— Это еще не все. — Спокойно сказал Адонай, когда драконы убили всех гномов. — Бора, приведи его.
Та кивнула, и через несколько минут в святилище появился еще один высший ОкРосс.
— Освободите его. Нужно проверить власть ОкРосс. — Приказал Адонай и утвердительно кивнул Гессу.
Дракон принял вызов и бесстрашно направился к очередному гному-смертнику. Тот взмахнул рукой, но огненная плеть не появилась. Он повторил попытку, но опять потерпел фиаско. Тогда гном приложил руки к вискам и напрягся. Но опять ничего не произошло. Гесс подошел к нему и схватил за халат.
— Нет больше власти гномов над драконами. — Прошипел он, лизнув своим раздвоенным языком щеку насмерть перепуганного гнома. — Отныне племя драконов свободно!
Гесс, абсолютно не стесняясь, откусил голову высшего ОкРосс и выплюнул ее к ногам Адоная.
— Благодарю тебя, великий князь. Ты выполнил обещание, и теперь я сдержу свою клятву. Отныне драконы не убьют ни одного человека.
Гесс отшвырнул тело гнома и встал пред Адонаем на одно колено.
— Это излишне, Гесс. Ты не должен преклонять предо мной колено. Я не твой повелитель, а ты не мой раб. Я твой друг.
— Твою дружбу я буду ценить превыше жизни, Адонай. — Гесс встал и пожал протянутую ему руку.
Святилище наполнилось ревом драконов, свободных драконов.
— Мы доставим вас до Холмогор.
— Благодарю, Адонай. Даже здесь, внутри этой пирамиды я чувствую, как мороз сковывает мое тело.
Не медля ни секунды, люди и драконы погрузились на корабли и те, воспарив, легли на обратный курс. Уже над таежными лесами драконы покинули людей и направились на юг. Гесс отправил своих атаманов во все концы пустошей, а сам полетел в Гадес.
8 Восстание драконов
Гадес готовился к большому празднику. Конечно, сейчас было не самое подходящее время для гуляний, но Рамос решил иначе. Империи нужен был повод отвлечься от постоянных сражений и Рамос нашел его. Это был день, когда клан Рыжей Бороды утвердился на троне империи гномов. Лучшего повода найти было сложно. В столицу по приказу Рамоса начали прибывать Ксаи со всех пределов Реального Мира все еще принадлежащих гномам.
Да, положение на фронтах было весьма плачевным. И если на севере Гимли смог наладить добротную оборону, то на юге-западе все было очень тяжко. В Таежных Лесах войска империи стояли на берегу реки Кумины. Сражения там были довольно редки, и гномам получалось сдерживать натиск людей, даже несмотря на то, что драконы им в этом не помогали. Рассказы о военных подвигах принца Гимли-Ксая разносились по всей империи, чем приводили Рамоса в бешенство. Авторитет его младшего брата рос на глазах и Рамос придавшись паранойе только и делал, что искал повод наказать Гимли. А вот на западных границах у Некроса дела шли из рук вон плохо. Пограничные города-крепости Илиос и Дайнорос еще держались, но остановить набеги индиго на пустоши, уже не могли. Периодически индиго голубой волной накрывали их и брали в полное окружение. Пользуясь моментом, они устраивали карательные походы по ближним пустошам. Гномам приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы вытеснять их обратно. Даже драконы уже не казались столь грозным оружием, как раньше. Индиго привыкли к драконам и научились сражаться против них. Пользуясь тем, что ускореннорожденные были глупы, они часто устраивали засады. В них погибало много драконов и не только ускореннорожденных.
Все это очень тяготило молодого великого миссира всех гномов. Рамос стал раздражителен и вспыльчив. Праздник был нужен гномам как глоток свежего воздуха. Приготовления к нему заняли больше двух недель. Гадес был украшен и расчищен от мусора. Его красивейшие фонтаны и скверы вновь были восстановлены. Пустоты окон опять сияли цветными витражами, а на куполах дворцов развивались флаги. В город каждый день прибывали новые миссиры и благородные Ксаи и АкХаны. Глядя на свою столицу с балкона своего дворца, Рамос радовался всем сердцем. Уже давно его никто не видел таким довольным и счастливым. Прибыл в столицу и Гимли. Сразу по его приезду Рамос собрал совет братьев в большом зеркальном зале.
