителей. Город действительно кишел индиго. Все дома и дворцы были переполнены. Те, что победнее жили прямо на мощенных камнем улицах. В руках у многих индиго кроме вязанки сушеной рыбы и бутыли с водой ничего не было. На площадях стояли высокие помосты. Один за другим на них выходили капитаны кораблей, и к ним тут же выстраивалась очередь из добровольцев. Набрав команду, капитан покидал помост, а его место занимал следующий. Благородные индиго выдавали своим воинам оружие и доспехи. Боевых зубров выводили из других ворот города и тоже грузили на корабли. Город не утихал ни днем, ни ночью, это не могло ни радовать Ри. Если все так и пойдет дальше, то они смогут уложиться в срок и отплыть до того, как Колесо Судьбы закончит цикл.
3 Элохим
После поражения в битве при Холмогорах, гномы вернулись в пустоши. Началось вынужденное перемирие, которое было омрачено ухудшившимся состоянием светлейшего Ахтамар-Ксая. Все его сыновья собрались возле него в большом зеркальном зале Гадеса. Ахтамар еще дышал. Он был жив, но жизнь еле теплилась в его теле. Он не мог открывать глаза и говорить. Он перестал реагировать на звуки. Он просто лежал в своей кровати. Казалось, что он спит, но все понимали, что проснуться ему уже не удастся. В зал вошел великий владыка Священного Имперского храма преподобный Аурон-Менди.
— Вы разобрались, что произошло с отцом? — Спросил у него Рамос. — Почему он так внезапно заснул?
— Да, повелитель. — Аурон подошел к постели Ахтамара и возложил руку на его лоб. — Дело в том, что император уже очень давно не мог поддерживать в себе жизнь самостоятельно. За него это делал магический кристалл Менди из моего Священного храма.
— Но как так? — Зароптал Некрос. — Почему тогда ты прекратил обряд?
— Обряда не было, светлейший Некрос-Ксай. Я вообще не знал об этом. У меня и силы такой-то нет. — Аурон-Менди убрал руку от императора. — Насколько я понял, кристаллом управлял его святейшество Тилор-Ксай-Менди. Когда он обрек себя на изгнание, кристалл перестал насыщать тело императора жизненной энергией.
— Ты можешь это все вернуть?
— Нет, повелитель. Я уже сказал, у меня нет такой силы. — Аурон отошел от Ахтамара и встал перед Рамосом. — Я не могу сказать, как долго проживет ваш отец. Он может умереть завтра, а может пробыть в таком состоянии сотню лет. Но одно известно наверняка. В таком состоянии, он не способен руководить империей. Вы должны возложить корону на свою голову, повелитель.
Аурон-Менди поклонился и удалился из зала. В него тут же вошли дежурные Менди. Они подняли из рельефной карты кристалл, и тот озарил своим сиянием зеркала. Рамос сел на золотой трон императора, его братья заняли свои места по правую руку от него. Зар-Ксай присел с левой стороны. Через минуту зеркала засветились и в них начали появляться верховные миссиры кланов. К превеликому разочарованию Рамоса ответили меньше половины зеркал. Кланы остальных были уничтожены.
— Я Рамос-Ксай. Старший сын Ахтамар-Ксая объявляю вам о том, что с сегодняшнего дня я являюсь вашим императором и повелителем всех гномов.
Глаза многих миссиров потухли от услышанного. Смерть Ахтамара была для них серьезным ударом и очередной победой Адоная. Все они склонили головы в знак согласия и по очереди исчезли. На этом все было закончено. Не было ни хвалебных речей, ни клятв, ни поздравлений, ни чего такого. Да это было и ни к чему. Все итак всё понимали. Когда погасло последнее зеркало, дежурные Менди покинули зал.
— Зар. Перенесите постель отца в его покои. Проследи, что бы за ним присматривали и день и ночь. Об изменениях его состояния, докладывай мне лично.
Зар-Ксай поклонился новому императору и слуги, подхватив постель Ахтамара, вынесли ее из зала. В большом зеркальном зале остались лишь Рамос и его братья.
