Дверь отворилась, и на пороге появилась женщина в белом платке, наброшенном поверх ночной рубашки. Адэр не видел выражения ее лица, скрытого сгустившейся тьмой. Не слышал разговора. Он смотрел на женские руки, стискивающие на груди концы платка, и чувствовал, как трясутся колени.
Мать Вайса медленно подошла к автомобилю. Взялась за ручку дверцы и замерла. Все, что рассмотрел Адэр, это большие блестящие глаза. Большие не по размеру, а по величине и силе единственного чувства. В них не было слез – она давно их выплакала. И не было счастья – она давно перестала его ждать. В глазах матери засел огромный страх.
Адэр, если бы мог, уже выскочил бы из автомобиля и закричал: «Да смотри же быстрей!» Но не меньший страх приковал его к креслу – а вдруг и он, и Крикс ошиблись?
Женщина открыла дверцу – салон наполнился мягким светом – и опустилась на колени. Командир хотел поднять ее, но она оттолкнула. Осторожно коснулась пальцами стопы спящего ребенка, прильнула губами к острой пяточке. Взобралась коленями на порожек автомобиля. Стискивая концы платка, раскинула руки и, закрыв собой мальчика, превратилась в белую птицу, оберегающую сон птенца.
– Ветер горы облетает, баю-бай.
Над горами солнце тает, баю-бай.
Месяц солнце провожает, баю-бай.
По горам один гуляет, баю-бай.
***
На поездку была отведена неделя, и Вилар особо не волновался десять дней. Вполне возможно, что дороги, а именно их отсутствие, послужили причиной для задержки Адэра и Малики. Пытаясь отогнать мучительные мысли, он усердно тренировал спину и убеждал себя, что сейчас закончит упражнения, выйдет из замка и увидит летящий автомобиль. Но, увы! Стоя на лестнице и вглядываясь в безбрежную пустошь, видел только пустошь. Провожая взглядом солнце, думал: «Завтра. Они приедут завтра».
Приходило завтра, и послезавтра, и следующий день.
Охранители, пойманные на доносах, не раскрывали рта. Костюмер и секретарь ни о чем не спрашивали. Они привыкли к долгим загулам Адэра, и вероятнее всего, решили, что их господин развлекается с простолюдинкой. Вилар не торопился разубеждать их в этом. Однако глубоко внутри поселилось смутное подозрение – Адэр и Малика, вырвавшись на свободу, наслаждаются друг другом, забыв о времени. Адэр почти месяц спит в обнимку с подушкой. Для распутника – немыслимый срок. А Малика… близость властного красавца-мужчины вполне могла вскружить ей голову.
Эту ночь Вилар провел сидя в кресле, так и не сомкнув глаз. Когда перед рассветом сгустились сумерки, и до нестерпимого предела сгустились и потемнели мысли, Вилар спустился в холл. Нырнуть бы под лестницу и позвонить Трою Дадье. И тезарская армия мощной волной покатится по всему Порубежью. Трой придумает, как объяснить Адэру внезапное вторжение. Но он сам не сможет объяснить другу, зачем взломал замок, врезанный в запретную дверь по приказу Адэра перед его отъездом.
Более не в силах разрываться на части от ревности и страха за судьбу близких людей, Вилар посмотрел на балкон третьего этажа. Там, в начале коридора, ведущего к апартаментам Адэра, стоит караул. Хотя его не было видно, Вилар точно знал – охранители не сводят с него глаз. Готовый уже отдать приказ собрать всех обитателей замка, обернулся на стон входной двери.
– Автомобиль правителя, – крикнул караульный.
Замок будто ждал этих слов – засверкали многочисленные бра и люстры, где-то хлопнула оконная рама, из служебного крыла донеслось звяканье посуды, послышалось шарканье башмаков.
Вилар в несколько шагов пересек холл и вышел наружу.
Уличные фонари обдавали тусклым светом площадку перед входом в замок, лестницу и прилегающую к ней аллею. Чуть дальше, кустарники, бегущая между ними дорога и сама пустошь тонули во мраке. И уж совсем далеко предрассветную мглу безжалостно таранили два оранжевых солнца. Сквозь полусонный шорох ветра пробивался шум мотора.
Вилар оглянулся на замерших возле двери Муна и Йола (когда они успели проскочить мимо него?) Скользнул взором по хмурым лицам караульных. Чтобы не выдать волнение нечаянным жестом или мимикой, отошел в сторону и изо всех сил постарался придать себе невозмутимый вид.
Из машины вышли двое. Оба высокие, широкоплечие, в темно-зеленой форме. Один вытянулся по стойке «смирно». Второй взбежал по лестнице. Да это же Адэр!
Где-то на полях разума Вилар сделал пометку, что друг явно заигрался – сначала инспектор, теперь страж. Краем уха слышал его отрывистые приказы и не вникал в их суть. Мир поблек, и всё вокруг сделалось неважным, кроме девушки, которая с секунды на секунду выпорхнет из автомобиля. Ее бездонный взор прошепчет: «А вот и я». Стройная фигурка взлетит по ступеням. Гибкие руки обовьют шею Муна. Но Вилар-то знает, что подрагивание губ, трепет ресниц и легкий румянец будут предназначены только ему.
Еще находясь на пике предвкушения счастья, он вглядывался в темные окна машины, а смутные предчувствия уже стесняли грудь. С легким недоумением посмотрел по сторонам. Все куда-то исчезли. Свет фонарей выхватывал из предрассветной мглы одинокого стража с военной выправкой, который больше походил на деревянного истукана, чем на человека.
Вилар вернулся в холл, поднялся на третий этаж. Тут же, на балконе, ему преградил дорогу караул: с сегодняшнего дня посещение апартаментов правителя возможно только по его приглашению. Неожиданное новшество поразило и наконец-то выдернуло из состояния тупой растерянности. Вилар закрутился на месте. Кричать в пустоту – глупо, юлить перед караулом – бесполезно. Единственное, что можно сделать – отправить к Адэру секретаря и выпросить приглашение.
Вилар устремился к переходу в другое крыло замка.
– Секретарь у правителя, – произнес прозорливый караульный.
Решив во что бы то ни стало дождаться Адэра или Гюста, Вилар облокотился на перила балюстрады. Глядя на занятых уборкой слуг, успокаивал себя: ведь ничего плохого не случилось, раз Адэр в замке. Вероятнее всего, на одном из приисков возникли непредвиденные обстоятельства, которые вынудили Малику задержаться. Сейчас друг приведет себя в порядок и…
От внезапной мысли бросило в пот. Адэр никогда не позволял себе появляться на людях в таком виде: небритый, нечесаный, в странной одежде и, самое главное, в чужих сапогах. Адэр никогда не надел бы обувь с чужой ноги. Значит, нечто серьезное заставило его изменить принципам.
Из-за спин караульных выплыл сонный костюмер. Тощая фигура в халате, накинутом поверх пижамы, сгибалась под тяжестью дорожной сумки с гербом Тезара.
– Правитель уезжает? – произнес Вилар изумленно.
Костюмер пожал плечами и запнулся. Опустившись на четвереньки, принялся полой халата вытирать сумку.
Через холл торопливо протопали Йола и Мун с перекинутыми через плечи котомками.
– Мун! – крикнул Вилар, но за стариками захлопнулась дверь.
Вилар ринулся вниз, вознамерившись догнать ориентов. Обернулся на звук шагов. По балкону шел Адэр: безупречная внешность, надменный взгляд, уверенная поступь. И разве что заострившиеся черты лица и несвойственная другу худоба говорили, насколько тяжелой оказалась поездка по приискам.
