— Долго же ты заставляешь себя ждать, повелитель. — Прорычал Алгер, не поднимаясь с пола. Он сидел на полу, так как вся мебель была уничтожена. Вокруг него валялись разбитые бутылки и бокалы. Сам Алгер был сильно пьян. — Скажи мне. За что ты наказываешь меня?
— Я не наказываю тебя, мой друг. Я…
— Не смей называть меня другом, великий князь. Друзей не держат в заточении.
— Ты же не в темнице. Ты живешь во дворце и ни в чем не нуждаешься.
— Не нуждаюсь? Я заперт в этих стенах. Я нуждаюсь в свободе. Это ты отобрал ее у меня!
— Я запер тебя здесь, что бы защитить. Защитить от себя самого. Пока ты не научишься сдерживать свой гнев, ты не покинешь это место.
— Да что ты так печешься о моем гневе. Что в нем плохого? Неужели ты никогда не испытывал его?
— Испытывал и ничего хорошего из этого не получалось. — Адонай присел рядом с Алгером, облокотившись о стену. — Гнев разъедает тебя изнутри. Он обрекает тебя на страшный голод и жажду. Он требует новых убийств. Только ими он и питается. Если ты не остановишься, то он поглотит тебя, и тогда ты перестанешь быть собой.
— Собой? А кто я такой? Человек? Палач? Друг? Кто я? — Заревел Алгер и, поднявшись, отошел от Адоная к выходу на балкон. — Я ведь даже не рожден. У меня нет ни отца, ни матери. Вы создали меня так же, как кузнец создает меч. Я вещь. Но вещь, у которой есть душа. И моя душа требует крови.
Слова Алгера поражали Адоная в самое сердце. Он уже давно чувствовал свою вину из-за него. Но сейчас Алгер заставил Адоная не просто пожалеть о содеянном, но и испугаться. Те нотки, которые великий князь улавливал в голосе Алгера, заставляли его волосы вставать дыбом.
— Тебе не изменить меня. И эти стены и эта печать меня не удержат. — Алгер повернулся к Адонаю и скрестил руки на груди. — Сейчас я покину это место. Я возвеличу людей и вернусь в лучах сияющей славы. Тогда и продолжим наш разговор.
Адонай подскочил, пытаясь остановить Алгера, но тот уже исчез. Печать Стены не удержала его. Пробив ее, он отправился насыщать свою жажду кровью врагов. Адонай не смог проследить за его потоками и не знал, куда он отправился. Резкая боль пронзила сердце великого князя. Он опустился на колени и схватился за грудь. Адонай понял, что только что свершилось непоправимое. Алгер предал свою судьбу. Его могущество и злость теперь могут обернуться против людей и Адонай это прекрасно понимал. В таком состоянии его и нашла Бора. Она почувствовала боль великого князя и немедленно телепортировалась во дворец Алгера.
— Что здесь произошло, голубоглазенький? — Бора бросилась к Адонаю, помогая тому подняться. — И где Алгер?
— Он улетел, сестренка. — Адонай одернул руку Боры и, отвернувшись от нее, поковылял к выходу. — Готовься к худшему.
— Ты просто так от меня не уйдешь, братец! — Бора оббежала Адоная и встала между ним и дверью. — Давай, быстренько выкладывай мне все.
— И что ты хочешь услышать? То, что я опять нас всех подвел?
— Не ты один. Это было общее решение. Мы все за него в ответе.
— Но идея-то была моя. — Адонай подошел к окну и, пытаясь скрыть свои слезы от Боры, глубоко вдохнул. — Я создал монстра. Он сильнее меня. Он убивает только ради убийства. Он наслаждается этим. И боюсь, что остановить его, я не смогу.
Бора подошла к Адонаю и прижалась к нему плечом. Она тоже сильно переживала, но великого князя не винила. Он дал им выбор, и они его сделали. У них было время все обдумать. На них никто не давил. Потом они все обучали Алгера, продолжая вкладывать в него свою душу.
