Онлайн книга «Маленькая хозяйка замка Шгрив»
— Это самое душещипательное место в пьесе! И там будут варвары. Вас привяжут к столбу и… — герцогиня, не обращая внимания на реакцию супруга, стала увлеченно пересказывать ему весь сценарий. — Прости, родная, но там девушке выпускают кишки! — Да… О, Боги, вы правы… понадобится длинная веревка… — Юлия озадаченно пробормотала, но тут же спохватилась, — Вам, мой лорд, к завтрашнему вечеру, нужно выучить слова. И Лия, гордо задрав свой очаровательный носик, вышла из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Эррол, не видя причин сдерживаться, рассмеялся. Это будет забавно! Зал заполнили зрители. В первом ряду в гордом одиночестве сидела графиня Антор, за ней заняли стулья управляющий Норман, лекарь Кален Свонсон и экономка Жюстина. Последние ряды заполнили другие слуги. Те, кому не хватило места в зале, дружной толпой притихли «на галерке» и в «амфитеатре». Жарвис, подошедший к Августе, поклонился и торжественно преподнес ей на маленьком подносе красиво оформленную программку, где золотыми буквами с вензелями было написано название пьесы «Клитофонт и Левкиппа», а ниже более мелким шрифтом перечислялись «роли и исполнители» и краткое содержание постановки. Тем временем под звуки плещущихся волн открылся занавес, и представление началось. На импровизированной сцене стараниями Бурже была создана иллюзия бушующего моря, где в наскоро сколоченном подобии разбитой лодки, изображая жертву кораблекрушения, сидел Клитофонт-Дункан, нежно прижимая к себе Левкиппу-Юлию. Рядом, держась за обломок «мачты», стоял де Катис, он же Менелай. В углу за ширмой завывали «ветром» и изображали крики чаек взятые в рабочие сцены кухонный мальчишка и «Хвостики»… …Глядя в небо-потолок, Оноре скорбным голосом вещал: — Мы все погибнем в этих водах! — Владыка всех морей и океанов, прошу тебя, да сохрани нам жизнь, избавь от участи во цвете лет погибнуть! — взмолился «Клитофонт», еще крепче прижимая к себе жену, отчего та сдавленно пискнула. — У нас аншлаг, милая, — шепнул он ей в макушку. Вирош Данкин-Клиний, лежа на полу за лодкой так, что были видны только его голова и пальцы, цеплялся за ее борта. В какой-то момент его руки сорвались, и он вообще исчез из поля зрения. Оноре-Менелай уронил голову в бесконечной скорби: — Спешу вас огорчить, друзья: забрало море лучшего из лучших… Клиний утонул! Иллюзия выдала уносящееся по волнам вдаль тело погибшего героя. — Я вижу землю! — торжественно выкрикнул Клитофонт, протягивая руку с указывающим перстом в сторону зрительного зала. — Слава всем богам, — пробурчала Юлия в рубашку мужа. «Амфитеатр» слаженно вздохнул. — Но что это? — вскинулся виконт, приставив ладонь ко лбу козырьком. «Галерка» подалась вперед. — Там варвары! Они заполонили берег весь — песка не видно! Что делать нам, несчастным!? — Мы погибли! — патетично зарыдала Левкиппа. Трагическая музыка оповестила о конце первой части. Леди Августа, сидящая в первом ряду, зааплодировала. Ее поддержали остальные. Два дюжих лакея быстро скрыли актеров бархатным занавесом. Пока меняли декорации, Жарвис в парадной ливрее, ныне временно конферансье театральной постановки, вышел к зрителям и объявил о начале следующего действия. На краю сцены стоял столб, к которому были привязаны Дункан и Оноре с перекошенными физиономиями. Матильда, увидев такого виконта, схватилась за сердце. В это время новое лицо, переодетое в разбойника, связывало Левкиппу и со зловещей улыбкой укладывало ее, упирающуюся, на стол, замаскированный под жертвенный камень. «Чайки» уже не кричали, а, высунув свои любопытные мордашки, подсматривали из-за ширмы за представлением. — Спастись от вод морских, чтоб тут же быть плененной! Где ж Клитофонт!? Супруг мой где!? — надрывалась Левкиппа. Разбойник-Бурже с коварной улыбкой на губах склонился к телу жертвы. — Какая славная добыча! Сегодня будет пир моим богам! В зале воцарилась гробовая тишина. Послышались звуки флейты, и появился еще один персонаж трагедии — жрец. Граф Бероуз, облаченный в мантию, что-то бормоча, стал ходить вокруг пленницы. — Скорей свои молитвы, жрец, твори! Святые ждут! — Разбойник нетерпеливо постукивал носком сапога об пол. Харт, закончив «песнь» махнул рукой — «приступайте!» Рафаэль зловеще рассмеялся, нависая над Юлией. — Ха-ха-ха-ха, какое тело! — и шепотом, — Вы не ответили мне на записку. Понравился ль букет? От столба раздался громкий рык. Маг с наглой усмешкой покосился в сторону пленников. — Скажи, красавица, твой муж уже успел вкусить всю сладость с этих губ? Лия, сверкая глазами на Бурже, зашипела: — Что вы несете, этого нет в тексте! — и, сложив руки в молитвенном жесте на груди, истошно закричала, — Спаси меня, любимый!!! Зал ахнул, когда разбойник поднял меч над телом девушки. — Я вырву твою печень, варвар! — зарычал Эррол, беспомощно дергаясь в путах. — Меня не сможешь ты разжалобить слезами! Я на глазах у мужа твоего сейчас, изжарив, потрохами полакомлюсь младыми! Так требует обряд! — И добавил чуть слышно: — Не обессудьте. — Прости, родная! — простонал Клитофонт. И занесенный меч «вонзился» в плоть Левкиппы. Тотчас из-под широкой рубашки Юлии на пол вывалились «внутренности» розового цвета. Подскочивший Бероуз-жрец подхватил сердце и впился в него своими зубами. Брызнула кровь. Матильда, издав вопль, зарыдала в голос. Ей вторил Оноре у столба. Детишки за ширмой, выпучив глаза, открыли рты. Слуги пребывали в немом шоке. В глазах лекаря вспыхнул анатомический интерес. Управляющий крякнул и тихо выругался. И апофеозом всего этого был грохот падающего тела. Герцогиня тихонько приподняла голову с «камня» и увидела лежащего в обмороке Жарвиса. И только леди Антор, прикрываясь веером, тихонько всхлипывала от смеха. Спохватившиеся лакеи быстро спрятали сцену за тяжелой портьерой. В виду недееспособности ведущего из-за кулис вышел виконт и объявил о маленьком антракте… — Милая, ты была бесподобна! — ласково глядя на жену, поднял бокал Дункан. — За наш успех! — подхватил де Катис, подскакивая с кресла в маленькой гостиной, где собрались актеры и некоторые зрители, чтобы отметить премьеру. Девушку обступили лорды, осыпая ее комплиментами, каждый считал за честь прикоснуться в поцелуе к ручке молодой леди, восторгаясь: «Ах, какая режиссерская работа!». Лия светилась от счастья. Ее настроение не испортил даже не вовремя развалившийся «гроб», из которого она должна была эффектно подняться во время «воскрешения». А как натурально Дункан изображал убитого горем возлюбленного Левкиппы? Вид «скорбящего» супруга заставил девичье сердечко сжаться от нежности к нему. |