— Грейнн, — начала я, стараясь смягчить голос. — Я просто хочу помочь. И тебе и нашему ансамблю, ведь на данном этапе его слушать невозможно.
Серые глаза вспыхнули новой волной злости, но лицо осталось бесстрастным. В ответ Грейнн Бойл произнес, разделяя каждое слово:
— Мне не нужна твоя помощь. Не смей больше так делать.
Ненадолго в кабинете повисла пауза.
— В таком случае, я не смогу с тобой играть, — произнесла я, старательно сдерживая собственную закипающую злость и обиду, после чего собрала свой музыкальный инвентарь и покинула кабинет.
Упрямый… осел!
Глава 5
Ханлей Дойл неспешно направлялся от стадиона к главному корпусу после очередного успешного урока. Его уроки всегда были успешными. Пусть женская половина его студентов и не желала признаваться, но в стремлении в следующий раз не оказаться в грязевой ванне остальные упражнения они выполняли от занятия к занятию все более старательно, а лицезрение измазанных по самую макушку счастливиц-однокурсниц только утверждало их в решимости и усердии. О ребятах и говорить было нечего: в отличие от девушек, проходить полосу препятствий каждому из них приходилось регулярно, так что они стремительно развивали собственные силу и ловкость… или фаталистическое мировоззрение.
Дорожка от стадиона к месту назначения проходила как раз мимо главных ворот, у которых до обеда, пока в консерватории шли пары, обычно было пусто. Но в этот раз его внимание привлекло движение у распахнутых настежь кованых створок. Миниатюрная молодая девушка, уперев локоть одной руки в бок, а указательный палец другой прижав к губам, задумчиво рассматривала длинный невысокий чемодан, лежащий у ее ног.
Заинтересованно хмыкнув, преподаватель физкультуры свернул с намеченного пути и направился к воротам. Подойдя, он поздоровался, чтобы привлечь внимание поглощенной созерцанием собственного багажа посетительницы:
— Доброго дня.
Девушка резко вскинула голову и рассеянно ответила:
— Доброго и вам.
Девушка оказалась не такой уж и маленькой, как ему показалось в начале, она доставала ему аж до плеча, но стройность и хрупкость, даже утонченность сложения создавали впечатление миниатюрности.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — любезно предложил преподаватель, справедливо рассудив, что вся загвоздка в том, что поклажа для юной леди слишком тяжела, чтобы тащить ее самой.
Неожиданная гостья снова прошлась критическим взглядом по его фигуре, остановилась на сильных накаченных руках и одобрительно кивнула. Ханлею с большим трудом удалось подавить порыв поиграть мускулами в ответ на столь оценивающий осмотр.
— Возможно, вы могли бы мне помочь, — произнесла девушка, смотря на него с крошечной, но явно читающейся долей сомнения во взгляде. — Но сначала ответьте, кем вы трудитесь в консерватории?
Удивленный заданным вопросом мэтр Дойл не задумываясь ответил:
— Я преподаватель.
— Тогда конечно, — довольно просияла странная посетительница. — Вы могли бы отнести мой груз в главный корпус? Только очень осторожно.
Ханлей Дойл скептически осмотрел груз, хмыкнул и спросил, не скрывая усмешки:
— Я, конечно, мог бы, но с каких пор для этого требуется высшее образование?
— Будь это вещи, я бы не была такой привередливой, но свой кото я могу доверить только олламу старше второго курса, — с очень серьезным выражением лица ответила девушка.
— Кото, значит, — мэтр Дойл снова хмыкнул. — Это, конечно, все меняет.
После чего подошел вплотную к чемодану. Тот оказался с сюрпризом: он был без ручки и выполнен из гладкого глянцевого дерева. Строго говоря, это был не чемодан, а чехол. Оценив предусмотрительность изготовителей, Ханлей Дойл хмыкнул в третий раз, нагнулся и поставил деревянную коробку вертикально, после чего поудобней ухватил, оторвал от земли и водрузил ношу на плечо, почувствовав себя не особенно дальновидным лесорубом.
Девушка, пристально наблюдавшая за всеми действиями неожиданного помощника, убедившись, что ее драгоценному инструменту не грозит падение с богатырского плеча, да и вообще носильщик намерен обращаться с ношей аккуратно, расцвела благодарно-довольной улыбкой, отчего на ее щеках появились очаровательные ямочки.
— Кстати, меня зовут Каэли, — представилась она, первой начиная движение.
Преподаватель физкультуры сделал вслед за ней первый пробный шаг, оценивая увесистость багажа, и едва не покачнулся. С каких пор кото стали делать таким тяжелым? Или конкретно этот инструмент выполнен из золота, и потому хозяйка над ним так трясется?
— А меня мэтр Дойл, — привычно ответил мужчина, подстраиваясь под легкий шаг новой знакомой, после чего решил уточнить: — А вы в консерваторию по учебе?
— Нет. Я в роли временного консультанта, — легко отозвалась собеседница, с любопытством оглядывая окружающую обстановку.
— Раз так, можете звать меня Ханлей, — стараясь не кряхтеть под тяжестью груза, переменил решение мэтр.
— Раз так, буду звать вас именно так, — задорно блеснув карими глазами, ответила Каэли.
Основная часть пути прошла довольно легко и непринужденно, по крайней мере, для женской половины процессии и кото. Настоящее испытание, причем больше для самообладания, а не для мышц, появилось вместе с лестницей и дверным проемом двустворчатой двери, одна из створок которой по обыкновению была закрыта. Но Ханлей Дойл преодолел его с честью и даже не позволил себе нецензурной брани… вслух. Сгружая ношу по указанию владелицы инструмента в гардеробной (с гардеробщицей девушка договорилась быстро и совершенно без проблем: немолодая женщина была настолько потрясена картиной «лесоруб с добычей», что рассеянно кивнула еще до того, как Каэли закончила говорить), мэтр Дойл не удержался и произнес:
— Я всегда считал, что этот музыкальный инструмент немного легче.
— О! Это, наверное, оттого, что там еще деревянная подставка, две нотные книги и немного музыкальной мелочи, — быстро, словно отмахиваясь, ответила девушка, после чего, посмотрела в глаза помощнику и сердечно произнесла:
— Спасибо вам, Ханлей, вы меня очень выручили. Не появись вы и не предложи свою помощь, мне пришлось бы тащить чехол волоком, и наверняка на нем появились бы царапины.