— Может, все еще обойдется? Может, он образумится. Он ведь из нашей плоти и крови.
— Все может быть, сестренка. Но боюсь, так просто его жажда крови не уйдет. Он сказал, что возвеличит людей. Ты знаешь, что из этого следует.
— Догадываюсь. — Бора с грустью выдохнула и закрыла глаза. — Сотни, если не тысячи смертей невинных. Он считает, что только страх может заставить других подчиниться.
— Ты права как никогда. — Адонай повернулся к Боре и взял ее за плечи. — Ты следила за мной. Ты появилась здесь сразу же, после исчезновения Алгера. Ты что-то мне не договариваешь.
— Мне никогда не удавалось тебя провести, голубоглазенький. Меня опять докучает один и тот же сон. И ничего хорошего он не предвещает.
— Расскажи мне о нем.
Адонай щелкнул пальцами, и из обломков сложилось два кресла. Они подлетели к нему и Боре, встав за их спинами. Присев в кресло, и раскурив трубку, Адонай приготовился слушать рассказ Боры.
— Я стою на крепостной стене. Я не уверена, но город похож на Индрополис. Рядом со мной стоит Ата из дома Аксара. Мы держимся за руки. Я смотрю вниз. Вы все стоите перед стеной. Ты, близнецы, Ману. Рядом с вами стоят Ксаи гномов, лорды индиго и даже атаманы драконов. Вы все смотрите на восток. Там, на горизонте, в предрассветных лучах появляется фигура Алгера. Начинается бой. Но вы сражаетесь каждый по отдельности. Вы нападаете на него по очереди, и в итоге он всех вас убивает. — Бора еле сдерживала слезы. Что бы хоть как-то совладать с эмоциями, она наколдовала себе бокал вина. Сделав очередной глоток, воительница продолжила рассказ. — Последним погибаешь ты. Перед тобой Нелана. Я поворачиваюсь и вижу, что за стенами города нет живых. Все улицы завалены телами мертвых. Здесь все перемешаны. Люди, гномы, индиго, драконы. Как они погибли, я не знаю. Но все они кровоточат. Кровь сливается в один поток и стекает в канализацию. Из нее она попадает в океан, окрашивая его в алый цвет. Алгер кричит нам. Он требует, что бы мы спустились к нему. Ата смотрит на меня, я на нее. Ничего не говоря, мы спрыгиваем со стены и погибаем. На этом сон обрывается. Он снится мне каждую ночь. В нем никогда ничего не меняется. Каждое утро я просыпаюсь, задыхаясь и в холодном поту.
— Очередной вещий сон. Помнишь, ты своим сном предрекла появление драконов. Тогда мы не смогли разгадать его и жестоко поплатились за это.
— Разгадка этого сна проста, голубоглазенький. — Бора залпом допила вино и отбросила пустой бокал. — Алгер убьет нас всех, если мы не объединимся.
— Это исключено. — Оборвал ее Адонай, откинувшись в кресло и закрыв глаза. — И не потому, что я не хочу мира, а потому что он не возможен. Я бы и рад оставить все как есть. Сейчас у нас есть Цветущая тундра. Она огромна и в ней хватит места для всех людей. Но индиго не пойдут с нами на мир. Гномы никогда не помирятся с драконами. Эта война никогда не окончится.
— Тогда мы обречены.
Бора встала и вновь подошла к разбитому окну.
— Он превратит весь наш мир в этот дворец. В убогий и разрушенный, хоть и некогда великий и прекрасный.
— Нет, сестренка. Мы не позволим ему. — Адонай подошел к Боре и обняв по-отечески поцеловал в макушку. — Он вернется заявить о своей победе. Мы должны действовать быстро. Только так мы сможем победить его.
— Он ведь мне как сын. — Здесь Бора уже не сдержалась и разрыдалась. — Я чувствовала в нем добро. Его сердце способно любить, а не только ненавидеть.