— Я рад видеть всех вас в добром здравии, братья. — Обратился к ним Рамос. — Я надеюсь, что те вести, которые вы привезли мне, не омрачат наш праздник.
— Что может быть мрачнее этого зала, брат. — Грустным голосом произнес Гимли. — Посмотри на эти зеркала. Больше половины из них покрыта шелком. Кланы гибнут один за другим каждый день.
— Да, брат, на войне такое случается. И поэтому мы должны предпринять все от нас зависящее, чтобы победить в ней.
— Победить?! Ты это серьезно?! — Гимли не выдержал и, швырнув на пол кубок с сидором, грозно посмотрел на Рамоса. — Мы не способны победить в этой войне. Даже драконы не смогли помочь нам. Посмотри на карту. Если мы не остановимся, то империя погибнет раз и навсегда.
— Успокойся, Гимли. — Вступил в разговор Гектор. Он был самым спокойным и рассудительным из всех сыновей Ахтамара. — Рамос наш повелитель и так с ним разговаривать ты не имеешь права.
— Да, Гектор. Не имею. Ты прав. Но если срочно не предпринять меры, то не будет ни повелителя, ни империи, ничего не будет. Те из нас кто сумеет выжить, навсегда будут изгнаны в Высокие Горы Севера. Ты такую судьбу хочешь для нашего народа?
— И что ты предлагаешь?
— Мир, Некрос. Я предлагаю мир.
— Это попахивает предательством! — Заревел Некрос и подскочил с кресла. — Ты трус!
— Я не трус! Я просто пытаюсь мыслить без эмоций. — Гимли окинул взглядом всех своих братьев. По их лицам он сразу же понял, что остался в одиночестве. Гектор выглядел равнодушным и поддержит того, кто окажется сильнее. Некрос и Рамос горели желанием продолжать войну. Гимли понял, что просчитался, но отступать было уже некуда. — Я предлагаю заключить мир с Адонаем. Это развяжет нам руки. Вместе с людьми мы уничтожим голубых захватчиков и после победы над ними, разделим Реальный Мир пополам.
— Предатель! — Заорал Рамос. — Стража!
В зал вбежали рыжебородые гвардейцы и обнажили молоты.
— Я, Рамос-Ксай. Старший сын Ахтамар-Ксая и законный правитель империи всех гномов, обвиняю тебя Гимли-Ксай в измене. Взять его!
Гвардейцы быстро окружили принца и потребовали его молот. Гимли понял, что сопративляться бесполезно. Он отдал им свое оружие и демонстративно завел руки за спину.
— Вы еще об этом пожалеете, братья.
Это были его последние слова. Сразу после них Гимли развернулся к двери и быстрым шагом пошел прочь из зала. Он был четвертым сыном Ахтамара. В его жилах текла императорская кровь, и Рамос не решился казнить его. Гимли был сослан в далекую и самую неприступную тюрьму империи. Она носила имя — Черная скала. Располагалась эта тюрьма далеко на северо-востоке. На границе Высоких Гор Севера, Таежных Лесов и Топких Болот. В месте слияния этих земель находилась каменистая пустыня. Ровное поле, покрытое черными камнями было абсолютно мертвым. Из недр земли каждую ночь поднимался ядовитый газ. Никто и ничто не могло выжить в этой каменной пустыне. В ее центре возвышалась одинокая черная скала, вокруг которой было несколько озер. Вода в озерах так же была ядовита. Внутри этой скалы и была построена тюрьма. Построили ее еще люди, задолго до Великих Войн Древности. В ней они содержали самых опасных преступников. Затем, когда гномы победили людей, тюрьма перешла в их ведение. Сейчас она пустовала. Кроме стражей в ней никого не было. Да и вообще, за время империи ее узниками становились лишь два десятка гномов. Теперь ее главным и единственным арестантом стал Гимли-Ксай. Попасть в тюрьму можно было только тогда, когда на небе было солнце, его свет рассеивал ядовитый газ. А как только оно скрывалось за горизонтом, пустыня опять становилась смертельной ловушкой.
